Журнал Наш Современник №8 (2002)
Шрифт:
Ритуальные убийства православных монахов совершались в Израиле несколько раз. Только в последнее время, когда разгорелась интифада, мозги фанатиков переключились на исламистов. Католиков не трогали никогда. Католичество не кажется опасным для чересчур горячих приверженцев талмудизма. И это очень многое разъясняет, в чем разница между папством и Патриаршеством.
ЛЮБОВЬ
Украинская группа, к которой нас подключил о. Елисей, оказалась вся составлена из замечательных людей. Здесь были милые сестры-близнецы, всю свою жизнь неразлучные, здесь была учительница Таня, встретившая среди израильских полицейских своего бывшего ученика, здесь был инвалид Виктор, который с трудом передвигался, и часто приходилось
Первая Надя обратила на себя внимание в Горненской обители, когда все прикладывались к чудотворной иконе. Она трепетно склонилась пред ней, но вдруг зарычала, стала биться и стонать, исторгая неясные хулы. Мне приходилось не раз видеть так называемых одержимых, но столь мощной одержимости я не встречал ни разу. Она билась и рычала мужским голосом над каждой сильной святыней, к которым мы приходили на поклонение ежедневно по нескольку раз. Раньше бы про такое сказали: “В ней сидит бес”. Во всей нашей группе не нашлось ни одного человека, который бы позволил себе произнести эти слова. Все старались помогать Наде, горячо молились о ее спасении, страдали вместе с ней и лишь изредка, бывало, кто-то прошепчет: “Господи, какой же сильный ее мучает!”
На могиле недавно усопшего патриарха Диодора, двадцать пять лет встречавшего Благодатный Огонь при Гробе Господнем, Надю колотило особенно. Мужской голос из нее исторгал проклятия. Ломало Надю и в храме обретения честной главы Иоанна Предтечи, и в узилище апостола Петра, и в месте произрастания Честных Древ Креста Господня, и на месте Вознесения Христова. Когда в ночь перед Чистым Четвергом выносили Святые Дары, сидящее в Наде существо свирепо требовало плюнуть. Ужасно вспоминать все эти страшные, изнуряющие несчастную и всех нас сцены беснований. Но у всех хватало сил, чтобы мысленно и душевно оказывать Наде помощь. Саша, сын Нади, постоянно находился рядом с матерью, и невозможно было без слез смотреть на то, как трепетно он за нею ухаживает, как терпеливо переносит несчастье, хотя казалось, вот-вот — и он сорвется. Даже муж Нади иной раз не выдерживал и отходил в сторону. А сын стоял при родной матери, как верный страж на боевом посту.
И всякий раз после тяжкого приступа Надя медленно приходила в себя и ничего не помнила. Она улыбалась чистой, блаженной улыбкой, зажигала свечи, крестилась, пела вместе со всеми тропари, читала молитвы, подходила к елеопомазанию, смиренно исповедовалась и даже причащалась.
И чудо стало происходить на наших глазах. Еще при явлении Благодатного Огня, когда улюлюкали в своем диком восторге арабы, Надя громко и душераздирающе кричала. Но когда в Великий Понедельник, после свершившегося Светлого Христова Воскресения, мы поднялись на гору Фавор, Надя стонала уже не мужским, а усталым женским голосом, и этот голос больше не исторгал никакой брани. А когда мы расставались в Магдале, я не выдержал и сказал теплые слова Саше, пожал ему руку и добавил: “Много претерпевшим, вам будет большая награда!”
ШЛЕП-НОГА
Вторая Надя отличилась совсем по-другому. В Страстной Четверг во время крестного хода по Пути Скорби она упала в том самом месте, где упал Спаситель и где Симон Киринеянин подхватил крест и немного пронес его. Споткнувшись на этом месте, бедная сломала себе в двух местах ногу. Ее увезли в больницу. Никто не ожидал увидеть ее после этого до самого конца паломничества. Однако Надя появилась в тот же день. Нога ее была загипсована, в руке появился костыль, но бодрая старушка отнюдь не собиралась отлеживаться. Она продолжала всюду ходить наравне со всеми и вскоре получила забавное прозвище — Шлеп-нога.
В ночь с пятницы на субботу, когда все мы пребывали в волнующем ожидании завтрашнего явления Благодатного Огня, я ходил по Храму Гроба Господня и вдруг увидел нашу Шлеп-ногу. Она лежала, свернувшись калачиком на каком-то немыслимо узеньком выступе в стене, и мирно спала, свесив загипсованную ногу. Потом, в течение ночи, доблестные израильские полицейские несколько раз гоняли ее с места на место, испытуя прочность Надиной веры. Она все претерпела, а в субботу несколько часов подряд простояла в давке неподалеку от самой Кувуклии. Гипс у нее треснул во многих местах и стал “живым”, торчащие из него пальцы ноги жалобно посинели. Но лицо старушки не выражало ни тени страдания или изнеможения. Она ведь и приехала сюда, чтобы все претерпеть.
И когда, наконец, Благодатный Огонь явился, наша страдалица оказалась одной из немногих в храме, у кого свечи вспыхнули сами собой.
И потом она без устали ходила всюду, опираясь на свой костылик, купалась в водах Иордана, побывала на вершине Фавора. Она ни разу не сказала: “Пожалуй, это я пропущу и посижу один разок в автобусе”.
СТОПОЧКА
Именно так принято ласково называть часовню Вознесения. Так наименовали это святое место русские. Сама часовня принадлежит арабам, а это всегда означает, что за вход надо платить. И вовсе не означает, что на полученные деньги владельцы как-то заботятся о святыне. Скажем, в глубокой пещере Лазаря владельцы святого места, получающие по доллару с каждого посетителя, даже не удосужились ни разу покрасить перила лестницы, и выходишь наружу с ладонями, перепачканными ржавчиной.
В часовне Вознесения лежит камень, на котором за долгие столетия обозначился след Господа нашего. Потому и называется — Стопочка. След не такой, как отпечатки рук и ног голливудских знаменитостей на их дурацкой “аллее звезд”. Он не сразу и становится очевидным, и лишь когда вглядываешься, вдруг отчетливо видишь, что это и впрямь причудливый след человеческой стопы... Божьей Стопочки.
И дрожащим голосом наша Спиридония сообщает нам:
— Заметьте, что стопа повернута на север. То есть, дорогие мои, в миг своего Вознесения Господь наш Иисус Христос стоял лицом к России!
Какой восторг!
Все выходят взволнованные и счастливые...
Что могло нас после такого из очарованного небесного состояния скорейшим способом вернуть обратно на грешную землю? Только глоток хлорпикрина. Пока мы собирались в стенах обители, чтобы ехать дальше, за каменной оградой, на улице, произошла какая-то заваруха. Мы только слышали два хлопка и ни о чем не подозревали. Вдруг внезапно охватило такое ощущение, будто глотнул столовую ложку крепкой русской горчицы. Дышать нечем, из глаз слезы... Первая мысль — только бы успеть встать лицом на север, в сторону России!
Вмиг все столпились в маленьком помещении привратника и стали молиться. Газы вскоре развеялись, и, выйдя наружу, мы вновь дышали свежим воздухом. Самую малость, но нам дали глотнуть арабо-израильского конфликта.
МОЩИ НОВОМУЧЕНИКОВ
Если стоять спиной к воротам Святого Стефана, перед тобой — Гефсимания. Гора Елеонская. В мае она вся зеленая. Из пышных кущей величественно возвышаются купола Русского Православного монастыря Марии Магдалины. Здесь покоятся мощи новомучеников, в Земле Российской просиявших, — инокини Варвары и великой княгини Елизаветы Федоровны. Зверски умученные в Алапаевске в 1918 году, Варвара и Елизавета были сброшены в шахту. Потом, когда белогвардейцы ненадолго отбили Алапаевск у большевиков, останки были извлечены. Чудесным образом они через Китай привезены были сюда, в Иерусалим, и упокоились в монастыре, находившемся некогда под особым попечением Великого князя Сергея Александровича и Великой княгини Елизаветы Федоровны.