Журнал «Если», 1997 № 08
Шрифт:
— Неплохо сказано, верно? — с ухмылкой сказал Кипяток неандертальцу. — Да будет вам известно, не все кроманьонцы тупицы.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Некоторые из вас еще глупее основной массы. Тем не менее ваш друг и родственник прав. Вопрос в том, каковы его пределы и способны ли мы генерировать еще более сильный импульс, чем его.
Он поглядывал на Измира, парившего позади них на высоте нескольких футов. Астарах превратился к этому времени в высокую витую спираль, вращающуюся вокруг поблескивающей сферы.
— Не говоря уже о том, как у него все это получается, — добавил Кервин.
—
— Как он может есть, если у него вроде как нету рта? — спросила Миранда, с жалостью глядя на Измира.
— Генерирование энергии без ее конвертации из массы является опровержением известных нам физических законов, — провозгласил Ирунта. — Одного этого достаточно, чтобы считать его огромной ценностью. Раз он не производит энергию, используя собственные источники, значит, черпает ее извне. Жаль, что я недостаточно знаю математику и науки о пространстве. Тут, наверное, все дело в гипотетическом ином измерении. Если он имеет доступ к подобному источнику, то, значит, может генерировать гораздо большее, нежели эти слабые, хоть и далеко проникающие импульсы.
— Вы называете слабым энергетический импульс, путешествующий на тридцать тысяч световых лет? — спросил Кервин.
— Все относительно, кузен. О, да, я называю его слабым по сравнению с тем, каким может оказаться подлинный потенциал. Что если вместо того, чтобы так разбрасываться, он сосредоточит заряд на ограниченном участке? Придаст ему направленность? Мы говорим, друзья мои, о неизвестных и необозримых запасах энергии.
Он посмотрел на Рейла.
— Мой друг, думал ли ты о том, сколько энергии ему требуется только для того, чтобы менять форму и состав, испускать свет разного спектра? Не говоря уже о левитации и сопротивлении полю в шахтах. Подобные поля держат, как пушинки, многие тонны. Никто никогда не предполагал, что кто-то вступит с ними в противоборство, а он делает это без всякого видимого усилия. Какая же для этого требуется энергия! Даже подумать страшно.
— Мы несколько раз наблюдали, как он летает вверх-вниз в спускной шахте, — признал Кервин.
— Наш друг Рейл говорит, что это его простейший трюк. Ему не требуется усилий, он не выделяет тепла, никаких иных побочных продуктов.
— Мы ничего не заметили, — сказал Рейл.
— Из этого вытекает, друзья, что перед нами нечто сверхъестественное. Моего разума не хватает, чтобы это проанализировать. Здесь попираются фундаментальные законы мироздания.
— Может, он их вовсе не попирает? — Кипяток и Кервин недоверчиво уставились на Миранду. Та смущенно пояснила: — На первом курсе я изучала физику. Надо сказать, это ужасно скучно. Квантовая механика, элементарные частицы… Когда заговорили о красках, я вроде как заинтересовалась, но только до тех пор, пока не стало ясно, куда они клонят. Я думала, что речь пойдет о подборе красок при покупке тканей, но кому нужны все эти бозоны, кварки, анти-пи-мезоны. К тому же все и так очевидно.
— Так открой нам глаза! — взмолился Кипяток.
— Помилуйте! — прошептал Ирунта. — Прошу вас, немедленно скажите, что вы имели в виду, говоря, будто он не попирает известных законов природы.
— Но
— Любопытно… — Ирунта покосился на Рейла. — У кроманьонцев до сих пор доминирует мужской пол?
— Да, хотя не исключено, что этому уже наступает конец. Напоминаю, что я посетил Землю не для социологических наблюдений.
— Чем быстрее они перейдут к матриархату, тем быстрее их вид будет готов к вступлению в галактическое сообщество. Древние предания гласят, что кроманьонские женщины отличались здравомыслием. По крайне мере, им хватило ума первыми спрятаться от дождя в пещерах. — Вынырнув из шахты, они зашагали по яркой, освещенной, людной улице.
— Вот мой любимый ресторан. Надеюсь, блюда придутся вам по вкусу. Я отдаю предпочтение качеству и количеству, а не экспериментам с деликатесами.
— Все в порядке. — Кипяток жадно озирал помещение. — Мне бы бургер с жареной картошечкой и немного кетчупа.
После сытного, хоть и несколько экзотического, ужина они вернулись в магазин и стали в нетерпении дожидаться вечера. Жизнь в Ол-вине кипела круглосуточно, и Кервин удивлялся, почему имеет такое значение, когда бежать — ночью или днем. Ирунта отвечал, что при всем совершенстве следящего оборудования оомемианов, темнота служит дополнительным прикрытием.
Миранда тем временем не скучала. В ее распоряжении находился весь магазин, прочесыванию которого она посвятила следующие четыре часа, забыв про сон. Ирунта отдал должное ее выносливости, а Кервин объяснил, что шоппинг является для нее необходимым условием поддержания здоровья, близким по важности к дыханию.
Когда все вокруг, кроме круглосуточных магазинов, было уже на замке, явилось пятеро друзей Ирунты. Все они, включая двух женщин, походили на игроков нападения университетской футбольной команды. На Земле они не могли бы рассчитывать на победу в конкурсе красоты, однако к ним следовало подходить с иными стандартами. Ирунта и его коллеги наверняка находили Миранду невероятно мелкой и тощей.
Одна из женщин, мельком глянув на Кипятка, шепнула подруге:
— Ты только посмотри на этих обезьянок!
— Лучше держи язык за зубами, слониха, — огрызнулся Кипяток.
Женщина ответила угрожающим рычанием:
— Еще слово — и ты будешь размазан по стене!
Ссору прекратил капитан Ганун.
— Кроманьонцам потребовалось меньше минуты, чтобы спровоцировать вас на драку. — Отповедь вызвала у нее сильное смущение. — Выходит, история не врет. Стыдитесь!
— Вы правы, сэр. — Она отошла, отвернулась от Кипятка и проворчала: — Не могу сносить оскорблений от недочеловеков!
— Кто тут недочеловек? На себя бы посмотрела! — бушевал Кипяток.
— Довольно! — не выдержал Ирунта. — Вы летите с нами только благодаря доброте Гануна. Наша основная забота — Артвит и Измир. Вас прихватывают из милости.
Кервин поспешил вмешаться.
— Он это не со зла, сэр. Просто нервничает, как и все мы.
— Кто нервничает?