Журнал «Если», 1997 № 08
Шрифт:
— Не уверен, что это разумно, — встревожился Рейл. — Что будет, когда я верну их домой?
— Им все равно никто не поверит, — отмахнулся Ирунта. — Традиционная кроманьонская черта, которая вряд ли изменилась с тех пор. Они не склонны верить чему-либо, чего сами не создали. — Он обернулся к Кервину. — История совсем простая, братец.
— Давай выкладывай все, как есть, — поторопил его Кипяток.
— Пожалуйста. Как и все планеты, где появлялась разумная жизнь, Земля какое-то время находилась под наблюдением изотатов.
— А это еще кто? — спросил Кервин. — Мы здесь с ними не встречались?
Ирунта улыбнулся, растянув толстые
— Изотатов никогда никто не видел: ни пруфиллианцы, ни оомемианы, никто. Единственное, что мы наблюдали, это их гигантские корабли. Никто не знает, где их родной дом и обитают ли они там до сих пор. Вполне возможно, что они покончили с оседлой жизнью ради кочевого существования на борту колоссальных звездолетов, превосходящих скоростью все остальные известные средства передвижения. Иногда они нам что-то сообщают. Такое общение всегда имеет односторонний характер. Они дружелюбны, но отчуждены, заботливы, но только на расстоянии. Они вмешиваются в дела других разумных рас только тогда, когда принимают решение помочь развивающемуся виду, стоящему на пороге цивилизованности.
Одним словом, история говорит о том, что, наблюдая за Землей, они стали свидетелями конфликта, назревающего между двумя ветвями людей: моим народом, неандертальцами, и вашими предками, кроманьонцами. Видимо, их сильно удивил тот факт, что сразу две ветви, имевшие одного и того же человекообразного прародителя, почти одновременно стали разумными. Изотаты пришли к выводу, что более примитивные, более агрессивные и многочисленные кроманьонцы в конце концов уничтожат неандертальцев.
— Значит, вы всерьез мните себя высшей расой? — спросил Кервин.
— Ни в коем случае! У нас нет расовых предрассудков, как у вас, кроманьонцев. Полагаю, их не было и у наших предков. По поводу превосходства вам следовало бы навести справки у изотатов, но это, увы, неосуществимо.
Однако далеко не всегда высшая форма оказывается доминирующей. Мы были гораздо более мирными и созерцательными, чем наши воинственные недруги. Мы проявляли открытость и покладистость, а вы коварство и замкнутость. Мы были правдивы, искренни, а вы изворотливы и лживы. Изотаты рассудили верно: мы не смогли бы противостоять столь мощным инстинктам. Отдельный неандерталец был сильнее отдельного кроманьонца, но на поле боя мы проигрывали. К тому же кроманьонцы плодились, как мухи.
Посему было принято решение: обе ветви заслуживают дальнейшего развития, но сосуществовать не смогут. Изотаты понимали, что более тонкие, чуткие неандертальцы будут затоптаны бездушными кроманьонцами.
— Все, что вы утверждаете, можно оспорить, — заметил Кервин.
— Боюсь, историческая часть ревизии не подлежит. Изотаты вмешались и пресекли на корню любые споры. Примерно шестьдесят тысяч лет тому назад они прибыли на Землю на нескольких огромных кораблях и положили конец конфликту, попросту переселив моих предков на необитаемую планету. Насколько я понимаю, сперва предполагалось переселить кроманьонцев, но пока операция готовилась, их стало так много, что проще оказалось «изъять» нас, а не вас.
Итак, как вы сами видите, вопрос решался в практической плоскости, а вовсе не с точки зрения того, кто более достоин владеть планетой, породившей и нас, и вас. Переселение не травмировало нас, поскольку мои предки, как и ваши, были еще слишком примитивны, чтобы понять, что Земля — их дом. Дом ограничивался пещерой. Мы устроились со всеми
— Пришлось сказать. Оомемианы вот-вот схватили бы меня, если бы не эти трое.
Ирунта понимающе кивнул.
— Не беспокойся. Повторяю, им никто не поверит, если они, возвратившись, вздумают рассказать о своем путешествии. Такое уже случалось. Путешественников неизменно высмеивают — и только.
— Почему вы так уверены, что изотаты не снабдили вас версией о вашем превосходстве исключительно ради того, чтобы вас было проще переселить? — спросил Кервин.
— Потому что они могли бы обойтись и без этого. Не забывайте, все происходило десятки тысячелетий назад с самыми что ни на есть первобытными людьми. Когда спустившиеся с небес боги предлагают перенести вас в рай, какая первобытная душа вздумает этому воспротивиться? Разумеется, кое-кто возражал. Этим немногим хватило смекалки, чтобы сбежать с кораблей изотатов. У вас, кроманьонцев, осталось, кого травить. Вы никогда не задумывались, почему мы так быстро «вымерли»? — Он оглянулся на Рейла. — Вряд ли они изменили своим привычкам.
— Боюсь, что они сохранили свою прежнюю неуживчивость, — с осуждением в голосе ответил Рейл. — Не представляю, чтобы они в обозримом будущем смогли стать частью галактической культуры. Какое-то время назад у них появилось атомное и водородное оружие. Дальнейшее — дело времени.
— Болтовня! — сказал Кипяток. — Увидите, мы разберемся со своими проблемами.
— Желаю вам всяческих благ, — заверил его Ирунта. — Всякая новая раса чем-то обогащает общество. Возможно, мы могли бы даже выступить спонсорами вашей заявки на вступление. — Видя, что у Кипятка имеются возражения, Ирунта опередил его: — Поймите, я вовсе не намерен вас оскорблять. Просто излагаю факты в известном мне толковании.
— Не факты, а сплошное вранье! — выпалил непримиримый Кипяток. — Ручаюсь, что у вас нет даже рок-н-ролла.
Ирунта свел могучие брови и вопросительно взглянул на Рейла.
— Современная форма популярной музыки, — пояснил тот. — Всего лишь вариации на более ранние темы, которые наверняка можно проследить до самых истоков.
— Да, этого у нас, кажется, нет. — Тем не менее Ирунте стало любопытно. — Мы далеко отошли от первобытных форм самовыражения. Я бы с удовольствием послушал эту музыку. Кто знает, какие древние чувства она сумеет пробудить?
— Сколько это стоит? — Миранда указала на блестящую побрякушку, предназначенную для гораздо более толстой шеи, чем у нее. Блеск побрякушки слепил глаза. Измир подплыл ближе и превратился в абсолютный, только увеличенный дубликат бус.
— Невероятно! — воскликнул Ирунта. — Что еще он умеет копировать?
— Практически все, — ответил ему Рейл. — Во всяком случае, пока мы не заметили никаких ограничений. Помимо этого, он обладает способностью к свободной левитации в любом направлении, в том числе в спусковой шахте. Сила и направление действия поля на него не влияют. Уверен, что он обладает и иными свойствами, о которых мы не знаем.