Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
«Этого п*здюка я убью первым. Женишок твой следующий на очереди, – рычала злющая Вторая. – Мало того, что курить запрещает, так ещё и лабораторию сейчас разнесёт!»
Я застыла на месте: а ведь разнесёт, не пожалеет ни хрупкую рассаду, ни ультрафиолетовые лампы, ни пакетик с заботливой надписью «для себя». Причём наверняка пакет уже растерзали два идиота, которые без спросу остались у меня ночевать и пробрались в подвал. Что ж я, дура, дверь не додумалась закрыть на ключ? Нет, я её, конечно, никогда не запирала,
Это конец. Я больше не наркодилер. Плакал мой бизнес.
– Жупочка, скажи, откуда здесь взялся Бог? – млела от эстетического удовольствия эта... змеюка!
– Какой ещё бог?! – хохотнул укуренный и болезненно-счастливый Аристарх. – Это её жених.
– Вы только что разрушили дело, которым я занималась много лет, – обманчиво спокойно сообщила я им. – Сейчас вы оба выметаетесь вон и забываете дорогу к моему дома, неблагодарные твари!
– Ну, прости, травка такая забористая была, что я вырубилась на полуслове и, видимо, косячок выпал у меня из руки, – пропищала Лика.
– Вам никто не разрешал спускаться в подвал! – крикнула я, уже не опасаясь, что Ден услышит. Потому что хуже быть не может.
– У нас были такие классные идеи! Их необходимо было развить, – пояснил Аристарх.
– Выметайтесь оба! Знать вас не хочу!
– Блин, какая ты злая... – прошипела, хватаясь за голову, Лика. – Что ж так орать?
– Она поорёт и отойдёт, – с видом знатока заверил новую подругу мой... бывший друг.
И тут в меня вселился бес:
– Отойду, говорите? Что ж, в самом деле отойду... – я метнулась в коридор и спустя десять секунд вернулась с заряженным арбалетом.
– О-о-о... – петушок подскочил и спрятался за диван. – Лика, прячься скорее! Жупочка стреляет на поражение!
– Да что, блин, она за маньячка такая?! – заревела от страха та.
И я показала, какая я маньячка, застрелив мужика на картине, попав ему в середину лба. Всё равно этот портрет Фридриха Фердунского мне никогда не нравился. И тут ещё Лика так удачно встала под ним, что я не могла упустить шанса выстрелить в мишень. Припугнуть, так сказать.
– А теперь стрельба по движущимся мишеням! – объявила я, доставая из заплечного колчана стрелу и попутно нагибаясь, чтобы перезарядить оружие.
Когда я разогнула спину, никого в гостиной уже не было, прихожая тоже опустела, а удаляющиеся повизгивания поганцев слышались с улицы.
«Слабачка, – фыркнула Вторая. – Надо было по живым мишеням стрелять».
Её кровожадное настроение передалось и мне, поэтому я, держа арбалет наготове, отправилась в подвал – спасать свою подпольную лабораторию.
Увиденное разбило мне сердце: в лотках не осталось ни росточка зелёного, ни былинки. Лампы он тоже успел убрать и сложить в кучу. Я опоздала.
«Чик!» – это мой палец снял предохранитель.
–
– Ты уничтожил дело, которым я занималась несколько лет! – процедила я. – Как ты посмел!
– Посмел, Жу. Я не позволю тебе выращивать наркотики, – видно, что схлопотать болт он боялся, но всё равно упрямо стоял на своём.
– Я твоего разрешения не спрашивала!
– Убери арбалет. Мы оба знаем, что ты в здравом уме не выстрелишь в меня.
– А кто сказал, что у меня здравый ум? Я в бешенстве!
– Можешь запугивать меня сколько угодно! – осмелел этот... принц. – Из-за травы вы все трое чуть не погибли сегодня, – вещал он. – Если бы я не приехал и не потушил возгорание, ты бы умерла! Вы все бы умерли! Как я ещё должен поступить?! Чёрт, да я сам бы тогда умер! – он отвернулся и вытер лицо рукавом.
«Брешет, гад!» – не поверила Вторая.
А я... поверила.
– Ден...
– Знаешь, что? Хочешь – стреляй! Только не надо вот так угрожающе держать меня на мушке. Либо мы вместе, и ты обретаешь жизнь, о которой мечтала, либо спусти уже курок.
Блин...
«Клак!» – предохранитель вернулся на место, и я вынула стрелу из гнезда. Мой верный защитник-арбалет выпал из руки и грохнулся на пол.
Истерика накатила и поглотила меня с головой.
– Ы-ы-ы... Де-е-ен... Как я теперь жить буду? Ы? Чем зарабатывать? Ы-ы-ы... На зарплату библиотекаря не проживё-ё-ёшь...
– Жу, ты надышалась дыма. Тебе сейчас просто нехорошо, – меня, удивительное дело, обняли. – Помнишь, мы говорили, что о деньгах тебе нечего беспокоиться? Теперь тебя обеспечиваю я. Отныне ты ни в чём не будешь нуждаться.
«Ой, не трынди! Я остро нуждаюсь в косячке! – ругалась Вторая. – А ты, тряпка, была так близка к тому, чтобы пальнуть в гада! Тьфу!»
Косячка бы... Покурить, затянуться, покачаться на волнах неги и расслабления...
Мои слёзы по тебе, о, прекрасная зелень!
Глава 26. Милые бранятся
В голове не укладываются события минувшей ночи. А если учесть, что Ден не пустил меня утром на работу из-за того, что я надышалась дыма, то отвлечься от гнетущих мыслей было нечем.
Вовсе не угар и головная боль выбили меня из колеи – это боль утраты. ДУША БОЛИТ!
Моё детище, моя травушка-муравушка, зелёная прелесть, долгие годы не дававшая мне пасть духом.
И так жестоко её... За что?!
– Жу? – Ден, который остался со мной, снова заметил мои слёзы. – Тебе снова плохо?
– Мне и не переставало быть плохо, – отвернулась я.
Да, обижена. Ранена. Разочарована.
Вот так одним махом обрезать мне крылья! Кажется, даже любовь померкла в моём сердце.