Журнал «Если», 2005 № 11
Шрифт:
К полудню она, однако, почти перестала замечать громоздящиеся под стенами замка груды окровавленных тел. Прислонившись спиной к холодному камню, Бианта, не отрываясь, смотрела туда, где, выстроившись правильным каре, неподвижно стояла гвардия Императора, похожая на грозовую тучу, оплетенную золотисто-багровыми зигзагами молний. В центре строя должен был находиться и сам Император, вооруженный магическим скипетром с оправленным в платину и золото «змеиным глазом», который Бианта так хорошо помнила. Подумала она и о магическом мече лорда Вьетрэ и в который раз прокляла невразумительный текст Пророчества, которое так и не поддалось ее усилиям. Было весьма соблазнительно
Быть может, он рассчитывает, что Мартин поможет ему? — эта мысль заставила Бианту похолодеть от ужаса. Ее догадка более чем вероятна. Нужно срочно найти Вьетрэ и предупредить его, решила она. Бианта знала, где сейчас может находиться старый лорд, и бросилась туда прямо по стене замка, пренебрегая опасностью быть подстреленной снизу.
— Милорд! — закричала она на бегу, заранее страдая, ибо рядом с серебряной шевелюрой лорда Вьетрэ, командовавшего обороной замка, разглядела светлые волосы сына. — Милорд! Император… — Она споткнулась и едва не упала, но сумела удержаться на ногах и побежала еще быстрее.
Вьетрэ повернулся в ее сторону, и тут это случилось.
Одетая в черно-красные с золотом камзолы гвардия сдвинулась с места и пошла вперед. Император, слегка приподнявшись в открытом паланкине, поднял скипетр. В лучах солнца сверкнул зеленый «змеиный глаз», потом все заволокло мраком. С каждой минутой непроглядная мгла все ближе подступала к стенам Эвергарда. Звуки боя стихли, и воцарилась полная тишина, казавшаяся особенно грозной после гулких ударов, звяканья металла о металл и предсмертных воплей.
Уже в следующее мгновение заклинание Императора закончило свое действие, оставив после себя новые груды мертвых тел. Повсюду, куда ни падал взгляд Бианты, она видела изуродованные трупы, расщепленные щиты и погнутые мечи. Казалось, даже пронзительный холодный ветер утратил свою свежесть и стал похож на тлетворное дыхание больного чумой.
Не сразу удалось Бианте совладать со своими эмоциями. Лишь взяв себя в руки, она обратила внимание, что демоны, случайно оказавшиеся на пути магического облака, тоже мертвы. Должно быть, поняла она, Император выдвинулся так далеко вперед, потому что хотел сберечь собственных солдат, а не потому, что знал — среди защитников Эвергарда находится его лазутчик. Во всяком случае, ей хотелось думать именно так, ибо в противном случае все они были обречены.
Впрочем, положение защитников замка и без того было тяжелым. Многие, слишком многие погибли, а Бианта и другие маги Эвергарда могли только бессильно наблюдать за этим, не в силах ничего изменить.
— О, боги!.. — пробормотал лорд Вьетрэ. — Еще один такой удар, и нам конец.
— Это скипетр, — охрипшим голосом пояснил Мартин. — Одно из его имен, которые нельзя произносить вслух, на языке демонов означает Разложение.
Бианта посмотрела на ворота замка и внезапно чихнула. Ее ноздри раздражала какая-то мелкая пыль, хотя совсем недавно никакой пыли в воздухе не чувствовалось — ветром ее относило в сторону. Потом она заметила, что трупы павших — и демонов, и людей — разлагаются и гниют буквально на глазах. Их плоть чернела и кусками отваливалась от костей, обнажая желтоватые скелеты; могучие стены Эвергарда, сложенные из крепкого серого камня, покрылись паутиной трещин и начали осыпаться в тех местах, где их коснулось черное облако.
Пока Бианта оглядывалась по сторонам, Мартин взял себя в руки и принялся выкрикивать приказы, стремясь увести уцелевших воинов со стены, прежде чем она рухнет. Бросив быстрый взгляд в сторону матери, он быстро сказал:
— Нужно спуститься вниз, здесь оставаться опасно. Заклятие разложения может распространиться, и тогда… К вам это тоже относится, милорд.
Вьетрэ коротко кивнул и предложил Бианте руку. Мартин спускался первым, выбирая лестницы и переходы, которые казались наиболее надежными. Позади них со стуком и скрежетом рассыпалась каменная кладка, оседали в облаках пыли зубцы стены, обрушивались бойницы. Изрядный валун упал и разлетелся на мелкие кусочки совсем рядом с Биантой, но она только поморщилась.
— …использовать свой скипетр еще раз? — услышала она окончание фразы лорда.
— Нет! — хором ответили Бианта и Мартин, потом Бианта пояснила: — Без кровавых жертвоприношений, да еще так далеко от Храма, где находится источник магической силы Императора, это невозможно. Во всяком случае на камень или дерево скипетр больше не подействует. Но если прикоснуться им к живой плоти…
Вскоре они сошли вниз и оказались в относительной безопасности, среди тех, кто спустился с разваливающейся стены раньше.
— Как насчет Пророчества, леди Бианта? — спросил старый лорд и, глядя на разбросанные повсюду тела, страдальчески скривился.
— Пророчества?… — удивился Мартин, глядя на Вьетрэ и мать с каким-то странным выражением на лице. Было вполне вероятно, что за те несколько дней, которые Мартин провел в Эвергарде, он ничего не слышал о Пророчестве, а если и слышал, то не понял, в чем дело. Бианта, во всяком случае, сомневалась, что у ее сына нашлось время слушать песни и баллады странствующих менестрелей. А если и нашлось — что с того? Так ли это важно?… Главное — теперь Бианта убедилась: Мартин не предатель. Как видно, боги услышали ее молитвы и смилостивились над ней и ее сыном. Вот только надолго ли?
С трудом сдержав рвущийся из груди вздох, Бианта огляделась, прислушиваясь к стонам и крикам раненых, и вдруг в ее мозгу сам собой возник ответ на мучившие ее вопросы.
Да, теперь она была уверена, что нашла решение — одно из множества возможных. Перспектива — вот в чем ключ к загадке. В Пророчестве говорилось о двух войнах между демонами и людьми. «Ритмы, рифмы и двусмысленные образы» — так она сказала когда-то лорду
Вьетрэ, характеризуя древний документ. Действительно, весь текст Пророчества пронизывала странная (не сказать ли «патологическая»?) симметрия, однако размышляя о Вечерней войне и предательстве лорда Мьере, Бианта почему-то не подумала о том, что во второй войне изменник может оказаться в стане демонов. Изменник, который предаст Императора, а не народ Пограничья!
Стоп, сказала она себе. Только не торопиться. В первой войне лорд Мьере предал Эвергард и погиб от руки Пайен. Налицо был конфликт дочери и отца, тогда как она и Мартин были матерью и сыном, однако, как Бианта уже убедилась, когда дело касалось взаимоотношений людей, симметрия проявляла порой себя самым причудливым образом. Зеркало давало искаженное отражение. Мартин не обязательно должен был погибнуть. Народ Пограничья еще мог одержать победу.
— Император все еще там, под стенами замка, — негромко сказал лорд Вьетрэ. — Если бы кто-то остановил его, мы могли бы удержать крепость. И, возможно, даже победить в войне.