Журнал «Компьютерра» № 22 от 12 июня 2007 года
Шрифт:
Впрочем, «наблюдение» – это мягко сказано. Я перепробовал все самые зверские и немыслимые способы, пытаясь заставить NS4300N прервать процедуру переноса данных, однако так и не сумел сбить «Обещание» с пути истинного. Ни внезапное отключение питания, ни перестановка дисков с одного места на другое, ни удаление попеременно то одного, то другого диска, ни попытка стереть (опция Delete) диск из «рэйда» не помогали: NS4300N мертвой хваткой питбуля защищал информацию пользователя, не позволяя нарушить процесс переноса данных с одного массива на другой.
Поразительно, впрочем, другое: все это время состояние RAID-сервера поддерживалось на
Через пять дней наступила самадхи (см. рис.). NS4300N преобразовал «рэйд» до пятого уровня и угомонился, наконец-то предоставив старому голубятнику полигон для тестирования. Забавно, что на исходе четвертого дня мне таки удалось изыскать способ прервать процесс переноса данных, однако из уважения к доблести противника я позволил NS4300N довести работу до конца.
Учитывая герменевтический характер уловки, не могу удержаться, чтобы не рассказать о ней читателям, тем более что ради нее мне пришлось достать Сергея Куприянова (Artvision) из самой Африки (в прямом смысле слова). Итак, чтобы заставить питбуля разжать зубы и прервать процедуру переноса данных, необходимо извлечь из отсеков все диски, кроме одного. Лишь тогда NS4300N смирится и позволит удалить подключенный диск из "рэйда". Затем надлежит повторить уловку с каждым из оставшихся двух дисков, поочередно вставляя их в отсеки (поодиночке) и выполняя команду Delete. Только после этого можно подключить все три диска и создать новый «рэйд» с чистого листа.
Кстати, моя ошибка заключалась в том, что вместо долгоиграющей процедуры переноса данных следовало сперва удалить RAID 0, а затем создать на его месте новый RAID 5. Тем не менее урок не прошел даром: я воочию убедился в том, что Promise SmartStor NS4300N защищает информацию пользователя на совершенно непользовательском – промышленном! – уровне. Обстоятельство, лишь подчеркивающее уникальность этого устройства на рынке SOHO.
О результатах тестирования мы поговорим через неделю – в заключительной части сиквела.
ТЕХНОЛОГИИ: Потерянное поколение
Автор: Родион Насакин
Российские операторы наконец-то обрели право предоставлять услуги мобильной связи третьего поколения. 24 мая в Мининформсвязи состоялась торжественная церемония вручения лицензий. Главный барьер, на который традиционно сетовали операторы, преодолен, и можно ждать стремительного развертывания 3G-сетей. Операторы надеются, что под давлением новых технологий ARPU рано или поздно взовьется ввысь, а потому интенсивно готовят инфраструктуру к массовому запуску сетей третьего поколения. Поначалу в отдельных регионах, а потом и по всей стране.
3G
Сотовая связь третьего поколения предусматривает передачу данных со скоростью до 2 Мбит/с (при
Пришествие третьего поколения сотовой связи Россия ждет давно, а точнее, с 2003 года, когда в Минсвязи впервые заикнулись о том, что пора бы решить вопрос с выдачей лицензий. Это сообщение вызвало большой ажиотаж, причем не только у федеральных, но и у региональных операторов. К тому времени "большая тройка" уже экспериментировала с UMTS в выстроенных в 2002 году тестовых зонах, а из других участников рынка активную деятельность развил СМАРТС, начавший строить 3G-зону в Самаре.
Этот же оператор в свое время направил в Ассоциацию 3G письмо, в котором предлагал оценить возможность выдачи новых лицензий не только общероссийским, но и местным телекомам. Необходимость такого подхода в СМАРТС мотивировали тем, что ограничение числа лицензиатов «федералами» неминуемо замедлит внедрение 3G-услуг, и резонно предположили, что прелести высокоскоростной мобильной передачи данных долгое время будут доступны лишь москвичам и петербуржцам. Как показывают события, о которых речь пойдет дальше, самарский оператор не зря беспокоился о будущем своей программы развития 3G.
Потом, правда, споры поутихли, поскольку в Минсвязи не спешили переходить от слов к делу. Формальной отмашки пришлось ждать еще долго. Ежегодные заявления министра о запуске 3G "в этом году" стали восприниматься как анекдот, и лишь в конце 2006-го в отечественном ведомстве заявили, что в новом году окончательно и бесповоротно состоится конкурс. До того времени всем потенциальным конкурентам приходилось терпеливо дожидаться, пока в министерстве решат, на какое время назначить мероприятия и в какой форме проводить раздачу: аукционов или трендов.
Сторонники нашлись и у первого, и у второго подхода. Аукционы казались более открытой формой отбора кандидатов, и за такой подход особенно ратовал "Вымпелком", который на собственной шкуре прочувствовал специфику российских частотных конкурсов, добиваясь в судах права на оказание услуг на Дальнем Востоке. Эту точку зрения не разделяли многие представители Госдумы, связанные с проектом, и приводили в пример отрицательный опыт европейских операторов. Последние в 2000–01 гг. на выкуп лицензий потратили миллиарды долларов и по сей день не сумели вернуть затраченные деньги (эта странная ситуация, надо сказать, так и остается темным пятном в истории мировой телеком-индустрии).
Сроки же во многом определялись временем, которое потребуется военным, чтобы свернуть использование ими требуемого диапазона. Первоначально Госкомиссия по радиочастотам (ГКРЧ) предполагала, что "место под солнцем" найдут четыре оператора, по числу освобождаемых блоков частот. При этом Минобороны крайне негативно отнеслось к идее передачи диапазона в гражданское пользование и в октябре прошлого года обращалось в Россвязь, протестуя против выдачи лицензий как на GSM-частоты (1800 МГц), так и 3G (1900—2200 МГц). Свой протест военные убедительно аргументировать не смогли или не захотели, отметив лишь, что его причиной стала несогласованность условий работы операторов. Впрочем, Россвязь тут же устроила внеочередное заседание, и вопрос благополучно (для всех ожидающих связь третьего поколения) разрешился на межведомственном уровне.