Журнал «Если», 1995 № 05
Шрифт:
— А всегда ли актеру удается «приручить» куклу, сделать ее послушной своей воле?
— Далеко не всегда. Бывает, что актеру кукла «мешает». Он размахивает руками, делает разные движения, в том числе и мимические. Это значит, что на роль двойника он не годится; он хочет выражать все через себя, собственное Я. Тогда надо оставить куклу в покое, сказать: это не мое.
Кукла должна производить анатомически точные движения, но актеру, чтобы это получилось, именно таких движений надо себя лишить. Все внимание — кукле. Каждое действие актера имеет свою задачу в поиске и находке выразительных средств. Иногда одному человеку не под силу «играть» с одной куклой. Случается, над номером работают несколько актеров. Например, «Танец танго» из «Необыкновенного концерта» делают семь человек, управляя танцующей парой кукол (это куклы тростевые, сложные).
— Не отступает ли на задний план при решении всяческих «технических» задач творческое начало? Не страдает ли при этом актерское честолюбие?
— Творческое начало художник может проявлять по-разному, в том числе и «актерствуя» через куклу. В этом смысле наш актер — игрок, который знает и принимает условия игры, предвидит ее результат. Да, актер кукольного театра (да еще «заширменного», как наш) не работает «на зрителе», удовлетворяя понятное честолюбие. Но он любит это искусство и этот театр, которому присущ коллективизм.
— И все же, удается ли актеру проявить творческую индивидуальность, почувствовать радость творчества, вдохновения? Вы упомянули известный спектакль, который, кажется, несколько десятилетий показывает театр. Возможно ли, играя одной и той же куклой десять лет подряд, получать удовлетворение, верить, как ребенок, что «кукла живая»? Детям куклы иногда быстро надоедают.
— Это вопрос, который как режиссера меня волнует чрезвычайно. Создание кукольного спектакля — дело тоже коллективное. Есть драматургия, на основе которой режиссер выстраивает действие. Потом художник делает эскизы, и вся названная команда, к которой добавляется еще и композитор, создает кукольный ансамбль. Пластическое решение исходит от режиссера, с учетом возможностей техники управления куклами. Пожалуй, в наибольшей степени творческую индивидуальность имеет возможность проявить актер, куклу озвучивающий. В остальном же она достаточно конкретна. Хотя режиссер улавливает оттенки в работе разных актеров с одной и той же куклой.
А вдохновение? Все зависит от степени профессионализма, увлеченности работой; назовем, если угодно, и творческую ответственность. В любом театре артист может «заиграться», заштамповаться, про такого говорят: играет самого себя. Просто, как на службу, в театр ходить нельзя. В каждом спектакле приходится включать всего себя. И зал это отлично чувствует, отвечая смехом или слезами. Есть актеры, которые каждый раз играют словно премьеру, первозданно, одухотворяя кукол.
— Какие режиссерские системы — Станиславского, Брехта, Арто — ближе кукольному театру?
— Не стоит искать прямого ответа, хотя, думаю, что система Станиславского нужна любому режиссеру-кукольнику. Только магическое «если бы я…» должно трансформироваться в иное: «если бы она, кукла…» Персонаж в кукольном театре, как было сказано, находится в иных отношениях с актером, нежели в спектакле драматическом. Он отстранен от актера.
— Получается похоже на концепцию Брехта. Станиславский требовал от актера максимальной правды чувств на сцене, почте «переселения» в личность своего героя. Несколько иной метод в основе брехтовсной драматургии: там герой как раз думает о персонаже — «он». Для Арто же вообще не так важно, что делает актер, какой персонаж, его интересуют общие закономерности духовного и физического мироздания. Вот где максимум обобщенности, абстракции, о которых вы говорили. Так что же более всего подходит актеру кукольного театра?
— Каждая система отражает время, представления о нем. Можно использовать элементы всех систем, не изобретая всякий раз новое. Наше кукольное искусство имеет свои особенности и традиции; судя по тому, что интерес к нему не ослабевает во многих странах мира, люди все это принимают. Сейчас говорят, что драматургия театра кукол должна быть более глубокой, «взрослой», что ли. Есть опыты постановки таким театром пьес Шекспира, Чехова, Островского, Достоевского. Но с помощью куклы выразить всю глубину такой драматургии трудно. Актеру приходится выходить и действовать вместе с куклой, «доигрывая» ее партию. Я видел подобные спектакли и не могу точно сказать, победу или поражение наблюдал. Ясно одно: идет разрушение канонов театра как кукольного. Можно найти более или менее точный баланс, чтобы кукла не «поглощалась», не замещалась актером, можно найти разные интересные формы их взаимодействия, но это будет уже все другое. Для театра С. В. Образцова, его учеников главное — кукла. Чудо куклы. В идеале зритель не должен понимать, как «чудо» делается.
В репертуаре театра есть «Сказка о царе Салтане», поставленная так называемым «открытым приемом». Зрителю явлены актеры, одетые в стилизованные костюмы, которые работают с куклами. Красивый спектакль, музыкальный.
Одна моя знакомая привела на этот спектакль маленькую девочку. Знаете, что она делала? Все время держала перед глазами ладошку со сжатыми пальцами, словно выглядывая поверх нее. Когда бабушка спросила внучку, почему она так смотрит спектакль, та ответила: «Я хочу видеть только кукол». Мы говорили уже, почему дети играют в куклы, зачем это же взрослым. В поведении ребенка — ответ на многие, совсем не детские, вопросы: человеку и в детстве, и потом бывает нужно чудо. Глупо объяснять ребенку преимущества «открытой» режиссуры, когда он как раз готов к таинству, готов верить, что куклы — живые.
— Театр, однако, посещают и люди взрослые. Что они хотят видеть, понять (кроме того, что вот перед ними театр великого Образцова, своего рода национальная реликвия, посещение которого обязательно для всякого более или менее желанного в столице гостя)?
— Насчет реликвии — согласен, это так. Думаю, что жанровая линия, с которой начинался театр в 30-е годы, — сатира, пародия — продолжает вызывать интерес зрителей разных возрастов. Сейчас у нас идет премьера — спектакль о древнегреческом герое Геракле, который можно назвать романтико-ироническим и приключенческим. С чудесной музыкой Геннадия Гладкова, стихами Юлия Кима. Приключения Геракла оказались интересны и детям, и взрослым. В свое время в театре шли споры, нужно ли разделять аудиторию — Сергей Владимирович настаивал на создании специальных спектаклей для детей. Сегодня, кажется, с помощью ТВ дети настолько «искушены», что способны понимать не только проблемы древнегреческих героев. Разумеется, взрослые и дети будут смотреть спектакль по-разному. Зритель все поймет, оглуплять его не стоит. Думаю, что как раз это пытаются сделать авторы рубрики «Куклы», которая недавно появилась на канале НТВ.
— Актерская профессия привлекает внимание многих специалистов (помимо искусствоведов), которые занимаются проблемами человека. Иногда психологи говорят о возможной потере самоидентичности, раздробленности сознания, психопатизации как следствии многочисленных перевоплощений. Вы называли актеров-кукольников «странными»; понятия странности может иметь и некий медицинский смысл. Однако мы наблюдаем немало примеров творческого и обычного, биологического, долголетия актеров, сохраняющих долгие годы отличную физическую и интеллектуальную форму. Кажется, настоящим артистам, что называется, божьей милостью, легко дается перевоплощение, помогая, возможно, иногда освобождаться от собственных комплексов?
— Есть блестящий пример Сергея Владимировича Образцова, который 60 лет руководил театром и прожил долгую жизнь. Если говорить о творческом периоде, он может быть у актера кукольного театра гораздо большим, чем у артиста драмы, тем более цирка. Пожилая актриса играет иногда роль трехлетней девочки, делает это талантливо и с большим успехом. Мужчина может играть женские роли и наоборот.
Для артиста — любого — важна хорошая форма. И для того, который играет Гамлета, и для того, который заставляет зрителей поверить в жизнь куклы. Точно так же наши актеры заканчивают спектакль уставшими, вспотевшими, сидят в изнеможении в артистических уборных. Искусство — всегда труд, всегда самоотдача, если речь идет не о ремесленнике, а о подлинном творце, Артисте. Поэтому не надо сравнивать, чья отдача больше. Есть Гамлет Высоцкого, есть и знаменитый Конферансье (актера-кукольника имярек): то и другое — явления искусства, тот и другой останутся в нем.