Журнал «Если», 2002 № 10, Холдеман Джо

Журнал «Если», 2002 № 10

на обложку

Холдеман Джо

Шрифт:

Но, появление в прошлом году дилогии Роберта Родригеса «Дети шпионов» (по-английски название «Spy Kids» намеренно двойственно — оно может трактоваться и как «Дети-шпионы»), представляющего собой как бы «семейный вариант бондианы», наполненный ироническо-пародийными моментами, заставило задуматься о генеалогии приключений английского супершпиона.

Разумеется, все картины саги восходят к комиксам, фантазийно-занимательным повествованиям о лихих авантюристах, зачастую наделенных сверхъестественными способностями. Агент 007, остающийся живым и невредимым в самых невероятных эскападах, мало в чем уступит всяческим Бэтменам, Спайдерменам и Суперменам. И хотя он обычный человек, из плоти и крови, весьма неравнодушный к женскому полу, из-за чего нередко попадает

в затруднительные положения, при этом Джеймс Бонд оказывается не просто «героем безгеройного времени» (как талантливо пыталась интерпретировать этот образ Майя Туровская в середине 60-х годов), а именно суперменом, пусть и преподнесенным с экрана. Особенно в исполнении Шона Коннери, который трактует образ с немалой долей иронии.

И всевозможные удивительные приспособления, находящиеся в распоряжении доблестного разведчика, косвенно маркируют его принадлежность к «сонму небожителей», готовых вихрем носиться по земле в чудо-машинах и совершать головокружительные пируэты в воздухе. Какие-нибудь часы с секретом или авторучки-убийцы давно стали объектом пародий в целом ряде постбондовских фильмов, и даже излюбленный «Фантомас» — не что иное, как остроумный французский парафраз на тему «бондианы». Правда, тайные технические ухищрения здесь применяются уже во имя зла, а не во благо.

Кстати, сам агент 007, особенно в начальных сериях киноцикла, — это человек, постоянно подставляемый и подставляющийся, вынужденный играть в чужую игру и на чужом поле. И в этом смысле он является наследником «виновно-невиновных» персонажей шпионско-приключенческих картин Альфреда Хичкока. Хичкоковские герои часто вынуждены в одиночку вступать в схватку с некоей загадочной организацией, со смутно персонифицированным злом. Какая уж тут разница, на чью разведку работают те или иные негодяи, которые вполне могут и преследовать собственные амбициозные цели, намереваясь при посредстве бомбы, подводной лодки, лазерного луча, космического спутника или чего-то еще шантажировать правительства и страны с целью завладеть целым миром.

Хичкок был поразительно прозорлив в «Дурной славе» (1946), когда со своим выдуманным «приемом Макгаффина» оказался под колпаком у американских спецслужб, заподозривших, что режиссеру что-то известно о секретах изготовления ядерного оружия. И это, как и нарочитые придумки Кью из «бондианы», которые лично Бонд воспринимает с некоторой ухмылкой (дескать, обойдусь и без них!), сродни порой наивным, а иногда и вполне толковым фантастическим догадкам Жюля Верна, что предвосхитили многие открытия XX века.

А главное — все эти произведения перекликаются по своему лейтмотиву противостояния героя-индивидуалиста, не лишенного доли романтики и авантюризма, тому бездушному и почти анонимному аппарату подавления, который не терпит любого проявления необычности и нестандартности.

Комиксовые супергерои, возникшие еще в 30-е годы, неслучайно стремились примирить в себе две ипостаси собственного существования — вроде и должны быть такими, как все, но в то же время в буквальном смысле возвышаться над толпой, уноситься в высшие пределы. А «бондиана», созданная словно на пересечении комиксов и шпионских лент Хичкока, предлагая нашему вниманию настоящего суперагента с «лицензией на убийство», оснащенного на грани фантастики, способного дать сто очков вперед любому нормальному гражданину, окажись он в такой же невероятной ситуации, исподволь внушает мысль, что вся эта машинерия и суперменский апломб — нечто напускное, несерьезное.

Джеймс Бонд на самом-то деле ребячлив и склонен к забавным играм в шпионов. Он и есть подлинный Spy Kid, заигравшийся с детства шалун, выдумщик и просто врун, который наобещает в азартном угаре столько, сколько и красивой девушке не напоет в любовной лихорадке, а потом будет вынужден расхлебывать все до конца… Чтобы в новой серии опять попасть впросак из-за своего хвастливого языка и неуемной страсти к авантюрам.

«Долгожительство» Джеймса Бонда вкупе с программной сериальностью тоже ведь напрямую перекликается с комиксовым

принципом построения сюжета, который может длиться и длиться, пока не иссякнет интерес у тех, кто это действие воспринимает. И своеобразная «идеальность» героя, то есть наше представление о том, что он лучше других может справиться с порученным заданием, выполнить самую «невыполнимую миссию», имеет ту же фантастическую или, если хотите, сказочную природу. Поэтому агент 007, навек породнившийся с кинематографом как «фабрикой грез» и «искусством движения», воспринимается одним из сущностных, архетипических персонажей современного сюжетного кино.

Причем «бондиана» содержит в себе в скрытом виде практически все жанры — помимо приключений, фантастики и элементов триллера здесь можно найти романтическую любовную историю, подчас смелые (для своего времени) эротические моменты, комедийные и даже эксцентрические сцены, обязательный музыкальный клип-заставку с такими неожиданными титрами, которые сделают честь любому авангардному искусству.

Если бы Джеймса Бонда не было на экране, его непременно стоило выдумать. Поистине странно, что в этом году исполнится всего 40 лет, как появилась первая серия о британском шпионе. И к этому юбилею припасена очередная глава о похождениях агента 007, которая, между прочим, должна стать самой первой в XXI веке. Так что вместе с кинематографом этот супергерой, которому нипочем крушение биполярного политического мира, влетает в новое столетие и тысячелетие. Чем же он теперь нас удивит?

Сергей КУДРЯВЦЕВ

ФИЛЬМОГРАФИЯ

________________________________________________________________________

Шон Коннери