Журнал «Если», 1997 № 10
Шрифт:
— Я марсианин, — сказал он. — Вы не сможете это остановить — будет в результате взрыв или нет. Человек всегда найдет ответы на вопросы. Это в его природе.
— О, можно подумать и об ответах, — охотно отозвался англичанин. — Возьмем для примера мгновенные перемещения, о которых я только что говорил. Вот вам идеальный способ послать кого-нибудь на Марс или в другое место… если бы не тот факт, что в результате мы получим двух одинаковых людей — одного здесь, а другого там. Ситуация еще больше усугубится, если человек решит вернуться тем же способом. Так почему бы попросту не устроить так, чтобы передатчик, сделав свое дело, еще и уничтожал оригинал?
Неожиданный вопрос застал агента врасплох. Он беспомощно обвел взглядом комнату и пожал плечами:
— Возможно.
Полковник потер руки и едва заметно улыбнулся.
— Ага… Но ведь это будет самое настоящее убийство, Хэдли, — возразил он. — Наша юридическая и моральная системы такого просто не выдержат. Позвольте проиллюстрировать свой вывод, задав один вопрос. Допустим, я вам скажу, что мы собираемся переслать вас через подобную систему, и очень скоро вы выйдете из приемника, скажем, в Париже. Ну как, нравится вам подобная перспектива? Осчастливит ли вас такое путешествие? — Он понаблюдал за сменой выражения на лице агента. — М-м-м… нет… вряд ли. Тот факт, что некий индивидуум, который выглядит и мыслит, как вы, материализуется где-то в другом месте, не представляет для вас интереса. Ведь вы-то умрете. Вам претит мысль о том, что между вами и вашим аналогом не будет непрерывности, разве не так? И подобное решение проблемы кажется ошибочным, верно?
Агент вновь промолчал, но выражение его глаз оказалось красноречивее всяких слов. Бэрлинг удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Допустим, я приведу другой довод — нам надо лишь слегка ускорить некий естественный процесс, и тогда каждая молекула вашего тела будет со временем заменена на другую в ходе нормальной регенерации Клеток. В теле того Хэдли, который будет жить через шесть месяцев, не останется ни единой молекулы той персоны, что лежит сейчас передо Мной. Так с какой стати вам испытывать меньшее чувство непрерывности по отношению к вашему синтетическому аналогу, чем к «натуральному аналогу», каким вы станете через полгода? Логически разницы никакой. Оба процесса идентичны, только один из них протекает несколько дольше. — Полковник дал время обдумать свои слова и намекнул: все же что-то здесь не так. Мой аргумент вас не убедил. Правильно?
Наконец-то агент слабо кивнул.
— Хорошо, согласен, — отозвался он. — Так что же? К чему подводит этот разговор?
— Он подводит к более ясному пониманию того, какие ставки сделаны в этой игре. Мой аргумент не смог вас убедить потому, что в обществе, в котором вы выросли, не существует ничего, что могло хотя бы настроить вас на его восприятие. — Полковник на секунду отвлекся чтобы выглянуть в окно. — Сама эта идея абсолютно чужда идеалам, ценностям культуры, к которой вы принадлежите. Она противоречит вашему воспитанию, мотивам, психологии.
— Но когда-нибудь, возможно…
— Да, Хэдли, когда-нибудь… Но это уже другое дело. Как вы сами го-ворили, человек всегда находит ответы на вопросы. Быть может, когда-то подобные вещи будут восприниматься совершенно нормально — столь же естественно, как воспринимаются сегодня подстройка генетического кода эмбрионов или искусственно выращенные конечности. Быть может, мы заселим другую звездную систему, послав туда корабль с приемной аппаратурой и переслав информацию о нескольких тысячах оригиналов. Возможно, мы станем перемещать
Но не сегодня, Хэдли, и не при жизни нашего поколения. Господи, да лет пятьдесят уйдет только на выработку планов разумного использования подобных технологий. Нельзя же попросту выпустить их в мир безо всякой подготовки.
— Видите ли, это именно то, что намерена сделать Федерация, — добавил Брозлан, подавшись вперед. — В первый раз нам удалось уговорить их не пороть горячку, но теперь они даже не желают нас слушать Марс намерен отделиться и искать собственную судьбу. Они представляют себя кем-то вроде потенциальных богов, способных творить реальность усилием воли, и в каком-то смысле бессмертных. Ни одно из традиционных преимуществ Земли больше не имеет значения: ее военное превосходство, экономическая мощь, огромное население, изобилие ресурсов — все это ничего не значит. Марс вступит в новую эру, а Земля превратится в бледную и жалкую тень былого могущества.
— И вы, марсианин, не захотели этого? — потрясенно спросил агент.
Брозлан медленно покачал головой:
— К тому времени я стал старше. Я увидел будущее не с точки зрения Марса или Земли, а всего человечества. Я и мои коллеги решили, что если при помощи открытого нами нового знания человек возвысится до уровня полубога, то сделает это только объединенным в одну расу. Эта новая мощь не должна быть использована в таких целях, которые могут привести к войне. Поэтому мы приняли решение доставить это знание на Землю.
— И вы сбежали, — закончил за него агент. Он кивнул, словно показывая, что об остальном догадался сам. Брозлан перед ответом долго колебался.
— И да, и нет, — произнес он наконец. Агент взглянул на него с удивлением.
— К тому времени я был вынужден работать под постоянным наблюдением службы безопасности Федерации. Прямой побег был невозможен. Поэтому… — он набрал в грудь воздуха, — один Брозлан остался для прикрытия на Марсе, другой прилетел на Землю.
— Профессор создал аналог самого себя, — подтвердил Бэрлинг. — Два года назад один из них прибыл сюда, а другой остался. По каким-то своим причинам он так и не открыл нам, кто из них кто. Но другой Брозлан до сих пор работает на Марсе, а Федерация только через год узнала, что произошло.
Смятение все еще не отпускало агента. Он уже пришел к выводу, что описанный Брозланом процесс дупликации и был объяснением «реинкарнации» ученого, но только что услышанное вновь завело его в логический тупик. Один Брозлан несомненно мертв. Второй столь же несомненно на Марсе. Тогда кто же перед ним? Он с отчаянием переводил взгляд с профессора на Бэрлинга, но прежде чем успел облечь сомнение в вопрос, англичанин сказал:
— Для подстраховки тот из них, кто прилетел на Землю, привез с собой «носитель» микропамяти с копией компьютерной программы, использованной для создания аналога. И теперь, смонтировав в Андерсклиффе нужное оборудование, мы сумели регенерировать Брозлана. Раз в неделю профессор пользовался сканнером для обновления программы свежими воспоминаниями.
Брозлан задрал подбородок и оттянул воротничок, обнажив шею:
— Видите — шрама нет. Да, я аналог, созданный в Андерсклиффе, после того как вы добрались до Брозлана, прилетевшего с Марса.