Журнал «Если», 2002 № 09
Шрифт:
В следующем десятилетии король Артур решил явить себя в новых киножанрах. Вышел первый полнометражный мультфильм «Меч в Камне» (1962) по роману все того же Уайта. Через пять лет грянул первый мюзикл «Камелот» (режиссер Джошуа Логан), в котором сыграла звезда мировой величины Ванесса Редгрейв. Поставленный по мотивам одноименного бродвейского мюзикла фильм получил четыре главные кинонаграды Америки. Картина имела такую популярность, что в 1982 году в Голливуде сняли одноименный римейк.
Успех артуровских мотивов в Голливуде вовсе не удивителен. Легенды, связанные с королем, прекрасно укладываются в схему стандартного авантюрно-приключенческого фильма, поскольку большинство артуровских персонажей — великолепное воплощение «луча света в темном царстве»: герой совершает подвиги, завоевывает себе имя, славу, девицу и приносит процветание в общество.
До победного шествия фэнтези еще далеко, и одно из условий такого фильма: никаких чудес!
Фильмы об артуровских рыцарях снимали охотно и много, а вот «биографии» самого короля голливудские режиссеры чурались: упомянутые выше мрачные элементы (от инцеста до гибели королевства) идут вразрез с условностями жанра приключенческого фильма и обязательным хэппи-эндом.
В 50-х голливудские киностудии решили эту проблему так же, как решали средневековые писатели, призывая ко двору Артура нового героя. Так возник ряд коммерческих фильмов, среди которых вышеупомянутый «Принц Вэлиэнт» (режиссер Генри Хэтуэй, 1954) и менее известный «Черный рыцарь» (режиссер Тейлор Гарнетт, 1954), последний обычно называют «артуровским вестерном». В обоих фильмах Камелот — всего лишь фон для приключенческого сюжета. А вот лента Ричарда Торпа «Рыцари Круглого стола» (1953) отличается тем, что в основу сценария легли не переложения, а непосредственно хроника Гальфрида Монмутского и «Смерть Артура» Мэлори. Но и в этом фильме об инцесте нет и речи, Ланселот и Гвиневера до конца так и страдают от любви, а появление Святого Грааля дает искомый оптимистический финал. Но все равно сюжет оказался слишком мрачным и потому не укладывался в рамки требований.
Однако, начиная с 80-х годов, начал изменяться сам приключенческий кинематограф. Во-первых, расцвет фэнтези в кино узаконил чудеса, а во-вторых, режиссеры попытались с иронией отнестись к самим себе и жанру. В фильме Спилберга «Индиана Джонс и последний крестовый поход» (1989) археологи Индиана Джонс и его отец предпринимают все возможное, чтобы Святой Грааль не попал в руки нацистов: почерпнув подход к интерпретации мифа из концепций Джона Кэмпбелла, Спилберг удачно соединил мифологию с комизмом ситуаций.
Впрочем, фильм Спилберга, скорее, исключение из общего правила. Второе такое исключение — «Эскалибур» Джона Бурмена (1981), который также во многом опирается на Кэмпбелла и Юнга. Невзирая на обилие отрицательных отзывов, фильм получил приз в Каннах и претендовал на «Оскар». Вслед за Юнгом и Кэмпбеллом, Бурмен полагает, что все великие мифы стали поворотными точками в истории человечества. В его фильме артуровская легенда истолкована как приход к сознательному. Доартуровский мир был миром хаоса. Меч Эскалибур появляется, чтобы привнести порядок, но и он парадоксально происходит из более глубокой подсознательной силы, спрятанной под озером. Основная тема фильма: рождение рацио из бессознательного. Камелот — воплощение рацио — противопоставлен необузданным страстям Утера. Но фундаментом Камелоту служит магия Мерлина, которая есть часть бессознательного. Эти две силы — рациональное и бессознательное — должны находиться в постоянном равновесии. Результатом этого равновесия становится Золотой век Камелота, которому, впрочем, не суждено продлиться. Бросив меч, Артур утрачивает связь с силами бессознательного, а его королевство превращается в Опустошенную землю, символизирующую мир прагматичного рацио. Вернув себе меч, Артур возвращает себе и связь с Мерлином и одновременно сознает, что «был рожден для того, чтобы прожить жизнь не человека, а легенды». Мерлин же, перестав существовать в реальности, остается в подсознании: «Мечта для одних, кошмар другим».
Помимо крайне напряженного видеоряда, полного символики прерафаэлитов, следует упомянуть саундтрек фильма, построенный на музыке Вагнера (прелюдия из «Парсифаля», прелюдия из «Тристана и Изольды», похоронный марш из «Кольца Нибелунгов») Карла Орфа и выдержках из Carmina Burana.
Советские кинематографисты не проявляли особого интереса к легендам о короле Артуре. Собственного говоря, речь может идти только о вольной интерпретации Виктора Греся, поставившего «Новые приключения янки при дворе короля Артура» (1988), где, взяв за основу роман М. Твена, он значительно отошел от литературного первоисточника и снял трагедийный фильм о человеке, затерявшемся во времени.
А вот на Западе за артуровские легенды неоднократно брались классики мирового кинематографа.
Кокто написал сценарий к фильму «Вечное возвращение» (режиссер Жан Делануа, 1943), а в роли Тристана в этой осовремененной (и надо сказать профашистской) версии легенды о Тристане и Изольде снялся любимец дам Жан Марэ.
В мрачной драме «Ланселот Озерный» (1974) Робера Брессона Святой Грааль (так и не найденный рыцарями, которых режиссер лишил ореола романтики и приключений) символизирует утрату духовности в прагматичном XX веке.
Терри Гиллиам и Терри Джонс обращались к артуровской теме дважды. В первый раз в феерически смешном фильме «Монти Пайтон и Святой Грааль» (1975). Эта абсурдистская комедия о средних веках предоставила широкое поле талантам кабаре «Монти Пайтон», впрочем, объект издевок здесь не столько сама легенда о короле Артуре, сколько ее предыдущие киноинтерпретации. В основу фильма «Король-рыбак» (1991) легла легенда о Граале, причем двойственность легендарного Персеваля воплощена в двух главных героях фильма, которые вместе ищут искупления вины и освобождения от боли.
В 1978 году свою версию истории Персеваля («Персеваль Гальский») снял Эрик Ромер. Уникальность этого фильма в том, что он основан не на более поздних переложениях, а непосредственно на незаконченном романе Кретьена де Труа конца XII века. В диалогах сохранены стихи в переложении на современный французский. Ромер использовал стилизованные расписные декорации, напоминающие миниатюры из манускриптов — они одновременно придают фильму намек на нечто поистине средневековое и служат необходимым комментарием поиску духовности — в средневековом или современном мире. Не менее необычна экранизация той же артуровской легенды в фильме «Парсифаль» (1982) Ханса-Юргена Зиберберга, где основу составляет одноименная опера Р. Вагнера, местами также стилизованная под Средневековье.
Напоследок стоит упомянуть две ленты на тему Тристана и Изольды. Во-первых, фильм «Тристана», снятый в 1970 году Луисом Бюнюэлем (в главной роли Катрин Денев), в котором героиня, Тристана, разрывается между двумя возлюбленными. Во-вторых, «Соседка» (1981) Франсуа Трюффо, в сюжете которой некоторые критики усматривают современную переработку легенды о Тристане и Изольде.
Помимо упомянутой выше комедии Терри Гиллиама можно вспомнить феерически смешную комедию «Неопознанный летающий чудак» (режиссер Расс Мейберри, 1979). Здесь не желающего путешествовать во времени астронавта утаскивают в компании гуманоидного робота ко двору короля Артура, где астронавту приходится сражаться за честь короля с Мордредом и Мерлином. Из всех киноверсий «Янки при дворе короля Артура» фильм Мейберри — несмотря на вольности с сюжетом — ближе всего к юмору самого Твена.
Однако наряду с фильмами значительных режиссеров, масштабными постановками и остроумными комедиями за последние два десятилетия было снято несколько на редкость неудачных картин. Например, «Король Артур» (режиссер Клив Доннер, 1982), в котором современная туристка, провалившись в яму в окрестностях Стоунхенджа, попадает в Камелот и вместе с Мерлином спасает Англию от драконов, разбойников и викингов. Помимо примитивного сюжета фильм может также «похвастаться» ужасающими костюмами и выспренними диалогами.