Журнал 64
Шрифт:
– Вам нельзя здесь находиться. Сейчас же уезжайте! Мы на секунду приоткроем шлагбаум, чтобы вы могли продолжить движение к Фюну или развернуться обратно к Зеландии, только, будьте добры, помедленнее.
– Карл Мёрк, отдел Q, – сухо представился Карл, протягивая свой жетон. – Это мой ассистент, мы расследуем убийство. У вас есть ключи от шлагбаума?
Это возымело кое-какое действие, но все же и дама обладала здесь властью, так что она отступила на несколько шагов и приложила ухо к рации. А после кратких переговоров вновь обратилась к ним с
– Держите, – она протянула Карлу рацию.
– Карл Мёрк, отделение Q, полицейское управление Копенгагена. С кем имею честь говорить?
Человек на другом конце представился. Видимо, большая шишка из связной администрации моста Большой Бэльт, расположенной в Корсёре.
– Вы должны понимать, что вы не можете въехать на остров, не пройдя предварительной процедуры согласования, – кратко объяснил он.
– Ясно. Точно так же не-полицейский не имеет права применять свой пистолет против массового убийцы, верно? Так уж устроен мир. Я прекрасно понимаю вашу позицию. Однако в данный момент дела обстоят таким образом, что у нас прорва работы и мы находимся в ходе расследования чрезвычайно неприятных вещей, которые, по-видимому, уходят своими корнями на Спрогё.
– Например?
– Этого я вам сказать не могу. Но вы можете позвонить директору полиции Копенгагена, и на согласование у вас уйдет ровно две минуты.
Небольшое преувеличение, ибо иногда требовалось четверть часа лишь на то, чтобы дозвониться до приемной директора, так как в настоящее время они были по уши завалены работой.
– Хорошо, думаю, что именно так я и поступлю.
– Ах, как здорово, благодарю вас, мы неимоверно счастливы, – произнеся эти слова, Карл выключил рацию и протянул ее обратно, оповестив даму в оранжевой куртке: – Он дал нам двадцать минут. Надеюсь, вы успеете провести нас по окрестностям за это время. Еще нам бы очень хотелось узнать, что известно вам о той эпохе, когда на острове находилось женское исправительно-воспитательное учреждение.
От прежней обстановки практически ничего не осталось – благодаря многочисленным перестройкам, объяснила провожатая.
– На самой окраине острова находился небольшой домик под названием «Свобода», где женщинам разрешалось проводить дневные часы в течение недели. Таковы были их каникулы. На самом деле когда-то это была карантинная станция для чумных моряков; теперь постройку снесли, – продолжила она и повела их в закрытый двор, посреди которого стояло огромное дерево, бросая тень на булыжник.
Карл оглядел четыре крыла, окружавшие их.
– Где жили девушки? – спросил он.
Она показала наверх.
– Там, где маленькие окошки в крыше. Но тут уже все перестроили. Сейчас здесь проходят всякие конференции и так далее.
– А чем они тут занимались? Они могли сами выбирать?
Женщина пожала плечами.
– Думаю, вряд ли. Выращивали овощи, собирали зерно, ухаживали за животными… Вон там была швейная комната, – она махнула в сторону восточного крыла. – Сумасшедшим хорошо давалось рукоделие.
– Девушки были сумасшедшими?
– Да, по крайней мере, так говорят. Но все-таки, вероятно, не все. Хотите взглянуть на карцерную камеру? Она сохранилась.
Карл кивнул. С превеликим удовольствием.
Они прошли через столовую, обитую длинными голубыми деревянными панелями, с прекрасным видом на море.
Дама обвела рукой помещение.
– Здесь принимали пищу только воспитанницы. Персонал ел в соседней комнате. В заведении ни в коем случае не допускали смешения. А в другом крыле здания жили директриса и ее заместитель, но там все полностью переделано. Пойдемте наверх.
По крутой лестнице она привела их в более скромную обстановку. По одну сторону узкого коридора с полом из мозаичного бетона тянулся длинный умывальник, по другую располагалось множество дверей.
– У них было не слишком-то просторно, учитывая, что жили они по двое в каждой комнате, – заметила женщина, заглядывая в одну из комнат с низким потолком и наклонной стенкой.
Затем она отворила дверь в удлиненную мансарду, набитую старой мебелью, полками, вешалками и множеством номеров.
– Тут девушки могли хранить то, для чего не хватало места в комнате.
Женщина попросила их вновь выйти в коридор и показала на маленькую дверку неподалеку, оснащенную двумя тяжелыми задвижками.
– Вот и карцер. Сюда сажали девушек, если они плохо себя вели.
Карл прошел сквозь низкую деревянную дверь, очутившись в каморке настолько тесной, что здесь можно было улечься в одном-единственном направлении.
– Да, тут их могли держать в течение нескольких дней или дольше. Иногда девушек даже привязывали, а если какая-то воспитанница оказывалась чересчур непокорной, кололи инъекции. Это было совсем не весело.
Мягко сказано. Карл обернулся на Ассада. Тот стоял, нахмурив брови, и выглядел неважно.
– Ты в порядке?
Тот медленно кивнул.
– Просто я насмотрелся в свое время на подобные отметины.
Он указал на внутреннюю сторону двери, где новый слой краски призван был скрыть глубокие борозды.
– Карл, это следы попыток выбраться отсюда, будь уверен.
Он шатаясь вышел из каморки, на мгновение замер и прислонился к стене.
Возможно, когда-нибудь Ассад расскажет, что с ним стряслось тогда.
Внезапно запиликала рация их провожатой.
– Да, – выражение ее лица изменилось за две секунды. – Ладно, я передам. – Она заткнула рацию за пояс с чрезвычайно оскорбленным выражением лица. – Приветствую вас от лица моего шефа и передаю вам его слова о том, что он не дозвонился до начальника полицейского управления и что кто-то из моих коллег на мониторах слежения увидел, как мы ходим по округе. Вы должны исчезнуть отсюда. И как можно быстрее.
– Сожалею. Вы скажете, что я вас обманул. Но все равно благодарю, мы успели увидеть достаточно.