Журнал «Если», 1996 № 01
Шрифт:
Принц постарался забыть о холоде и не думать ни о чем, чтобы отыскать наконец в каком-нибудь укромном уголке сознания унаследованные от предков заклинания.
Потихоньку начало светать. Вскоре на землю упали первые лучи солнца, обагрившие снежное покрывало. Под крыльями унаев расстилалась бескрайняя равнина, над которой, на льдисто-голубом небе, сверкало алое солнце.
Неужели вспомнил? Элрик на всякий случай вознес молитву своим не заслуживающим ни доверия, ни тем более благодарности богам.
Он провел языком по застывшим от холода губам, вдохнул студеный воздух, закашлялся,
— Филит, — позвал Элрик и принялся читать заклинание. Рукоять Черного Клинка неожиданно потеплела, принц внезапно ощутил прилив сил. Могущество заклинания состояло не только в словах. Требовалось вдохновение, нужно было вызывать зрительные образы, чувствовать, пробуждать воспоминания. А иначе не стоило и пытаться.
Столетия назад правители Мелнибонэ, наделенные даром колдовства, заключили с Владычицей птиц союз. Любая птица, залетевшая на остров, могла чувствовать себя в безопасности. Клятву никто не нарушал, поэтому со временем Призрачный Город, Имррир, превратился в пристанище для великого множества пернатых.
Призывая Филит, Элрик уповал на то, что она вспомнит о древней клятве. Правда, Имррир ныне лежит в руинах, и птицы туда больше не залетают…
Ему не раз приходилось обращаться за помощью к элементалам и прочим духам. Не так давно он вызывал Хаашаастаака, Властелина ящериц, а перед тем искал поддержки сильфов, шарнахов и х'хааршанов.
— Филит! — воскликнул Элрик, чувствуя, что силы на исходе. — Филит!
Воздух вдруг задрожал, сделалось темно.
— Спасибо, Филит! — выдавил принц и криво усмехнулся.
Небо заполонили птицы. Орлы, малиновки, грачи, скворцы, коршуны, вороны, ястребы, павлины, фламинго, голуби, попугаи, совы… Перья отливали металлическим блеском, громкие крики отдавались эхом в ушах.
Унай, который нес Элрика, злобно зашипел и взмахнул своим змеиным хвостом. Другой мгновенно превратился в гигантского кондора, устремился вверх и исчез среди птиц. Раздался хриплый вопль, и мимо Элрика пролетело нечто черное, смахивавшее на свинью. Третий унай преобразился в дракона, чуть ли не как две капли воды похожего на тех, что носили когда-то на себе правителей Мелнибонэ. Из пасти дракона вырвалось пламя, в ноздри принцу ударил отвратительный запах горелой плоти. Но и дракон не сумел справиться с бесчисленным множеством птиц, которые защипали, заклевали, забили его до смерти. Хриплый вопль повторился, и к земле вновь полетело окровавленное, растерзанное тело.
Птицы разделились на два отряда. В небе словно возникли две исполинские стрелы с дюжиной золотистых орлов в качестве наконечников.
Чтобы отразить атаку, двум уцелевшим унаям — тем самым, что несли пленников, — пришлось изменить обличье. Змеиные кольца разжались, и Элрик полетел вниз. Крепко сжимая рукоять Буре-зова, он проклинал судьбу. Спастись от порождений Хаоса только для того, чтобы разбиться насмерть, упав с большой высоты!
Внезапно кто-то схватил его за плащ. Принц вскинул голову и увидел над собой нескольких орлов. Падение замедлилось. Приземлился он удачно, отделавшись легким испугом.
Орлы тут же взмыли в небо.
В двух шагах от себя Элрик увидел Хмурника, очутившегося на земле точно таким же образом. Хмурник подобрал клинок, который выронил во время приземления, и потер правое бедро.
— Больше никогда в жизни не стану есть птиц, — весело заявил он. — Выходит, ты вспомнил заклинание?
— Да.
Неподалеку рухнули на снег два свиноподобных трупа.
Птицы исполнили в небе нечто вроде танца, то ли празднуя победу, то ли приветствуя воинов, после чего, разбившись на породы, быстро скрылись из виду. Элрик вложил в ножны меч, сделал глубокий вдох и произнес:
— Благодарю тебя, Филит.
— Послушай, Элрик, как тебе удалось? — полюбопытствовал Хмурник.
Принц снял шлем, вытер мокрый от пота лоб.
— Мои предки заключили с ней союз, поэтому она должна была помочь.
— Я искренне рад, что ты в конце концов вспомнил заклинание!
Принц кивнул, вновь надел шлем и огляделся по сторонам. Хмурник задумчиво потер подбородок.
— Насколько я понимаю, друг Элрик, ты не знаешь, куда нас занесло?
— Вот именно, друг Хмурник. Впрочем, я уверен, что мы находимся далеко к северу от Иосаза. Гораздо дальше от столицы, чем были до…
— Но тогда получается, что Телеб К'аарна тоже не в Иосазе! Если эти твари несли нас к нему…
— Пожалуй, ты прав.
— Значит, идем на север?
— Нет.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, вполне возможно, что Телеб К'аарна нарочно велел унаям отнести нас куда подальше, дабы мы не смогли расстроить его планы. Вероятно, он решил, что это разумнее, нежели сражаться с нами в открытую.
— Ясно. А во-вторых?
— Во-вторых, нам лучше направиться в Иосаз.
Там мы запасемся продовольствием и постараемся разузнать местонахождение чародея. Не имея лошадей, продолжать путь просто глупо. А в Иосазе мы купим и коней, и, если понадобится, сани.
— Понятно. А не кажется ли тебе, что сейчас нам все равно куда идти — по такому-то снегу?
— Будем надеяться, что рано или поздно выйдем к незамерзшей реке, отыщем лодку и доберемся до Иосаза.
— Слабая надежда, друг Элрик.
— Ты можешь предложить что-нибудь другое? — Последние слова Элрик произнес чуть ли не шепотом. Призывание Филит отняло много сил. Ему чудилось, он умирает. Ну и ладно, это будет достойная смерть — гораздо лучше той, которая ожидала его от руки чародея из Пэн-Тэнга.
Превозмогая усталость, путники двинулись на юг — две крошечные фигурки на фоне заснеженной равнины, два черных пятнышка на фоне ослепительной белизны.
Глава 4
Древний замок
Прошел день, минула ночь.
К вечеру второго дня путники уже не шли, а ползли, окончательно утратив ориентировку.
В конце концов они, сами того не сознавая, замерли в неподвижности, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Такие понятия, как жизнь и смерть, бытие и небытие, утратили для них всякий смысл.