Журнал «Если», 1999 № 08
Шрифт:
На этом крохотном пятачке были сосредоточены миллионы самых быстрых в мире электронных микросхем, и они развивали невероятную плотность операций.
На палубах барж и на набережной кипела работа — так, по крайней мере, считали люди, наблюдавшие за всем происходящим с вертолетов и курсирующих вокруг судов. Но стоило посмотреть в бинокль на фигуры, которые двигались между связками кабелей, размаивали флажками с буксиров и сновали вниз и вверх по сходням, — и возникало впечатление, что все они перемещаются со странной, сонной медлительностью. Это казалось тем более странным, что речь шла о добровольцах, которые работали за
Здесь была создана электрическая активность, эквивалентная грозовому шквалу в центре Сахары. Перестав быть источником пищи для «времеедов», Нью-Йорк обратился в пустыню. А чтобы увести стаи вредителей от малейших соблазнов, которые могли встретиться им в опустошенном городе, для них был приготовлен пир.
И приманка сработала. Уже в течение нескольких дней контрольные замеры свидетельствовали о нормальном течении времени, к тому же прекратились случаи разрушения зданий. Как и в Ньюарке, немногочисленные локализованные очаги оставались на границах зоны, но за ними днем и ночью охотился целый батальон громоздких «Дворников», доставляя их в общий загон. Сообщений о потерях времени больше не поступало, а его замедление в районе барж поднялось до крайней отметки. Пьер Дудочник сделал свое дело. Теперь осталось уничтожить «крыс».
На другом берегу реки, в Куинз-сайде, появилась красная точка. Она росла, становясь все более четкой, затем медленно поднялась вверх и повисла на высоте нескольких сотен футов над командным постом, координирующим действия всех подразделений. Воздушный шар был сигналом к началу завершающей стадии всей операции.
— Вот он, ребята, — прозвучал сквозь шум моторов громкий голос пилота.
— Йа, теперь фижу. Та, та, фоздушный шар, — раздался сзади возбужденный голос Граусса. Дина вытянула шею, пытаясь увидеть шар над крышами домов.
— Это он? Значит, внизу все в порядке?
— Будем надеяться, что так, — пробормотал сидевший рядом Эрингер.
— Хотите, чтобы я опустился пониже и проверил? — спросил пилот.
— Опуститесь, — послышался голос Уэйда.
Вертолет сделал круг и снизился над восточным берегом. Когда он подлетел поближе, второй пилот стал рассматривать в бинокль сигналы на флагштоках внизу. Летчики не могли пользоваться ни радио, ни радарами, ни навигационной электроникой… Те же ограничения, только в еще большей степени, распространялись на наземное управление и другие службы внизу, где связь ограничивалась гонцами, семафорами, азбукой Морзе и минимальным количеством полевых телефонов.
— Все часы синхронизировались, — доложил пилот. — Последние следы инфекции исчезли. Приступаем к Зеленой Фазе.
— Слышали? Хвала всем святым! — воскликнул отец Мойнихэн.
В кабине раздались поздравления, все пожимали друг другу руки.
Эрингер повернулся и обнял Дину. Уэйд с удовлетворением похлопывал по ручкам сиденья.
Вертолет снова взмыл вверх и полетел к красному облаку над баржами на стороне Манхэттена. Все сходни были уже убраны. В жутковатом багровом тумане по палубам медленно передвигались фигуры людей, занятых последними приготовлениями к отплытию. Затем взбитая винтами вода превратилась в оранжевую пену, и буксиры один за другим начали вытягиваться вперед, чтобы занять
Медленно-медленно, как казалось наблюдателям наверху, суда разделились на два веера — по пять буксиров на каждую баржу. Красное облако отделилось от береговой линии, странная армада вырулила на середину Ист-Ривер и поплыла вниз. Она прошла под Бруклинским мостом и двинулась дальше к заливу.
Там корабли, погруженные в свою красную ауру, целую неделю простояли на якорях в миле от берега. За это время еще несколько ранее незамеченных стай «времеедов» были найдены на берегу, отловлены и доставлены на баржи плавучей копией «Дворника». Теперь уже ни один тест не обнаруживал следов их присутствия ни на Манхэттене, ни в близлежащих районах.
И вот настал час последних, завершающих действий. Грузовое судно, заранее подготовленное и ожидавшее в доках Южного Бруклина, подошло к баржам. Это был корабль водоизмещением двадцать тысяч тонн, с герметичными трюмами и мощным компьютерным оборудованием. Электронику на баржах, которая уже выработала весь свой ресурс и была на грани остановки, выключили и, следуя заранее составленному плану, переправили всю стаю на новое место заключения. После этого плавучий саркофаг был отправлен за тысячу миль в Северную Атлантику и там затоплен. И едва лишь корабль лег на грунт под пятимильной толщей воды, как вся аппаратура отключилась.
На океанском дне воцарилось полное спокойствие. Никакого движения, никаких перемен. Вечное время. Время, с которым ничего не происходит. Спокойное время. Пресное, скучное, невкусное и несъедобное время.
И все «времееды» умерли от голода. То есть почти все. В изолированном отсеке продолжал работать небольшой компьютер, обеспечивая кормом некоторое минимальное количество особей. Аппаратура автоматически подстраивала программу, чтобы поддерживать популяцию в заданных рамках, и периодически передавала данные на бакен на поверхности моря. Оттуда они поступали через спутник на сушу. Это была идея Эрингера. Ему удалось убедить полицейское начальство, что раз такие создания существуют, то они являются постоянной угрозой для всей земной цивилизации. Следовательно, человечеству необходимо разработать средства защиты. Поэтому было решено сохранить образцы для будущих исследований.
Нью-Йорк снова ожил. Слух опять ласкали привычные шумы уличного движения. Еще предстояло убрать кучи мусора и восстановить разрушенные здания, но в целом жизнь вошла в нормальную колею.
Копински как раз подшивал последние страницы к делу, когда ему позвонили из дежурной комнаты с сообщением, что внизу находится отец Мойнихэн.
— Да, конечно. Пропустите святого отца наверх, — ответил Копински.
— Кто это? — спросила Дина, когда он положил трубку.
Сегодня они занимались поисками изобретателя нового компьютерного вируса. Этот вирус плодился с необыкновенной скоростью, обнаруживая себя на дисплеях внезапным появлением зловещих, прямо-таки апокалиптических проклятий и угроз. Сейчас Дина вместе со своей сумкой была скрыта за стопками книг по программированию. Однако Копински отметил, что на девушке был нарядный новый костюм, а также тщательно подобранные под него туфли. Кроме того, она собрала волосы в причудливый хвост.
— Это отец Мойнихэн, — ответил Копински. — Не пора ли нам пополнить запасы чая?