Журнал Наш Современник 2006 #10
Шрифт:
Но именно своему народу они наносят чудовищный вред, подыгрывая прячущемуся за ширмой кукольнику. Он (а может быть, и они — думаю, “имя им легион”), наверняка потирает руки, наслаждаясь своей хорошо проделанной работой. Ещё бы! Требовалось доказать, что русский фашизм существует — и вот, пожалуйста, на лотке с патриотической литературой сочиненьице, где даже само это слово почтительно написано с заглавной буквы. Где оплакивается гибель в Берлине в 1945 году великой идеи и “христомученика” Адольфа Гитлера. Где доходчиво объясняется, что никогда “Святая Европа”, и тем более Германия, не чинила славянам никакого зла, а если что и было, так это отдельные эксцессы. О них следует как можно скорее забыть во имя великого общего дела противостояния той самой “цветной
Написано ярко, живо, с намёками на какую-то “катакомбную”, “тайную” Европу, которая ждёт избавителя. С отсылками к авторам, имена которых ничего не говорят подростку из “бетонных джунглей” спальных районов, но от речей которых может закружиться голова. А когда ты не понаслышке знаешь жестокость жизни в этих джунглях, знаешь, что такое “с прибоем рынка поединок” и что такое беспощадная этническая конкуренция…
И вот дудочка крысолова играет, поёт с завлекательными переливами. А на другом берегу (вот только вправду ли другом?) уже сгрудились либеральные журналисты, телеведущие, политологи и прочая, и прочая, готовые — и надо сказать, умеющие — любую, даже сугубо криминальную разборку представить как выброс страшного русского фашизма. Берегись, “цивилизованный мир”! И порочный круг замыкается.
Не знаю, многие ли обратили внимание на статью П. Иванченко “Кто заказывает”, опубликованную в конце (20 декабря) прошлого года в “Дуэли”. Жаль, если не заметили — материал, как мне кажется, может помочь открыть глаза на адскую игру, в которую втягивается молодёжь. Особенно заинтересовал меня комментарий Сергея Пучковского, представленного газетой как сотрудник правозащитной организации “Порядок и Право”.
“Когда, — рассказывает он, — в соответствии с указаниями руководства мы начали активно собирать информацию обо всех националистических организациях и их лидерах, то обнаружили много интересного. Так, целый ряд “фашистских” партий — наиболее “раскрученные” и провозглашавшие самые экстремистские лозунги — получали финансирование из-за рубежа. Примечательно, что и практически все неправительственные организации, так сказать, “антифашистской” направленности, а также некоторые политики, учёные и журналисты, работающие по этой тематике, получают гранты из тех же самых рук. Исходя из этого мы пришли к выводу, что вполне конкретные силы за рубежом заинтересованы в том, чтобы Россия воспринималась во всём мире как страна, населённая фашистами и ксенофобами”. Звучит убедительно: и впрямь, слишком много политических трофеев позволяет добыть ударная кампания по борьбе с “русской ксенофобией”.
Сказал Пучковский и о том, что в правоохранительных органах формируется тенденция любые преступления против иммигрантов, даже совершённые их собственными соплеменниками, объявлять делом рук скинхедов. На них (а это чаще всего выходцы из бедных и неблагополучных семей, которые и хорошего адвоката нанять не могут) можно к тому же сбросить любой “висяк”. Хлопот меньше. И, добавлю, вполне согласуется с генеральной линией; я убеждена, что при всей плачевности нынешнего состояния правоохранительных органов и судопроизводства в России без соответствующей “указивки” тенденция вряд ли бы приобрела подобный размах.
Развитие событий вокруг взрыва на Черкизовском (Измайловском) рынке 21 августа не только подтверждает эти предположения. Оно, боюсь, подводит нас к водоразделу, за которым внятное обсуждение положения русских в РФ, да и всего комплекса проблем, связанных с захлёстывающим Россию потоком иммигрантов, станет вообще невозможным.
* * *
Я не знаю, кто, что и почему там взорвал. Выяснять это — дело следствия, тщательного и добросовестного. Но я знаю, что существует презумпция невиновности (формально существует и у нас), что преступником может назвать только суд. И что прокурору непозволительно, да ещё в самом начале следствия, в развязно-журналистской манере распространяться — по телевидению! — о мотивах преступления. Как если бы преступники были уже установлены. Но на начальном этапе следствия есть только подозреваемые. И версии преступления,
22 августа (а это значит, что номер готовился накануне и опирался на имевшуюся к тому времени информацию) “Московская правда” сообщила: “…“Коммерческое соперничество” является наиболее вероятной версией взрыва на Измайловском рынке. Об этом, как передаёт ПРАЙМ-ТАСС, заявил прокурор Москвы Юрий Сёмин”. И чуть ниже: “Несмотря на то, что следствие продолжает отрабатывать все возможные версии взрыва, прокурор Москвы сообщил, что скорее всего причиной взрыва стали “либо банальные криминальные разборки, либо столкновения крупных коммерческих интересов”. Конкретных данных о теракте, по словам Сёмина, сейчас нет: “Мы пока не усматриваем мотивов, которые позволили бы говорить о том, что на рынке был совершён теракт”. (Курсив мой. — К. М.)
Итак — “не усматриваем мотивов”. Это мы прочитали утром. А вечером, если воспользоваться выражением Ивана Шмелёва, “случилось удивление”. И как раз тоже в “прайм-тайм”, ибо вечерние новостные программы донесли до нас удивительным образом изменившийся взгляд прокурора Москвы на случившееся. Теперь, оказывается, мотивы уже “усмотрены” — русско-националистические; конечно, мол, они (то есть подозреваемые. — К. М.) сочли, что слишком много на рынке “лиц не той национальности”, — а версия криминально-коммерческая отброшена, видимо, за внезапно обнаружившейся ненадобностью.
Любопытно, почти одновременно журналистка Наталья Геворкян, большей частью проживающая в Париже, поведала по “Эху Москвы”, что ей, “с её тёмными глазами”, страшно ходить по Москве. Удивительно! Черноглазой Наташе Ростовой вовсе не страшно было жить на Поварской, а черноглазый Лермонтов мог любить Москву “как сын, как русский” — впрочем, второе в последнее время всё чаще опускается: неполиткорректно! Совсем ещё юным лейтенантом не боялся ходить по Ленинграду мой кареглазый отец, малоросс по обеим линиям. В общем, обсуждать это всерьёз и не стоило бы, но “Эхо Москвы” тоже нередко, особенно в том, что касается темы “русской ксенофобии”, играет роль камертона. И такое совпадение заданной им интонации с интонацией вечернего прокурорского выступления, такое “согласье струн в концерте” по меньшей мере умиляет.
Как бы то ни было, версия криминальная на следующий же день оказалась забытой практически всеми СМИ. Словно её и не было никогда, словно она не озвучивалась и самим Ю. Сёминым, и генеральным прокурором РФ Ю. Чайкой.
Выступление же члена Общественной палаты В. Тишкова (“Вести”, 28.08.06, 20.00), уже успевшего сделать оргвыводы — надо, мол, бдительно следить, чтобы молодёжь не попадалась в сети этой националистической идеологии, — окончательно убедило меня в том, что в расследовании возобладал аспект пристрастно-политический, а не беспристрастно-юридический. И что это бросает самую мрачную тень на наше недалёкое будущее. Но общество опять отмолчалось.
А потому стоит, может быть, вернуться во Францию. Там, в то время как за дымовой завесой борьбы с русским фашизмом у нас готовился закон, практически с 15 января 2007 года снимающий всякие преграды на пути иммиграционных потоков в Россию, произошло как раз обратное. По прошествии чуть более полугода после этнических беспорядков 2005 г. (во французской печати их принято именовать “бунтом предместий”) был принят и вступил в силу закон, весьма жёстко ограничивающий иммиграцию. Разработан он был под эгидой того самого министра внутренних дел Н. Саркози, которого левая и либеральная общественность клеймит самым нещадным образом. Он для них — олицетворение политической “правизны”, для иных похлеще Ле Пена, а к тому же и более опасен, так как располагает рычагами власти. Следовательно, можно было ожидать бурных протестов и выступлений, тем более что своё несогласие с законопроектом выразила и Конференция епископов Франции, которую тревожит возможность разлучения семей.