Журнал «Если», 2005 № 06
Шрифт:
Вдвоем мы выволокли на песок крупную рыбу. Ее плотная чешуя отливала синим металлом. Я не верил своим глазам. В голове словно взорвалась бомба, кажется, так писал профессор Смит, которому впервые выпала честь встретиться с этим созданием. Латимерия — рыба-целакант, живое ископаемое, чудовище из прошлого…
Густав устало сел на землю, раскуривая огрызок сигары.
— Это же надо, — сказал он. — Рыба с ногами…
Я рассеянно заметил, что это плавники. Густав покачал головой.
— Нет,
На мгновение смотрителя скрыли клубы густого дыма. Сидя над таинственной рыбой, он был похож на Челленджера в зените славы.
— Кстати, я уже видел подобную тварь, но никак не думал, что она существует на самом деле. Тут у одного парня есть чучело — всегда думал, что это подделка. Умный парень, но со странностями. Пару лет назад он сделал железный шар, чтобы спускаться под воду и смотреть, как там рыбы живут. Думаю, вас надо познакомить.
Я перевел взгляд с латимерии на Густава.
— Ты говоришь о батисфере? У вас здесь есть батисфера?
— Ну да. А что в этом такого?
Моя бурная радость весьма озадачила смотрителя. Но батисфера давала такие возможности, о которых я и не мечтал. Разгадка нашествия рыб стала близка — я ничуть не сомневался, что ответ нужно искать на глубине. Кроме того, я смог бы завершить работу над циклом для «Популярной науки» и нарисовать игуану под водой — теперь стало понятно, какого рисунка не хватает. Было решено, что как только я закончу с латимерией, мы немедленно отправимся к хозяину батисферы.
Создателя батисферы звали Людвиг Планк, и жил он на другом конце поселка. Его дом я опознал с первого взгляда: во дворе валялись шестерни, велосипедные цепи, трубки, ржавые моторы и совсем уж непонятные железные конструкции. Пробравшись через этот хлам, Густав постучал в дверь и, не дождавшись ответа, предложил пройти в мастерскую.
Мы направились к небольшому сараю. Из приоткрытой двери доносился монотонный гул, время от времени прерываемый гудками и позвякиванием. Я боялся представить, какие таинственные механизмы скрывались за этими звуками — от человека, построившего батисферу, можно было ждать чего угодно. Но когда Густав толкнул дверь, я замер в восхищении.
Почти весь сарай занимал макет железной дороги, настолько большой и сложный, что в голове не укладывалось, как он функционирует. По сути — целая страна, смыслом существования которой была перевозка грузов. Миниатюрные леса, поля и горы — все было оплетено густой сетью рельсов. Разводились стрелки, поднимались и опускались шлагбаумы, перемигивались семафоры. Не менее десятка крошечных составов куда-то спешили, ныряли в туннели и карабкались по горам из папье-маше, замирали на станциях и вновь устремлялись в
— Людвиг! — крикнул Густав. — Ты здесь или как?
Из-за горы, удивительно похожей на Фудзи, выглянула растерянная физиономия.
— Да, я…
В это мгновение раздался пронзительный звонок — половинки разводного моста не успели соединиться, и над рекой из эпоксидной смолы повис состав.
— Парарам, — мрачно констатировал Густав. — А ведь катастрофа. Число жертв пока не известно.
— Сам вижу, — нахмурился Людвиг, щелкая выключателем. Поезда замерли.
— Мы тут по твою жестянку, — сказал Густав. — Ту самую, чтобы за рыбами смотреть.
— Батисферу? — переспросил Людвиг, выходя из-за макета.
Изобретатель был невысоким и щуплым. Стесняясь ранней лысины, он носил кепку с прозрачным козырьком, отчего его лицо имело странный зеленоватый оттенок.
— В точку, — сказал Густав. — Все из-за жутких рыб, что заполонили пляж. Надо посмотреть, откуда они берутся.
Некоторое время Людвиг грыз ноготь на мизинце.
— А вы уверены? Без погружения никак не обойтись?
Батисфера лежала на заднем дворе, кое-как укрытая куском брезента. Людвиг стянул полог, и чудо техники предстало во всей красе. Стальной шар чуть более полутора метров в диаметре сиял полированными боками и тяжелыми медными болтами. На меня уставились мрачные глаза-иллюминаторы из толстого кварцевого стекла. В этом взгляде было что-то запредельное, я почти чувствовал скрывавшийся за ним вечный холод морских глубин, где в непроглядной тьме живут самые невероятные и чудовищные создания.
— Точная копия той, что была у Бартона и Биба, — с гордостью сказал Людвиг, похлопав по крошечному люку. За его спиной Густав корчил рожи своему отражению на блестящей поверхности. Я осторожно провел рукой по холодному железу.
— Сколько было погружений?
Людвиг виновато улыбнулся.
— Вообще-то…
— Да ни одного не было, — перебил его Густав.
Я удивленно посмотрел на изобретателя.
— Между прочим, это чертовски опасно. Бездна полна монстрами, кто знает, что встретится на глубине?
— Тут ты прав, — согласился Густав. — Видел я вчера одну тварь — образ, как из ада. Сплошные шипы и зубы. Тем парням, что сочиняют страшные истории, стоило бы на нее взглянуть.
Я замотал головой.
— Глупости. Ну кто сможет нанести вред батисфере?
В подтверждение своих слов я постучал по металлу. Изобретатель нахмурился.
— Я понимаю, истории о морских чудищах звучат нелепо, но не принимать их в расчет, планируя погружение, просто глупо. Думаю, вам стоит посмотреть один поучительный опыт.