Журнал «Компьютерра» № 20 от 29 мая 2007 года

Журнал Компьютерра

Речь! Вторая сигнальная система – свойственная человеку качественно особая форма высшей нервной деятельности. Понятие, введенное в 1932 году Иваном Петровичем Павловым для определения принципиальных различий в работе головного мозга животных и человека. Одно из немногих выдающихся, по самому строгому гамбургскому счету, достижений советских ученых перед мировой наукой.

Вторая сигнальная – это система речевых сигналов (произносимых, слышимых и видимых). Обратим внимание – жесты, распространенные фигурки из пальцев, тоже входят во вторую сигнальную.

Мозг животного реагирует лишь на непосредственные зрительные, звуковые и другие раздражения или их следы. Возникающие реакции – первая сигнальная система. А человек, кроме того, обладает способностью обобщать словом бесчисленные сигналы органов чувств, первой сигнальной системы. Делать свертку информации, опять-таки вульгаризируя техническую терминологию. И выражать ее – или пламенным глаголом, или фигуркой той или иной степени приличия.

Но вот значение даже самой примитивной и похабной фигурке придает ВТОРАЯ СИГНАЛЬНАЯ – в отличие от общепонятного движения клыков, перехватывающих артерию соперника. Даже в этом случае, какой в обиходе называется ЖИВОТНЫМ, мы оперируем АБСТРАКЦИЯМИ.

Гибкость и эффективность работы с ними достигается речью. Поэтому слову и придавалось такое значение в процессе обучения. Эллада – общее образование свободных граждан базируется на риторике, грамматике и стилистике. Рим – привилегированные слои общества получают образование в грамматических и риторских школах. Средневековье… Но все это было образование элитное. Крайне дорогостоящее (хотя в ряде случаев затраты брали на себя религиозные организации), доступное немногим.

А наступление Нового времени, с его технологическим развитием, потребовало резко повысить «производительность труда» в образовании. Сделать грамотность массовой. Этого требовала и Реформация, с ее доктриной всеобщего священства и, следственно, с необходимостью массового доступа к текстам Священного Писания, ставших доступными благодаря изобретению Гуттенберга.

Но печатное дело позволило тиражировать не только тексты из наборных литер, но и изображения. И соотнесение изображений с текстом (ранее применявшееся лишь в немыслимо дорогих – ценой в комплект оружия или деревеньку – рукописях) образовало то, что мы сегодня назвали бы «мультимедией». Свести вместе слово, знак Второй сигнальной и то, что оно обозначает, «свертывает» из области чувственных вещей в область абстрактных понятий. Да еще и сделать доступным по цене. Это было не меньшее изобретение в ИТ-области, нежели изобретение перфокарт или интерфейса WYSIWYG.

Систематическое введение в обучение мультимедии, вероятно, стоит соотнести с личностью и трудами Яна Амоса Коменского (1592—1670), отца современной педагогики. Уже первая его научная работа – карта родной Моравии. Наглядное отображение знаний наук естественных методами, почерпнутыми из наук точных.

Посвященный воспитанию детей до шести лет «Informatorium школы материнской», в чешское название которого введено латинское Informatorium, на века обогнавшее свой век.

Школьные пьесы, объединенные в книгу «Школа-игра» («Schola ludus»).

И главное – первый в мире иллюстрированный учебник латинского языка, «Orbis pictus» («Мир чувственных вещей в картинках»), увидевший свет в 1658 году. Девять картинок с подписями о неодушевленной природе; шесть – о растительном мире; шестнадцать – о мире животных.

Цитата

– Из классного журнала я узнал, что на последнем уроке вам с помощью учебного фильма было рассказано о сущности литературы. Может ли кто-нибудь из вас теперь коротко ответить, что такое литература в широком смысле слова?

Никто не выразил желания. Джерри спокойно ждал некоторое время, но наконец решил пойти классу еще немного навстречу:

– Все письменные и печатные творения человеческого духа вообще называются литературой…

– Сухо! – простонала какая-то утонченная душа на задней парте.

Мартти Ларни,

«Четвертый позвонок»

Железная логика – от простого к сложному. От конкретных, зримых вещей – к абстрактным категориям. Большое внимание уделено и технологиям – от самых распространенных и общеизвестных, таких как земледелие, садоводство, скотоводство, – до ремесел вроде кузнечного, токарного, столярного. И на вершине технологической пирамиды – технологии информационные: «Искусство письма», «Бумага», «Типография». За ними уже высшие сферы полета мысли – искусство, наука, философия…

И все это относительно недорогое. Коменский работал для общин Чешских братьев, подвергавшихся в ходе Тридцатилетней войны жестоким репрессалиям и, естественно, весьма ограниченных в средствах. Но школы, работавшие по «технологиям» Коменского, давали первосортное и доступное всем желающим учиться образование.

«Мультимедию» в ее люксовом исполнении – не дешевые гравюры на плохой бумаге, но качественная живопись, – использовали и для повышения качества образования. Разумеется, это было привилегией царственных особ и высших феодалов. Вот что рассказывает нам Александр Сергеевич Пушкин в «Истории Петра» о воспитании Петра Великого.

«Зотов по утрам обучал царевича грамоте и закону, а после обеда рассказывал ему российскую историю. Покои дворца были расписаны картинами, изображающими главные черты из истории, главные европейские города, здания, корабли и проч. Иноземцы, приставленные также к царевичу: Лефорт и Тимерман, учили его геометрии и фортификации».

То есть флота в России еще не было, но царевич (задолго до знаменитого ботика!) уже знакомился с его идеей по изображениям. И с видами европейских городов Петр Алексеевич познакомился задолго до Великого посольства. И обрел стимул, чтобы рубить окно в Европу, вводить в стране современное образование, заимствовать технологии. (Правда, все это было ориентировано скорее на военные нужды…) И было это три века назад.

Так какими же достоинствами должны обладать современные руководители, как должен быть просвещен народ в условиях нынешнего качества мультимедийных технологий, сочетающегося с их общедоступностью. Не стоим ли мы на пороге нового Золотого Века, когда Астрея-Справедливость покинет звездный круг Зодиака и вернется на Землю?

Но вот в реальности получилось несколько иначе. В середине пятидесятых годов прошлого века финский писатель Мартти Ларни в романе «Четвертый позвонок» измывался над склонностью американской системы образования пользоваться учебными фильмами, превращенными в шоу. И надо заметить, европейский юморист оказался провидцем. Придерживаясь юмористического стиля, приведем шутку девяностых: «Математический факультет американского университета – это место, где русские профессора учат вьетнамских и китайских студентов». То есть лидер глобальной экономики, страна, благосостояние которой абсолютно зависит от научно-технического прогресса, абсолютно зависит от ввоза студентов и специалистов точных наук. До такой степени, что нехватку кадров ощущают даже ведомства плаща и кинжала, окутанные романтикой Голливуда и, начиная со времен Управления Специальных Служб, тесно связанные с политическим и научным истэблишментом.