Журнал «Если», 2006 № 08
Шрифт:
— Для тебя все это, должно быть, скучно, — сказал Мартинес. — Наверное, тебе все же стоило остаться на Ларедо.
— Скучно?! — В голосе Терцы послышалось изумление. — Скучно изучать контракты в надежде раскрыть финансовую аферу? Ты шутишь!
Он улыбнулся:
— Представляешь, как будет здорово, если тебе это удастся?
— Да, только вряд ли я что-то найду. Во всяком случае, не на уровне контрактов. Все документы проходят через юристов, чтобы комар носа не подточил. Если что и обнаружится, то на уровне истолкования и применения этих документов.
Мартинес не мог раздобыть ни одного договора, которые «Компания Ши» подписывала со своим основным
— Договоры со «скользящей шкалой» всегда выглядят подозрительно, а их здесь полным-полно, — продолжала Терца. — На крупном объекте существуют тысячи способов скрыть незаконные расходы, а этот объект просто-таки планетарного масштаба. «Меридиан» имеет право корректировать первоначальную смету, если его собственные расходы возрастут из-за непредвиденных обстоятельств, а такие обстоятельства случаются постоянно. Немного правее, пожалуйста.
Мартинес исполнил ее просьбу.
— Но не могут же они бесконечно увеличивать расходы, — заметил он.
— Не могут. Что касается военных договоров, местный представитель Флота должен подтвердить, что эти траты оправданы.
— Судя по записям, она всегда это подтверждала, — проворчал Мартинес. — А теперь ей дали звание капитана и назначили в Четвертый Флот, так что я даже не смогу ее расспросить.
В голосе Терцы снова послышалось удивление:
— А ты думаешь, она бы тут же доложила тебе обо всех злоупотреблениях, которые сама же и одобрила? Думаю, тебе лучше побеседовать с новым начальником. Во всяком случае, он не обязан скрывать грешки своего предшественника.
Терца, вытянув руки над головой, качнулась из стороны в сторону. Мартинес почувствовал, как под его пальцами перекатываются гибкие мышцы. Ему пришлось закончить массаж, когда Терца наклонилась вперед и уперлась ладонями в пушистый ковер. Потом она выпрямилась, глубоко вздохнула и обернулась к нему.
— Спасибо, дорогой. — Терца обняла мужа за шею и прижалась к его груди. — В любом случае, отпуск — это чудесно.
«Я три года был в отпуске», — чуть не вырвалось у Мартинеса. Изучение старых строительных контрактов было самым значительным его достижением за последние несколько лет. Впрочем, он понимал, что имела в виду Терца.
— Постараюсь почаще смотреть на звезды, — пообещал он.
Она крепче прижалась к нему.
— Я тут подумала… Мы могли бы с пользой провести это время.
Мартинес улыбнулся:
— Возражений не имею.
Терца откинула голову назад, подняв на него свои темные глаза.
— Я имела в виду не только это, — уточнила она. — Я думала, мы могли бы подарить Гарету братика или сестричку.
От избытка чувств у Мартинеса перехватило дыхание. Браки по расчету — нередкое явление среди пэров. Роланд устроил этот союз, не спрашивая мнения брата. И хотя желание Мартинеса иметь ребенка было совершенно искренним, Гарет Младший тоже являлся одним из пунктов брачного договора. Мартинес прекрасно сознавал, что с замужеством социальный статус Терцы понизился (лорд Чен в то время нуждался в серьезной финансовой помощи клана Мартинесов), и часто спрашивал себя, что именно думала Терца о том неуклюжем провинциальном офицере, за которого после нескольких часов знакомства ее заставили выйти замуж.
Впрочем,
Он с удовольствием наблюдал за тем, как Терца вплывает в его жизнь на корабле совершенного спокойствия — быть может, даже чересчур совершенного. И никогда не был уверен в том, что произойдет, если лорд Чен, поправив свое финансовое положение, прикажет дочери развестись. Ему казалось, что Терца может покинуть его жизнь с той же сверхъестественной безмятежностью, с которой она там появилась. Он никогда не знал наверняка, что таится за этой прекрасной внешностью.
Так было до этой минуты. Но второй ребенок не значился в контракте, заключенном их семействами. Значит, теперь они с Терцей напишут собственное приложение к контракту. И немедленно!
— Конечно, — выдохнул Мартинес, немного придя в себя. — Разумеется. Прямо сейчас!
— Сейчас вряд ли получится, — улыбнулась Терца. — Сначала мне нужно извлечь имплантант. — Она чмокнула мужа в щеку. — Хотя ждать еще двадцать три дня совсем не хочется.
Корабельного врача «Кайенты», угрюмого пожилого лай-оунийца, вряд ли кто-нибудь из пассажиров видел с начала путешествия, когда тот прочитал обязательную лекцию о невесомости, перегрузках и космической болезни. Однако каковы бы ни были особенности его характера, наверное, он все же разбирался в элементарных процедурах межрасовой медицины.
— По-моему, завтра тебе первым делом нужно зайти к этому старому хрычу, — заявил Мартинес. — Однако это вовсе не означает, что мы должны попусту потратить эту ночь.
Она ответила ему откровенным взглядом.
— Я и не собиралась.
Несколько часов спустя, перед утренней вахтой, Мартинес, вздрогнув, проснулся с застывшим на губах криком. Терце не изменило ее всегдашнее спокойствие — она спала, положив голову ему на грудь.
Почти два месяца он не видел этих снов. На какой-то миг в темноте роскошной каюты ему пригрезилось, что на его груди разметались не темные волосы Терцы, а золотистые локоны, обрамляющие бледное лицо с сияющими изумрудными глазами.
Сердце молотом колотилось в груди. Мартинес слышал, как хрипло вырывается из его горла дыхание.
У него были и другие причины не расспрашивать Терцу о ее мыслях по поводу их брака. Он тоже хранил свои секреты. Так что вполне позволительно Терце иметь свои.
С геостационарной орбиты спускался кабель подъемника — ниточка, уходившая в темную зелень экватора, словно рыболовная леска в морские глубины. Пока корабль заходил на посадку, мониторы показывали не сам орбитальный лифт, а только бледно-серую башню из астероидного и лунного камня — массивный противовес. Башню венчали несколько эффектных пиков, напоминавших зубцы крепости, которые на самом деле служили для закрепления дополнительного груза, на случай, если возникнет такая необходимость.
Корабли причаливали к конечной станции подъемника у основания башни, где отсутствовала сила тяжести. Затем по трубе, в невесомости, пассажиры спускались к жилой и торговой зонам станции. Оттуда можно было попасть на одно из двух широких вращающихся колес из белого ламината, где находились жилые помещения для рабочих, личного состава Флота, астрономов и всех тех, кто оказался на Ши транзитом.
Мартинес еще на борту «Кайенты» поблагодарил Марселлу и лорда Па за приятный полет, поскольку догадывался, что на станции его ожидает почетная роль Главного инспектора и куча неизбежных протокольных мероприятий.