Журнал «Если», 1995 № 05

Логинов Святослав Владимирович

— Ладно, — неохотно ответил он, — я согласен.

— Отлично, — сказал я и дал ему возможность увидеть, что выключил диктофон. Я никогда не начинаю спор с инопланетянином, не процитировав статью о ненанесении оскорбления. Естественно, эта статья включена в каждый контракт о поселении для взаимной защиты гостей и сотрудников гостиницы. Но береженого Бог бережет.

Теперь и остальные трое стенториан поднялись и, усмехаясь, глазели на Олли. Не обращая на них внимания, я заговорил с тем, кто стоял у двери.

— Меня зовут Дункан. Я менеджер этой гостиницы,

а это мой помощник мистер Сорренсон. Итак, к делу. Пару минут назад в фойе вы сыграли небольшую шутку. И, хотя этот инцидент является серьезным нарушением контракта о поселении, я с радостью забуду об этом происшествии, если вы мне поможете. От имени отеля «Интергалактика» я официально прошу вас немедленно приказать вернуться своим скедзитам и сдать их мне для размещения в специальном помещении для домашних животных.

Стенторианин бросил взгляд на своих товарищей и снова повернулся ко мне с деланным удивлением.

— Мистер Дункан, не хотите ли вы сказать, что служащие гостиницы позволили потеряться моим домашним любимцам? Вам придется ответить, если с ними что-нибудь случится!

Ничего другого я от него не ожидал. Крыть было нечем, поэтому пришлось рискнуть.

— Ладно, — сказал я, — у меня нет времени на пустые разговоры. Вы знаете, что проносить в отель незарегистрированных инопланетных домашних животных запрещено. Вы также знаете, что мы находимся сейчас на территории Федерации, за пределами Свободного Города, а это значит, что все гости после подписания контракта о регистрации попадают под действие законов Федерации на весь период пребывания в гостинице.

Стенторианин ухмыльнулся, показав свои желтые зубы.

— Вы блефуете, мистер Дункан. Я прекрасно знаю законы и хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ваш сотрудник уже расписался в контракте о поселении.

Это был его раунд. Он прав. По нашему контракту о поселении гостиница отвечает за полное знание галактических обычаев, в то время как чужеземец не обязан сообщать администратору обо всех возможных нарушениях обычаев той или иной планеты. И любому клерку, который по молодости или по глупости поставил свою подпись в контракте, не сделав запрос в галактическую таможенную службу, следует тут же подать заявление об уходе.

Не добившись ровно ничего в юридическом споре, я был готов перейти к Неприкрытой Угрозе № 1.

— Послушайте, — сказал я устало, — допустим, закон на вашей стороне. Однако я намерен направить предупреждение всем членам Галактической ассоциации отелей, включающей двенадцать миллионов первоклассных гостиниц и их филиалов. Если вы откажетесь мне помочь, то уверяю: вам будет нелегко найти приличный номер в радиусе двенадцати тысяч парсеков от этой планеты.

Стенторианин пожал плечами и захлопнул дверь, едва не придавив мне ногу. Не успей я ее отдернуть, он бы наверняка оттяпал ее себе на память.

Я посмотрел на Олли. Тот сжал кулаки, изображая непреклонную решимость.

— Ну? — спросил я.

— Пусть теперь попробуют снова поселиться в какой-нибудь гостинице ГАГ! был ответ Олли.

— Олли, — сказал я

слабо, — я пришел сюда не для того, чтобы чего-то добиться от этих типов. Это простая формальность. Стенторианину невозможно ничего доказать, потому что он не способен серьезно воспринимать чужие проблемы. Как, впрочем, и свои. Ему глубоко наплевать, получит ли он завтра номер в гостинице или нет. Он живет сегодняшним днем.

— Я понял, мистер Дункан, но…

— Заткнись, Олли.

Грил образовал командный пункт в фойе двенадцатого этажа, и я направился к нему. Фойе кишело приземистыми фензийцами-коридорными, которые сновали повсюду, как муравьи.

Большинство моих коридорных и часть административного персонала фензийцы. Я люблю с ними работать: фензийцы быстры, расторопны, отличаются честностью и отлично приспосабливаются к любым условиям. Благодаря только последнему качеству они ценятся на вес золота в любой большой гостинице. Фензийцы могут дышать любым воздухом, переносить сильную гравитацию, нечувствительны к жаре и холоду. Если вы не фензиец, то гостиничная работа может оказаться для вас убийственной в буквальном смысле слова.

Грил рысцой пересек фойе с широкой улыбкой на безволосом голубом лице.

— Рад, что ты не унываешь, — сказал я. — Может, тебе стоило посетить наших друзей наверху? Грил засмеялся.

— Скорее всего, это вообще ни к чему, шеф. Ребята считают, что мы поймаем скедзитов к утру.

— А что, есть трофеи? Грил поднял вверх палец.

— Один. Скорно поднял пепельницу на десятом, и она чуть не откусила ему руку.

Он кивнул в сторону стола, мы с Олли опасливо приблизились. Он пододвинул мне коробку.

— Когда Скорно его поймал, он не успел еще полностью измениться. Смотрите, что он пытался сделать.

В коробке лежал мертвый скедзит, однако скедзитом он был лишь на одну четверть. Последним, к чему он прикоснулся, была рука Скорно. Следуя слепому инстинкту, он воспроизвел голубую безволосую руку фензийца почти до локтя, но после у него либо не хватило строительной ткани, либо он умер.

Теперь, мертвый, он медленно приобретал свою естественную форму. Та часть, которую мы видели, походила на огромную гусеницу с короткими фигурными ножками. Словом, очень уязвимое животное, которое, чтобы выжить, научилось мастерски менять наружность. Мягкотелое и неповоротливое, оно легко могло стать добычей любого врага, тем более что было оно яркого, почти фосфоресцирующего оранжевого цвета.

— Ну что, парень, видишь, с кем мы боремся? Глаза Олли приклеились к ящику, и его лицо приобрело синеватый оттенок.

— Они могут… приспособиться ко всему?

— Нет, — сказал Грил, — у них есть свои ограничения: Конечно, они способны имитировать почти все, но не могут быстро трансформироваться при сильной гравитации или, к примеру, в метановой атмосфере.

— По крайней мере первых два-три поколения, — добавил я рассудительно. Грил кивнул.

— Дело в том, Олли, что эти создания уже привыкли к атмосфере таких планет, как Стентор и Земля. И если они выберутся наружу…