Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
– Ты замечательный, Тео... – о боже, я, что, реву?
– Я хочу, чтобы ты знала: я тебя ни в чём не виню и понимаю, почему ты не призналась мне сразу. Я бы на твоём месте тоже молчал.
– П-правда? Ты понимаешь?
– Как это ни парадоксально звучит, но сейчас ты для меня самый родной человек.
– О... – чего-чего, а такого признания я точно не ожидала.
– Идём ко мне в номер? Расскажешь, что случилось после моего ухода.
И я пошла. Закатила чемоданчик к Тео и за малиновым чаем выложила всю историю от явления Нотеши до
– После отца Нотеша прибежала ко мне, чтобы я снял ей нитки с зашитого рта. Она вкратце рассказала, что хочет кокнуть Родерика и выйти замуж за Гедеона. Но ты не бери в голову, это всего лишь её фантазии.
– Пусть выходит за кого хочет. Я расторгла помолвку с Гедеоном.
– Почему?
– Он изменил мне с Нотешей, – про свои вещие сны я не упомянула, потому что это выглядело бы, как бред.
– Разве? А она жаловалась, что он от неё сбежал прямо из постели, стоило ей залезть к нему в штаны, и грозилась заполучить его в самой жёсткой форме.
– Так и сказала?
– Ну, не совсем так... Она выражалась более экспрессивно, но суть та же.
– Всё равно мне больше не хочется оставаться здесь. Такое ощущение, что кто-то насорил мне прямо в душу и не убрал за собой.
– Понимаю тебя. Я прожил с таким ощущением всю жизнь до вчерашнего дня. Признаться, мне даже немного жаль, что мы брат и сестра.
– Сегодня прям день признаний.
Тео усмехнулся:
– Точно. Но это лучше, чем откладывать важные слова на потом. Мы же не знаем, как сложится жизнь. Возможно, завтра утром наш королевский кортеж отправится обратно в Галлию.
– Мне будет жаль расставаться с тобой.
– Дашь мне свой адрес?
Как тут откажешь? Бумажка с адресом была тут же передана Тео. Он тоже объяснил мне, куда писать письма, чтобы они попали прямиком ему в руки.
– Что планируешь делать дальше? – спросил он меня.
– Тоже вернусь домой.
– Мне показалось, принц без ума от тебя.
– То есть настолько без мозгов, что перепутал нас с Нотешей?
– Вы действительно похожи внешне. К счастью, на этом сходство заканчивается. Не стану оправдывать твоего жениха, но скажу, что Нотеша ярко демонстрирует свою нимфоманскую натуру всему двору ещё с пятнадцати лет, и порой силой и подлостью добивается тех, кто приглянулся ей, но не ответил взаимностью. Поверь мне, я знаю сестру лучше всех.
– Хочешь сказать, что Гедеон теперь её цель?
– Именно. Нотеша прирождённая хищница, поэтому она искусно загоняет будущую жертву в сети своих интриг.
– Оу...
– Да. Постарайся не попадаться на её уловки. Не играй по её правилам, иначе она добьётся своего.
– Всё равно я так зла на Гедеона! Как представлю, что он... и она... – очередной приступ слезотечения был красноречивей слов.
– Ты ведь тоже его любишь. К чему отказываться от возлюбленного ради прихотей избалованной принцессы?
А он прав. Чертовски прав. Какого хера я преподношу Нотеше Гедеона на блюдечке с золотой каёмочкой? Слишком жирно
Но он всё равно козёл! Как можно было нас спутать и целовать её вместо меня? Вот, пусть теперь помучается и хорошенько намылится, чтобы смыть с себя флюиды хищной нимфоманки.
Гедеон... Как бы я тебя ни любила, измену простить не смогу. Ни за что. Так и знай.
– Жупа? Хочешь, позову его?
– Нет! – вот ещё! Не хочу, чтобы Гедеон видел меня зарёванную и с распухшим носом.
– Мне бы хотелось уехать, зная, что ты не одна. Иначе возьму и заберу тебя с собой!
– Я бы с удовольствием. Жаль, что Мёртвое озеро сейчас холодное.
– Приезжай летом? Что бы ни случилось, я буду ждать тебя и отложу все дела, чтобы свозить свою новообретённую сестру на любимое озеро.
Жалею ли я, что приехала в эту пафосную столичную гостиницу? – ни капли!
Глава 32. Осаждённая невеста
То ли сказалось моё убитое после попойки физическое состояние, то ли организм от стресса срочно ушёл в режим скоростного восстановления. В общем, я самым наглым образом уснула в объятиях Тео. Мне не помешали ни неудобная поза, ни присутствие рядом наследного принца Галлии, ни боль от предательства дорогого человека.
«Спать!» – скомандовал организм.
Говорят, что утро вечера мудренее, но часто так случается, что мудрёнее.
Во сне был плачущий и обнимающий меня Гедеон. А мне... Это странно, но мне даже было приятно, что я ему дорога. Во всяком случае, гораздо лучше, чем когда он говорил, что не любит меня.
Этот Гедеон конкретно в этом сне меня любил, и это успокоило мою психику.
Удивительно, но проснулась я словно родившаяся заново, свежая и отдохнувшая... В спальне нашего с Гедеоном номера.
Эй, что за дела?!
Сам виновник моего перемещения сидел в кресле возле камина, на котором горел ночник.
Не приставал ко мне, держал дистанцию, и то хорошо.
– Знаю, что ты не хочешь меня видеть, – заговорил он, заметив моё пробуждение. – Тео меня позвал. Сказал, что поговорил с тобой.
– Допустим.
«Чёрт его дери! Да пусть он катится к этой распёхе Нотеше, раз не может отличить её от тебя!» – бурно негодовала Вторая.
– Ты говорила, что любишь меня. Неужели ты так легко поверила наговорам и отказалась от всего, что нас связывает?
Легко? Это ты думаешь, что легко. Я вообще-то планировала устроить плачевный марафон, когда вернусь домой. Или плакательный, или рёвный... Не знаю, как правильно. Подскажите, филологи?
Вслух ответила ему:
– Я была слишком потрясена и убита морально, чтобы думать о последующей рефлексии. О какой лёгкости ты говоришь? Речь шла только о том, чтобы не дать ещё сильнее растоптать себя твоим враньём.
– Я не врал, Жу! – выкрикнул он и параллельно вскочил со стула.
– Как можно было нас спутать? – высказала я, наконец, своё поныне гложущее меня сомнение.