Жулики. Книга 2
Шрифт:
Пулемет замолк, а вот винтовочная пальба усилилась:– «Подтянули видать большевики свежие силы»,– Мишка взглянул на мост. К нему подходила колонна красноармейцев:– «Батальон – не меньше. Ну, все, звиздец белым. За час управятся»,– мост, никем не охраняемый, красные пересекали бегом, но вот когда первые шеренги шагнули уже с него, тут и началось. Застрочили пулеметы, не меньше трех и попавшие под кинжальный и перекрестный этот свинцовый ливень, красные роты посыпались с моста, оставляя на досках убитых и раненых:– «Хорошо, что Силиверстович спит и не видит, что тут творится»,– пулеметчики видать засели на чердаках и один Мишка даже засек, по характерным вспышкам. А красные, оставшиеся в живых, уже выползали
– «Опять построение, только сегодня красные стоят»,– Мишка с любопытством вглядывался в пятна лиц, стоящих в две шеренги людей. Осталось их отделение – десяток вместе с командиром их, который вышагивал перед строем, с висящей на перевязи рукой. Голова у командира была тоже подбинтована слегка и кепку свою кожаную он, поэтому снял и засунул за ремень. Командир размахивал сжатым кулаком и грозил им в сторону города:– «Дух бойцам поднимает. Сейчас поведет с песней в последний и решительный бой»,– командир махать кулаком прекратил и строй, повернувшись, зашагал к стеновому пролому в колонну по два. Так они и ушли в сторону центра. А там пальба достигла максимального напряжения. Мишка прислушался к пулеметному стрекоту, пытаясь определить «Умелец» это или нет. Не понял и, взглянув на часы, принялся будить Серегу с Силиверстовичем. Стрелки подползали к восьми. Силиверстович поднялся сразу и отправился к Оке за водой с термосом и пятилитровой канистрой. А вот Серега неожиданно оказал нешуточное сопротивление. Отбрыкивался и отмахивался, кутаясь в спальник.
– Эй ты, чудо, царствие небесное проспишь,– Мишка безжалостно стянул с Сереги спальник.– Вставай или сейчас «Оспой» пятки поджарю.
– Какая ты все-таки, Мишка, сволочь. Я такой сон сейчас видел. С такой девицей почти уже в интимные отношения вступил. Влез с копытами в мечту. Сучий ты потрох. У тебя совесть есть?
– Ну, извини, я ж не знал. Завтра досмотришь.
– Ага. Завтра. Завтра может по этому каналу какую-нибудь гадость будут показывать,– Серега выполз из палатки и взглянул на Силиверстовича копошащегося у реки: – Ох, сейчас окунусь.
– Смотри, там трупы от моста может принести. Красных сегодня с утра пораньше накрошили там роты две. Спишь, блин, сны эротические смотришь по парнушным каналам, а тут люди за революцию жизнь отдают сотнями.
– Да ладно тебе ворчать. Я же предлагал в безлюдное время переместиться. Чья инициатива в 18-тый рвануть? Вот и помалкивай, моралист хренов,– Серега спустился к реке и влетел в воду, с диким хохотом. Силиверстович, вернувшийся с водой и тяжело дышащий, сердито проворчал:
– Шалапут. Доорется. Заявятся сюда победители с проверкой.
– Красные с утра давят. Монастырь уже взяли, перебили там всех. Даже раненых. Центр сейчас берут. Вон уже стихает пальба. К обеду зачистят городок,– Мишка включил плитку и поставил разогреваться чайник.– Продуктов у нас в запасе только позавтракать.
– Значит, в обед и уйдем,– Силиверстович взглянул в сторону монастыря хмуро и от комментариев воздержался. Собрал палатку и сунул ее в рюкзак.– Хорошая вещь. Спал как дома на печке. Главное дело и не давило бока, зря ты беспокоился, там вроде как низ отдельно слегка подкачан и матрас матрасом. Еще бы Серега во сне руками и ногами бы не махал, так и вовсе было бы хорошо. Чего дергается? Вроде вырос уже.
– Сны ему порнографические показывают, вот он в них за девками и бегает, руками и ногами дрыгает,– Мишка снял закипевший чайник.– Здорово. Минута и закипел.
– Сны говоришь? Может к ветеринару его сводить?– Силиверстович взглянул вниз, на реку. – Крутой тут бережок-то. А высотка хороша, господствующая над местностью, как военные говорят. Как бы не приглянулась, кому-нибудь по этой причине.
– Зачем к ветеринару, Евлампий Силиверстович? Может проще женить охламона?
– Да где же проще? Разборчив больно. А ветеринар – лучшее средство от снов этих охальных. Раз и нет проблемы. Даже без наркоза работают. Я как-то видел. У соседа хряка обрабатывали. Такой был паскудный хряк. Всю изгородь погрыз в экстазе. Видать тоже от снов-то эдаких страдал. Зато потом такая хрюша из него спокойная получилась, лежит себе в луже целыми днями бревном. А до этого ведь проходу никому не давал, за старухами гонялся. Вот что с людями делает любовь!
– Да-а, страшное дело,– поддакнул Мишка.– А вдруг Серега не правильно поймет пользу-то ветеринара и откажется?
– А мы его и спрашивать не станем. Веревку на рога намотаем, да и оттащим. "Завесу" главное не дать ему напялить. – Да, с "Завесой" ветеринару не справиться будет.
– Чего это вы "Завесу" к ветеринару приплели?– мокрый Серега присел на травку возле скатерти.
– Да вот Евлампий Силиверстович считает, что от снов твоих он самое эффективное средство,– ухмыльнулся Мишка.
– Ну, дед!– возмутился Серега.– А я думал, что еще правнуками вас осчастливить успею.
– Ты пока соберешься, сам дедом станешь,– Силиверстович пил чай и внимательно посматривал в сторону городка.– Боюсь, что не доживу я до счастья этого.
– Доживешь. Я вон, в крайнем случае, через XЦX-овину к вам с бабулей с детишками заявлюсь.
– Хрен она тебя с ними пропустит куда. Форс-мажор ты для детишек-то. Противопоказаны они, видать, некоторым по жизни людям. А ты, видать, из таких.
– Ну, это ты зря, Евлампий Силиверстович, детишек я люблю. Даже чужих. А своих-то, наверняка буду.
– Посмотрим. Давайте сворачивайтесь. Заканчиваем здесь, да домой. Прибрать тут нужно за собой и в Сибирь смотаться через денек. Может там, в глуши все и заскладировать. А здесь все похоронить. Закидать этими тротиловыми эквивалентами, чтобы любопытные не шастали. А карьер здесь знатный. Видать веками камень дробили для построек. Вон сколь зданий понастроено из него. Да и ограда вроде монастырская из него же. Собор-то точно. Однако пушчонка пробивает запросто.
– Нет, собор вроде кирпичный,– Мишка взял бинокль.– Хотя под штукатуркой не понять. А в городе-то стрельба стихла совсем. Раньше красные управились. Вон к мосту им на подмогу еще и морячки подходят. Полк целый пылит. Орлы прямо. Силиверстович глянул в сторону моста.
– Ишь ты, как в кино, в лентах пулеметных некоторые. Теперь полковнику Сахарову остается только сматывать, если жив еще.
Два следующих часа провозились с аппаратурой. Мишка почти угадал. Большинство приборов в лаборатории были им без надобности и предназначались в свое время для проведения исследовательских работ в области высокой физики. С уровнем образовательным «хроников» вникать во все эти проблемы было бессмысленно. Силиверстович посоветовал дверь закрыть и забыть про сортир без воды и приборы бесполезные.