Жулики. Книга 1
Шрифт:
А ведь дебилом Мишка не был и соображал, когда это ему было нужно, очень даже быстро. Особенно когда зависала над его головой, ушами шевелить не умеющей, карающая длань чья-либо. Чаще отцовская – за очередной «неуд» по нелюбимым предметам. Вот тогда Мишка демонстрировал чудеса изворотливости и сообразительности. У него даже дневников было всегда два. Один для учителей – рабочий, другой для родителей – парадный.
И ведь за все время обучения один раз только попался он с этими дневниками. Он ведь, чтобы подвоха родители и учителя не почувствовали, за тех и других расписываться наловчился. Да так это у него ловко получалось, что когда однажды он, перепутав,
– Ну-ка, ну-ка,– схватила Елизавета Павловна дневник Мишкин.– Это когда же я Соболеву пятерку поставила по алгебре, что-то не припомню дива такого? Он и на тройку-то мой предмет не знает. Эко диво дивное! Да я ему и по геометрии одних пятерок наставила, только за прошлую неделю целых четыре,– дело было в учительской на переменке и естественно, что весь коллектив педагогический на «диво дивное» взглянуть захотел.
– Ну-у, жу-у-ук!– ахали учителя, рассматривая свои автографы завитушистые, Мишкой безукоризненно скопированные. Они-то думали, что подписи у них очень мудреные и неповторимые. И вот какой-то «шалопай понимаешь», троечник серенький из 7– го класса взял, да и уверенность эту их, одним махом ликвидировал.
Что было-о-о!!! Досталось тогда Мишке со всех сторон по полной программе. На всю школу прославился. Так что один все же дар у него был – от Бога ли, от черта ли, но был. Все это признали сразу и безоговорочно. Талант у парня вне всяких сомнений. Талант фальсификатора, а попросту если, то – жулика. И так Мишку, за эти его «художества», бичевали и гнобили, так уличали, что он и сам в талант этот свой поверил. Особенно отец постарался. Так ремнем вбивал, что не захочешь, а уверуешь.
– В кого ты у нас урод такой?– спрашивал отец, тряся перед Мишкиным носом кулаком, с зажатым в нем ремнем офицерским. Ремень был от мундира с майорской звездой, честно отцом Мишкиным выслуженной, « в несокрушимой и легендарной».– Я думал, что династии продолжателя ращу, а оказалось, что жулика выкормил, фамилию позорящего. Да тебя близко к армии подпускать нельзя, гаденыша,– ну и все в таком же духе. Потом, конечно, со временем все утряслось и в школе, и дома, но именно тогда Мишка впервые понял, что талант мошенника, в нем окружающими обнаруженный, имеет две стороны. Одну из которых, желательно никому и никогда не показывать.
Как у Луны – к примеру. Только у Луны скрытая сторона ничем от не скрытой особенно-то и не отличается и за нее Луну ремнем по заднице не хлещут. Нет, не раскаялся Мишка в содеянном, а сделал вывод для себя, что нужно быть внимательнее и осторожнее.
Школу Мишка закончил все на те же тройки дежурные и в отличие от обремененных всяческими знаниями одноклассников, не стал ломать голову, куда ему бежать с аттестатом, чтобы знания эти преумножить.
Амбиций у Мишки не было, поэтому пошел он работать на рынок грузчиком.
«А что? У нас любой труд почетен», – так родителям и заявил. А те, к тому времени, уже на Мишку рукой махнули и не ждали от него каких-либо достижений.
А Мишка, разгружая из фур мешки с картошкой и луком, присматривался к взрослой жизни без прикрас и пришел к выводу, что место рабочее он себе выбрал правильно. Не потому, что любил таскать тяжести или заработки у грузчиков рыночных какие-то повышенные. И даже не потому, что возможностей
Кто там только не ошалался: перекупщики сельхозпродукции, с липовыми справками об инвалидности, каталы-шулера кидающие колхозников на «бабки» в очко, секу и буру, ну и карманники – шныряющие между ротозеями – покупателями, само собой.
Уже появились первые кооператоры, с их длинным, дурным рублем и вокруг него засуетилась вся эта публика. И вот эта-то среда околоуголовная и уголовная оказалась, для вчерашнего школьника, близкой, желанной и понятной. Здесь никто не говорил трескучих фраз и не норовил блеснуть эрудицией. «Срубить бабло с лоха» – вот чем все жило, чем дышало и чему подчинялось. Освоившись в рыночной суете и присмотревшись к ее изнаночной жизни, Мишка влился в нее со всем пылом души юношеской, жаждущей впечатлений. И на удивление быстро стал своим в разных ее закутках, закоулках и схронах.
Среда приняла, похлопала снисходительно по хлипкому плечику и сначала использовала на побегушках, да на «шухере», но приметив в новом своем члене нешуточные способности и тягу к авантюризму – начала учить.
Учился Мишка с удовольствием. Отличником был. Схватывал все на лету и скоро стал незаменим и у наперсточников, и у шулеров картежных, и даже у перекупщиков.
Прожженные в своем ремесле жулики диву давались его потенциальным способностям и скорости, с которой он перенимал их профессиональные навыки.
Знаменитый на весь город катала, у которого в колоде было тузов столько, сколько ему нужно – Васька Трефовый, нарабатывавший эти умения, в местах «не столь отдаленных» десятилетиями и тот восхищенно присвистнул, когда через неделю Мишка обставил его в «очко». Сдавая себе по два туза, пять раз подряд и лопухнувшись только один раз. Открыв двух тузов бубновых:
– Ну, фраер, обул. Ну, ты жу-у-ук. Далеко пойдешь в нашем ремесле, если менты не тормознут. Бросай ты эти мешки вонючие, пальцы побереги. А вот за два «лба» последних «стремных», в приличном обществе и на «перо» посадить могут. Упражняйся, Жучара,– вот так, с легкой шулерской руки, Мишка стал Жуком. «Погоняло» это к нему приклеилось намертво, и уже через неделю он и сам на него стал откликаться.
Хорошие отношения сложились у Мишки и с бригадой наперсточников. Присмотревшись к манипуляциям и сообразив в чем тут фокус – Мишка, как-то с утречка, подвалил к компании и изъявил желание сыграть, выложив на ящик четвертной.
Наплыва «лохов» не наблюдалось в это время раннее, и Мишка оказался единственным, желающим испытать счастье наперсточное.
– Кручу, верчу – запутать хочу,– затарахтел наперсточник, а бригада, играющая роль зевак, подтянулась в количестве пяти человек поближе, приготовившись разводить «лопуха».
– Ну, выбирай любой,– наперсточник приглашающим жестом указал на три наперстка. Мишка поднял средний и угадал.
Наперсточник озадаченно почесал за ухом и предложил удвоить ставку. Мишка поставил, и снова угадав нужный наперсток, с разочарованием был опознан «коллегами».
– Прикалываешься, блин. Работать мешаешь,– наперсточник швырнул в Мишку его подставным шариком.
– Так нет же никого все равно,– извинился Мишка.– Иду вот мимо, дай думаю, парней расшевелю немного.
– Где насобачился?– заинтересовался бугор наперсточников.