Журнал «Если», 1997 № 01
Шрифт:
Вдруг позади завязалась бурная возня, указывающая на то, что ее копия оказалась недостаточно прыткой и была насильственно вовлечена незнакомцами в весьма нежелательную физическую активность. В@кинс чуть было не повернула назад, чтобы помочь своему второму «я», однако вовремя сообразила, что эта краткосрочная копия в любом случае не успеет дать на нее показаний. Отвернувшись, она на цыпочках начала удаляться от дерущихся, когда некое неприятное ощущение вынудило ее мгновенно переоценить ситуацию. «Проклятие! — нервно подумала она, прекращая свое бренное существование. — А ведь клон — это все-таки
Тем временем оригинал Теодоры В@кинс общался с нежданными собеседниками совсем не так приятно, как хотелось бы, ибо дело пришлось иметь с двумя гостями сразу. Те, казалось, поставили себе целью растоптать противницу в лепешку — что вдоль, что поперек,
— но покуда ее хищным пальцам удавалось вцепляться в чужие патлы, а острым коленкам — дубасить по чувствительным частям тел обидчиков, В@кинс проводила время не без определенного морального удовлетворения. К сожалению, удача начала ей изменять, но тут неравной битве внезапно пришел конец.
Обуреваемая смешанными чувствами, В@кинс обнаружила, что тихо сидит на травке, а какие-то люди общим числом от восьми до десяти (точно сосчитать не удалось по причине кромешной тьмы и полной неожиданности) терпеливо ожидают, когда же она наконец придет в себя. «Дьявольщина, меня все-таки повинтили», — мрачно подумала В@кинс, но не стала углубляться в философские раздумья о превратностях судьбы, поскольку отбитые внутренности изрядно препятствуют абстрактной умственной деятельности.
Минутой позже она поняла, что какая-то тень сует ей в руку объемистую винную флягу. «Ничего себе — Драмбуайе! — отхлебнув, подумала В@кинс. — А впрочем, почему бы и нет?»
— Она уже приходит в себя, — заметил чей-то голос, а второй, низкий и глубокий, с чувством произнес:
— Мы поймали обоих, мадам, и все благодаря вашей любезной помощи!
В наступившем молчании В@кинс отчаянно пыталась сообразить, что сие означает.
— Нет, они точно отшибли ей мозги! — заметил третий голос. — Эти мерзавцы уравнители почти что прикончили ее.
Теодора В@кинс благоразумно решила оставаться тупицей с отшибленными мозгами, покуда не врубится в ситуацию. Впрочем, она успела заметить, что ни одна из фигур не может быть ее клоном, который в любом случае уже должен был навечно покинуть поле брани.
— Я вам так обязана! — проворковал из темноты пронзительный женский голос. — Но кажется, вы и не догадываетесь, что предотвратили ужасное преступление?! Ах да, позвольте представиться… Я С&дра Эвелинг, законная владелица этого поместья.
— Счастлива познакомиться с вами, Милашка Эвелинг! — воскликнула В@кинс.
— Полагаю, вы заметили, что эти мерзавцы нагло подкрались к дому и последовали за ними?
— Ну да, так оно и было, — не стала спорить В@кинс.
— Вам ужасно повезло, что мои охранники приметили, как вы за ними следите, — прощебетала Милашка. — Сомневаюсь, чтобы вам удалось в одиночку задержать обоих, хоть вы и приложили к этому массу усилий.
— Я просто обязана была попытаться, полностью положившись на судьбу, — скромно сообщила В@кинс.
— Как это благородно с вашей стороны! Но, я вижу, вас изрядно измолотили… Как, вы хромаете? Обопритесь на мою руку!
Пострадавшая приняла предложение с благодарностью, и вся честная компания медленно двинулась к дому.
Вот так и вышло, что блистательно разработанный план полномасштабного копирования Понд-Хауса целиком и полностью провалился… Зато слегка оглушенная, но безмерно счастливая Теодора В@кинс вошла в него через раззолоченную парадную дверь, да еще под ручку с самой хозяйкой дома. «Ах, — блаженно подумала она, — вот это и называется нежданным подарком судьбы!»
На поверку отловленные уравнители оказались всего лишь местными недотепами-любителями и были до утра отправлены в подвал
— дожидаться приезда полиции под присмотром трех охранников, двух гуманоидов, одного узуформа, шестичасовых клонов Милашки и ее законного супруга. В@кинс же, напротив, почтительно провели наверх, где Милашка Эвелинг, не желая и слышать о немедленном отбытии столь почетной гостьи, самолично реплицировала для нее шикарный свадебный номер. Ее супруг громогласно объявил В@кинс уникальнейшей индивидуальностью и принялся было объяснять, что именно такой он всегда представлял себе Симону де Бовуар [2] , но тут кто-то из дворни доставил только что обнаруженный в Парке замечательный набор репликаторов и, в свою очередь, популярно объяснил, каким образом с его помощью можно полномасштабно реплицировать весь грандиозный Понд-Хаус.
2
Симона де Бовуар — французская писательница, жена известного философа, писателя и публициста Жана-Поля Сартра. Ее ранний роман «Гостья» (1943 г.) построен на экзистенциалистских идеях непознаваемости человека и абсурдности мира. (Прим. ред.)
Само собой разумеется, что радушные хозяева продемонстрировали В@кинс всемирно известный фигартистический эскиз, хранящийся в отдельной комнате-сейфе.
— Мой обожаемый супруг создал этот замечательный шедевр в возрасте трех лет посредством фирменного набора рисовалок Крайола, — возвестила Милашка Эвелинг тоном заядлого экскурсовода. — Его отец и мой свекор, ныне покойный, предусмотрительно распорядился запечатлеть творческий процесс полудюжиной голокамер в присутствии охраны и нескольких десятков очевидцев, и с тех пор к эскизу никто и никогда не прикасался. Это один из немногих оставшихся в нашем мире аутентичных и одновременно уникальных объектов, и потому он воистину бесценен.
Внимательно рассмотрев листок пожелтевшей от времени линованной бумаги, исчерканный разноцветными корявыми закорючками, Теодора В@кинс с восхищением произнесла:
— Сногсшибательно!!!
— Еще бы! — с гордостью откликнулась владелица шедевра. — Ведь это же НАСТОЯЩЕЕ ФИГОВОЕ ИСКУССТВО!
В@кинс с величайшим тактом отвергла любезное предложение разделить обширное ложе для новобрачных с клоном Милашки или ее супруга, сославшись на заработанные в героической борьбе и весьма болезненные синяки и ушибы. Затем она принялась сладко зевать, и предупредительные супруги, извинившись, тут же отвели ее в пресловутый райский уголок, реплицированный рядом со спальней самой Милашки.