Журнал «Если», 2005 № 11
Шрифт:
— Кароль! — воскликнул взрослый гном, тот самый, с кем Дерек говорил на улице. — Что ты творишь? Ты вообще меня слышишь?
Похоже, что нет. Не обращая на взрослых ни малейшего внимания, дитя соскочило на пол, несколько раз подпрыгнуло, как резиновый мячик, обежало вокруг стола, отклонилось назад, коснувшись длинными волосами пола, размахнулось пустой рукой и бросило что-то вперед.
У всех гномов длинные волосы, но ведь это — девочка! Ей едва ли исполнилось двенадцать. Нелицензированный, а потому неучтенный боевой маг. И не какой-то там
Пока я на нее моргал, она еще дважды обежала вокруг стола, нелепо переваливаясь и вызывая стихийные силы.
Каково-то им держать в узде эту Кароль?
— Меня зовут Григ, — вполголоса сказал гном. — Она занята, придется подождать.
Ах, вот в чем дело: у нее ножки изувечены. Голени выгнуты наружу колесом, щиколотки одной толщины с пятками поросли курчавыми золотистыми волосками и выглядят отекшими. Уродство, которое станет причиной ее женского одиночества. Тем неистовее она вырастет. Тем сильнее будет ее магия.
Официально их лицензируют не раньше четырнадцати и забирают на государственную службу. Говорят, что у Полыни нет правил: это, разумеется, упрощение. Никто не допустит наличия у одной из группировок сильного магика, способного в короткое время создать перевес и изменить ситуацию кардинально. Перед Полынью их, так сказать, изымают из обращения. Во всем городе мы едва ли видели оружие более мощное, чем маленькая Кароль.
Тем временем девочка, кажется, выдохлась: еще раз обошла кругом стол, села, поставила локти на стол, подперла ладонями щечки-яблочки и как будто пришла в себя.
— Вы кто, что вам надо?
Я сел, помогая себе руками. Альбин, похоже, работал сейчас на прием, а никак не на передачу.
— Они ребенка ищут. Ты не слишком устала, Кароль? Поможешь им?
С трогательным высокомерием девочка пожала плечами.
— Вещица его есть?
— Нет, — хмуро сказал Дерек, присаживаясь у стола на корточки, чтобы уравнять рост. — В том-то и затруднение, мисс.
Девочка посмотрела на Грига.
— Почему мы им помогаем в эту гадскую, придуманную ими же Полынь?
— Из вредности, — усмехнулся мастер. — Сегодня каждый может убить каждого… И никто ему не воспрепятствует, разве что по собственному желанию и на свой риск. Так вот мы — желаем. Чтоб они подавились и захлебнулись.
— Ясно. — Кароль обернулась к нам, приняв вид уникального специалиста, снисходящего к малым. — Говорите все, что про него знаете. Я буду заклинать существо, которое скажет о себе «это я, я и никто другой». Какой он расы, сколько ему лет, на какое имя откликается. Все, что делает его особенным.
— Эльф. Четырнадцать лет. Именем Люций из Дома Шиповник. Как выглядит? Ну, рискну предположить, что волосы у него светлые. Это все, что я знаю.
Прекрасное дитя сделало бровки домиком, завело глазки к потолку. Золотистый ореол вокруг нее вдруг пыхнул жаром.
— Он жив? — спросил Дерек.
— Он жив, — важно кивнула Кароль. — Существо, к которому все сказанное привязано, приняло вашу мысль, и теперь ваша мысль связана с тем, что он сам про себя думает. Сейчас, если вы пойдете и он пойдет — вас будет притягивать друг к дружке. Если вы на развилке, то выберете ту дорогу, что ведет к точке встречи. И он точно так же.
— То есть мы можем идти куда угодно? Или мы его найдем, или он нас?
Девочка поджала губы.
— Не совсем. Мальчик совсем не обязательно идет, куда хочет. Против чужой воли эта связь слишком слаба. А если он потеряет сознание, она и вовсе порвется.
— Вы хотите сказать, мисс, что его кто-то захватил?
— Этого я не знаю. Я его глазами видеть не могу.
Дерек поднялся. Мне очень не хотелось следовать его примеру: здесь, в бункере, было так спокойно и малолюдно, а до конца Полыни оставалось еще прилично времени. Смертельно уставшим выглядел и эльф, надвинувший бомжевскую вязаную шапочку низко на брови.
— Да, вот еще что. Знаете, что есть те, кому Полынь по вкусу?
— Орки, что ли?
— Может, и орки, а может — все равно кто, — с кажущимся спокойствием сказал Григ. — Я бы к другой расе их приписал — к творящим на Полыни бизнес. И объявил бы им войну.
Полынь требовала достойного завершения. Мардж и ее оруженосцы петляли по улицам без видимого смысла, веселые и пьяные, приставая то к одной толпе, то к другой. Над городом шныряли крылатые вести, пронзительными голосами выкликая сплетни. Орки сидели на тротуарах, в массе своей выдохшиеся, но довольные, хвалились сделанным и поверяли друг дружке, что они задумали на следующую Полынь. Появились и орчихи — в напяленных поверх лохмотьев платьях из разграбленных лавок, все как одна с бумажными веерами и в музейных шляпках с разноцветными перьями. Настало время светских развлечений.
Эльфы на стенах своих крепостей, вероятно, уже переводили дух. Отбились.
Люций был где-то близко. Мардж кружила, сжимая радиус поиска, и в конце концов пришла к выводу, что он где-то внутри квартала, в одном из домов. Немыслимо обыскать все, а потому она мучительно думала, как бы его вычислить.
Если кто-то его держит, значит, кому-то он нужен. Но кому и зачем?
— Мардж, а Мардж! Ну Ма-а-ардж, — ныли мальчишки. — Давай зайдем к Братцам-Поганцам, они выродка сегодня показывают.
— У меня дело есть, — отмахивалась она. — Мне не до выродка.
— Ты его просто никогда не видела! Пойдем, Мардж, ты не пожалеешь! Пара мелких монет — и ты всю жизнь помнить будешь!
— У меня денег нет.
Это их не остановило. Что такое пара мелких монет в Полынь?
— Мы за тебя заплатим. Ну хоть глазочком, Мардж! Вон афиша.
И афиша не нужна: вести со всех сторон трещали про шоу Братцев-Поганцев. Каждый, гласили они, может подойти вплотную к клётке с выродком, а после… после в цирковой яме зрителей ждут сюрпризы!