Журавль в руках
Шрифт:
– Это ты спектаклей не устраивай, иди вперед! – Толкает меня, и я оказываюсь впереди.
Иду семенящим шагом. Опять плакать хочется. Ну, черт возьми, что ж за плакса то такая. Раньше я так не реагировала на все происходящее, а теперь чуть что, сразу глаза на мокром месте! Плетусь, будто на расстрел, слезы утираю.
Леша проводит меня на парковку и открывает дверь новенькой дорогой машины. Я в марках особо не понимаю, но по этой видно, что капец какая дорогая.
– Откуда такая машина? – недоверчиво хмурю брови, складывая руки под грудью.
–
– Он мне не любовник, Леша! Он мой жених! – вскрикиваю, и тут же протягиваю руку, чтоб увидел колечко на пальце.
Ледяные глаза бывшего вспыхивают яростью.
– Сядь в машину! – с рыком приказывает Леша, и я вздрагиваю. Молчу и думаю, как сбежать. – Оксана, я к тебе обращаюсь!
– Отвали от меня! – взвизгиваю слишком громко, и мужчине это явно не нравится.
– По хорошему, значит, не хочешь? Ладно. – Бывший ныряет в салон машины и достает пистолет.
Сердце пропускает удар, когда Леша, спрятав оружие за распахнутым пальто, наводит прицел на меня.
– Садись. В сраную. Машину! – чеканит каждое слово, а я уже ничего не соображаю. Перед глазами все плывет, черные мошки мельтешат. И сердце… сердце почти не бьется. На полусогнутых ногах кое-как добираюсь до машины – Леша уже открыл дверь и ждет, пока я сяду.
Страх ужасными щупальцами лапает за затылок. Чувствую холод между лопаток, когда Лешка, словно хищное животное, обходит машину и падает на сидение рядом со мной. Он заводит тачку и трогается. Я не то что шевельнуться, даже дышать боюсь!
Чувствую, как надо мной повисла черная туча смерти. Он сейчас отвезет меня в лес и пристрелит.
Мои предположения не оправдываются. Вместо леса мы въезжаем в элитный поселок. Леша тормозит возле небольшого красивого домика и приказывает мне выйти из машины.
Сердце сильно и больно стучит в груди, и я почти ничего не слышу, кроме его замедленного ритма. Вываливаюсь на улицу, и свежий ветер хлещет в лицо, освежая и возвращая рассудок. Стараюсь найти хоть какую-то ниточку логики во всем происходящем, но события путаются, словно шерстяной клубок.
– Иди в дом! – приказной тон и колкий басистый голос. Оборачиваюсь. Передо мной крепкий широкоплечий мужчина в черной куртке. Краем глаза замечаю кобуру на его бедрах. Что, черт возьми, происходит? Покорно иду по расчищенной от снега дорожке. Ноги не слушаются, заплетаются, того и гляди упаду.
– Садись и жди! – незнакомец с оружием указывает мне на диван в просторной гостиной.
Нервно сглатываю ком, образовавшийся в горле. Все тело дрожит, как у зайца в клетке. И я на самом деле чувствую себя в клетке, загнанная в самый угол. Слышу четкий размеренный шаг позади себя, но так и не рискую обернуться. Тяжелое дыхание вырывается из груди слабым хрипом. Сил нет. Тело обмякло так, что даже сидеть сложно. Словно я состою из желе и сейчас растаю, превращусь в лужицу. Закрываю глаза и сжимаю руки в кулаки.
– Вот, изучи. –
– Что это? – язык заплетается. Поднимаю глаза на Лешу и смотрю с непониманием.
– Досье на твоего жениха! – Бывший довольно усмехается, пронзая меня озлобленным взглядом.
Он никогда так на меня не смотрел. Глаза – ледяные серые айсберги, о которые можно насмерть разбиться. Не выдерживаю и отворачиваюсь.
– Смотри! – взрывается мужчина и бросает папку мне на колени.
Дрожащими руками открываю первую страницу. Буквы пляшут, и разобрать написанное я могу не сразу.
Матвей… он… я не верю. Он угонял машины у богатых и перепродавал их.
– Это не правда. – Обреченно шепчу в пустоту. Чувствую подходящие слезы, сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Горло дико раздирает от удушающей волны разочарования.
– Ты дальше листай, это еще не все. – Леша склоняется надо мной и перелистывает страницы.
Убийства.
Матвей кого-то убил.
Фото с места преступления. Улики. Отпечатки пальцев. Я ничего не понимаю. Этого не может быть.
Голова идет кругом. Отбрасываю от себя папку и хватаюсь за голову. Боль такая острая, что я не могу сдержаться. Кричу в собственные ладони и дрожу. Слышу отдаленно голос Леши, но не понимаю, ко мне ли он обращается.
Мой Матвей не убийца. Он не мог этого сделать.
Сжимаю руки в кулаки так, что ногти царапают собственные ладони. Истерика накрывает разрушительным цунами, и я кричу так громко, что оглушаю саму себя.
Резкий запах заставляет открыть глаза. Леша трясет у меня под носом ватой с нашатырным спиртом, подносит что-то к губам, приходится выпить стакан воды.
– Успокоилась? – жужжит над ухом, разносясь в голове гулким эхом. В висках отбивает набатом… убийца… убийца. – После всего этого ты хочешь быть с ним?
Я молчу. Сильно жмурю глаза.
– Оксана, он подонок. Ты связалась с уголовником!
Я молчу. Сейчас проснусь дома, и ничего этого не было.
– Ты хоть осознаешь, какой опасности он тебя подверг?
Я молчу.
– Я могу отнести это досье в нужные инстанции, и твоего Матвея повяжут уже сегодня вечером.
– Нет! – наконец вскрикиваю я, вскакивая с дивана. – Ты не посмеешь! Матвей хороший! Он хороший!
Остервенело стучу по Лешиной груди, плечам, пока он не хватает кисти моих рук.
– Ты возвращаешься ко мне, и твой Матвей продолжает жить на свободе. Таковы мои условия. Но если ты посмеешь мне соврать или изменить, я убью и тебя, и его. Поняла? – Дышит мне в лицо раскаленным дыханием.
Я не верю ни одному его слову. Все, что в той папке – обман! Но… фотографии, улики… неужели и правда!
Глава 21
Матвей
Плохих парней хоронят тихо. Тем более тех, у которых нет ни семьи, ни приличных друзей. Тех, которых всю жизнь окружали уголовники и бандиты, а главной мечтой было заработать как можно бабок. И на что дядя их тратил?