Жулики. Книга 2

Захаров Николай Львович

Пулемет замолк, а вот винтовочная пальба усилилась:– «Подтянули видать большевики свежие силы»,– Мишка взглянул на мост. К нему подходила колонна красноармейцев:– «Батальон – не меньше. Ну, все, звиздец белым. За час управятся»,– мост, никем не охраняемый, красные пересекали бегом, но вот когда первые шеренги шагнули уже с него, тут и началось. Застрочили пулеметы, не меньше трех и попавшие под кинжальный и перекрестный этот свинцовый ливень, красные роты посыпались с моста, оставляя на досках убитых и раненых:– «Хорошо, что Силиверстович спит и не видит, что тут творится»,– пулеметчики видать засели на чердаках и один Мишка даже засек, по характерным вспышкам. А красные, оставшиеся в живых, уже выползали

на тот берег и сосредотачивались за складками местности. Осталось их не более трети от изначального количества, но это их не остановило. Мишка наблюдал, как ползут эти ребята в сторону строчащих пулеметов и понял, что доползут и передушат. Вот уже и в мертвой зоне некоторые оказались, вскочили, бегут. Гранаты полетели. Ствол пулеметный уставился в небо:– «1:0. Нет, смотри-ка. Видать второй номер жив остался»,– ствол пулеметный опять ожил, зашевелился и затрясся в очередях. Красные доползали до не простреливаемой зоны и растворялись в зелени садов, обходя пулеметчиков с тыла. Опять громыхнули взрывы. Один, второй, третий, потом почти два одновременно и еще несколько:– «Результат 3:0 в пользу большевиков. От батальона, правда, остались рожки, да ножки»,– Мишка взглянул на монастырь. Двор прибран, но пятна бурые присыпать или смывать никто не стал. Несколько воронок от снарядов уродливо чернели на аккуратном подворье.

– «Опять построение, только сегодня красные стоят»,– Мишка с любопытством вглядывался в пятна лиц, стоящих в две шеренги людей. Осталось их отделение – десяток вместе с командиром их, который вышагивал перед строем, с висящей на перевязи рукой. Голова у командира была тоже подбинтована слегка и кепку свою кожаную он, поэтому снял и засунул за ремень. Командир размахивал сжатым кулаком и грозил им в сторону города:– «Дух бойцам поднимает. Сейчас поведет с песней в последний и решительный бой»,– командир махать кулаком прекратил и строй, повернувшись, зашагал к стеновому пролому в колонну по два. Так они и ушли в сторону центра. А там пальба достигла максимального напряжения. Мишка прислушался к пулеметному стрекоту, пытаясь определить «Умелец» это или нет. Не понял и, взглянув на часы, принялся будить Серегу с Силиверстовичем. Стрелки подползали к восьми. Силиверстович поднялся сразу и отправился к Оке за водой с термосом и пятилитровой канистрой. А вот Серега неожиданно оказал нешуточное сопротивление. Отбрыкивался и отмахивался, кутаясь в спальник.

– Эй ты, чудо, царствие небесное проспишь,– Мишка безжалостно стянул с Сереги спальник.– Вставай или сейчас «Оспой» пятки поджарю.

– Какая ты все-таки, Мишка, сволочь. Я такой сон сейчас видел. С такой девицей почти уже в интимные отношения вступил. Влез с копытами в мечту. Сучий ты потрох. У тебя совесть есть?

– Ну, извини, я ж не знал. Завтра досмотришь.

– Ага. Завтра. Завтра может по этому каналу какую-нибудь гадость будут показывать,– Серега выполз из палатки и взглянул на Силиверстовича копошащегося у реки: – Ох, сейчас окунусь.

– Смотри, там трупы от моста может принести. Красных сегодня с утра пораньше накрошили там роты две. Спишь, блин, сны эротические смотришь по парнушным каналам, а тут люди за революцию жизнь отдают сотнями.

– Да ладно тебе ворчать. Я же предлагал в безлюдное время переместиться. Чья инициатива в 18-тый рвануть? Вот и помалкивай, моралист хренов,– Серега спустился к реке и влетел в воду, с диким хохотом. Силиверстович, вернувшийся с водой и тяжело дышащий, сердито проворчал:

– Шалапут. Доорется. Заявятся сюда победители с проверкой.

– Красные с утра давят. Монастырь уже взяли, перебили там всех. Даже раненых. Центр сейчас берут. Вон уже стихает пальба. К обеду зачистят городок,– Мишка включил плитку и поставил разогреваться чайник.– Продуктов у нас в запасе только позавтракать.

– Значит,

в обед и уйдем,– Силиверстович взглянул в сторону монастыря хмуро и от комментариев воздержался. Собрал палатку и сунул ее в рюкзак.– Хорошая вещь. Спал как дома на печке. Главное дело и не давило бока, зря ты беспокоился, там вроде как низ отдельно слегка подкачан и матрас матрасом. Еще бы Серега во сне руками и ногами бы не махал, так и вовсе было бы хорошо. Чего дергается? Вроде вырос уже.

– Сны ему порнографические показывают, вот он в них за девками и бегает, руками и ногами дрыгает,– Мишка снял закипевший чайник.– Здорово. Минута и закипел.

– Сны говоришь? Может к ветеринару его сводить?– Силиверстович взглянул вниз, на реку. – Крутой тут бережок-то. А высотка хороша, господствующая над местностью, как военные говорят. Как бы не приглянулась, кому-нибудь по этой причине.

– Зачем к ветеринару, Евлампий Силиверстович? Может проще женить охламона?

– Да где же проще? Разборчив больно. А ветеринар – лучшее средство от снов этих охальных. Раз и нет проблемы. Даже без наркоза работают. Я как-то видел. У соседа хряка обрабатывали. Такой был паскудный хряк. Всю изгородь погрыз в экстазе. Видать тоже от снов-то эдаких страдал. Зато потом такая хрюша из него спокойная получилась, лежит себе в луже целыми днями бревном. А до этого ведь проходу никому не давал, за старухами гонялся. Вот что с людями делает любовь!

– Да-а, страшное дело,– поддакнул Мишка.– А вдруг Серега не правильно поймет пользу-то ветеринара и откажется?

– А мы его и спрашивать не станем. Веревку на рога намотаем, да и оттащим. "Завесу" главное не дать ему напялить. – Да, с "Завесой" ветеринару не справиться будет.

– Чего это вы "Завесу" к ветеринару приплели?– мокрый Серега присел на травку возле скатерти.

– Да вот Евлампий Силиверстович считает, что от снов твоих он самое эффективное средство,– ухмыльнулся Мишка.

– Ну, дед!– возмутился Серега.– А я думал, что еще правнуками вас осчастливить успею.

– Ты пока соберешься, сам дедом станешь,– Силиверстович пил чай и внимательно посматривал в сторону городка.– Боюсь, что не доживу я до счастья этого.

– Доживешь. Я вон, в крайнем случае, через XЦX-овину к вам с бабулей с детишками заявлюсь.

– Хрен она тебя с ними пропустит куда. Форс-мажор ты для детишек-то. Противопоказаны они, видать, некоторым по жизни людям. А ты, видать, из таких.

– Ну, это ты зря, Евлампий Силиверстович, детишек я люблю. Даже чужих. А своих-то, наверняка буду.

– Посмотрим. Давайте сворачивайтесь. Заканчиваем здесь, да домой. Прибрать тут нужно за собой и в Сибирь смотаться через денек. Может там, в глуши все и заскладировать. А здесь все похоронить. Закидать этими тротиловыми эквивалентами, чтобы любопытные не шастали. А карьер здесь знатный. Видать веками камень дробили для построек. Вон сколь зданий понастроено из него. Да и ограда вроде монастырская из него же. Собор-то точно. Однако пушчонка пробивает запросто.

– Нет, собор вроде кирпичный,– Мишка взял бинокль.– Хотя под штукатуркой не понять. А в городе-то стрельба стихла совсем. Раньше красные управились. Вон к мосту им на подмогу еще и морячки подходят. Полк целый пылит. Орлы прямо. Силиверстович глянул в сторону моста.

– Ишь ты, как в кино, в лентах пулеметных некоторые. Теперь полковнику Сахарову остается только сматывать, если жив еще.

Два следующих часа провозились с аппаратурой. Мишка почти угадал. Большинство приборов в лаборатории были им без надобности и предназначались в свое время для проведения исследовательских работ в области высокой физики. С уровнем образовательным «хроников» вникать во все эти проблемы было бессмысленно. Силиверстович посоветовал дверь закрыть и забыть про сортир без воды и приборы бесполезные.