Журнал "Компьютерра" №706
Шрифт:
Ошеломляющими и продуктивными бывают проекты, уходящие как можно дальше от формальных построений: например, когда исследователь берет на воспитание детеныша обезьяны, растит его вместе с собственными маленькими детьми, учит специально придуманному для этого упрощенному языку - и достигает поразительных результатов. Такие проекты, в которые вложены многие годы собственной жизни в самом буквальном смысле слова, не дают ответа на формальные вопросы, но дают серьезный фундамент для иного - живого, может быть?
– взгляда на проблему языка.
Тема включает нашу обширную беседу с Владимиром Фридманом, натуралистом, изучающим коммуникацию животных в природе (см. его
Говорящий человек
Автор: Леонид Левкович-Маслюк
Язык - сложнейший интеллектуальный механизм, которым, однако, владеет каждый из нас. В его сложности мы наглядно убедились в последние сорок лет, за которые никому так и не удалось запрограммировать умелую машину-переводчика. Попытки описать формальную структуру человеческого языка порождают удручающе толстые тома вроде трактатов Игоря Мельчука о модели "Смысл-Текст". Каким же образом этот непостижимый механизм возник в стаях древних обезьянолюдей? С расспросами я обратился к этологу Владимиру Фридману. Его пояснения перемежаются отрывками из выступлений наших ведущих специалистов по этологии и языкознанию.
– Первое, что надо сделать, - разделить горизонтальную и вертикальную эволюцию систем взаимодействия животных. Животные могут существовать только в популяции, им необходимо взаимодействовать. Но взаимодействовать можно по-разному.
Самый простой способ - механическое взаимодействие. Я вам угрожаю, вы испугались, съежились. Но это не коммуникация в строгом смысле, и угрожающее действие - не сигнал. Социобиологи называют это манипуляцией - противопоставляя ее информированию.
Более сложный вариант - сигнализация через пантомиму. Мое внутреннее состояние меняется, и это выражается в пантомиме - я краснею, уши оттопыриваются, грудь колесом… Вот это уже сигнал, но так называемый мотивационный сигнал (motivational signal) - пантомима, отражающая степень моего стресса, страха, угрозы в данный момент. Тут нет знака-посредника, предоставляющего информацию при сохранении свободы выбора у принимающего ее.
Таковы, например, сигналы предупреждения об опасности у примитивных видов североамериканских сусликов рода Spermophilus. Сперва кажется, что на нападение с воздуха у них один крик (свист), на наземного хищника - другой (щебет). Но если наземный хищник появляется внезапно, следует свист. И если воздушный агрессор не появляется внезапно, а парит себе в небесах - следует щебет как на опасность с земли. Следовательно, в этом варианте сигналы выражают лишь уровень стресса, внутреннего беспокойства. Информирования сородичей тут еще нет. Это уже не прямое воздействие на сородичей - но тоже еще не коммуникация, а лишь сигнализация о состоянии животного. Используемые здесь акустические или визуальные демонстрации - пантомимы разных степеней мотивации, а не знаки-посредники.
Настоящий знак появляется, когда разные демонстрации лишь символизируют разные возможности развития процесса взаимодействия. Прямая аналогия: расположение шахматных фигур символизирует варианты продолжения игры. Плохой шахматист, взглянув на доску, берется просчитывать ходы, а хороший мгновенно распознает позицию. Вот это мгновенное распознавание и есть коммуникация. Позиция фигур в данном случае - символ-посредник. Я создал на доске такую позицию - и тем самым сообщил вам, как может дальше развиваться игра.
Например, у примитивных видов сусликов альтернативные демонстрации (свист-щебет) передают всего-навсего реакцию данного суслика на данную угрозу. Это пантомима, причем между альтернативными вокализациями (свистом и щебетом) здесь есть вся гамма переходов. Но у более развитых видов соответствующие звуковые сигналы (подчеркнем это!) уже работают как знак и четко кодируют разные виды атак. Такая коммуникация гораздо эффективнее, и здесь уже взаимных переходов между свистом и щебетом почти нет. Такие сигналы - уже своего рода символы.
А если процесс продлится достаточно долго, суслики заговорят?
– Ни в коем случае. Это лишь "горизонтальное" совершенствование коммуникации, специализация коммуникативной системы, переход к использованию более эффективных сигнальных средств (от стимула к знаку) и более точным управляющим воздействиям в самом процессе (от манипуляции через пантомиму к информированию). То, что происходит у сусликов, у других животных (различных видов птиц, например), жестко связано с их специализацией. Так, у щеткоязычных попугаев-лорикетов рода Trichoglossus, питающихся нектаром, есть агрессивные демонстрации. У примитивных форм в видовом репертуаре имеется три-пять таких сигналов ритуализированной угрозы и ритуализированного бегства, у более развитых видов - до двадцати. Но "система связи" остается одна и та же, лишь более дифференцирован набор ситуаций нападения/бегства, о которых информируют сигналы.
"Развитость", конечно, оценивается по другим признакам?
– Конечно, иначе возник бы порочный круг. О развитости судят по данным эволюционной морфологии и палеогеографического анализа, а также по данным молекулярной систематики. На их основе строится дерево эволюции видов, скажем, сусликов, сурков или попугаев, и становится ясно, кто "выше сидит" на этом дереве. Затем мы накладываем на дерево изменение сигнальных репертуаров и видим, что репертуары неравномощны. У более примитивных видов и знаковость демонстраций ниже, и сигналов меньше, у развитых - сигналов больше и сами сигналы "лучше" в том плане, что они в большей степени знак, нежели пантомима. В частности, такое направление изменений было подтверждено в грандиозной работе E. Shelly и D. Blumstein (2005), посвященной сигналам предупреждения об опасности наземных грызунов. Во всех независимо развивавшихся ветвях (сурки, суслики, луговые собачки, земляные белки и пр.) изменения шли именно в эту сторону.
В этом, кстати, кардинальное отличие от человеческих языков - все человеческие языки равномощны.
14 сентября 2007 года в Российском Государственном гуманитарном университете (РГГУ) состоялся круглый стол "Коммуникация человека и животных. Взгляд лингвиста и биолога". В нем участвовали многие крупнейшие специалисты по обсуждавшимся вопросам. Надеемся, читателям будет интересно увидеть на фоне текста нашей обширной беседы с Владимиром Фридманом (тоже сидевшим за этим круглым столом) отрывки из материалов, предоставленных участниками (см. www.lrc-press.ru/table/tb-main.htm). Начнем с обширного списка разнообразных теорий происхождения языка, приведенного в тезисах доклада Татьяны Николаевой, филолога, члена-корреспондента РАН.