Журнал Наш Современник №8 (2002)

Журнал Наш Современник

— Грешен, батюшка, — исповедовался я. — Вот стою в храме Гроба Господня, жду не чего-нибудь, а сошествия Благодатного Огня, а все равно думаю: “Эх, поскорее бы! Поскорее бы!”

— Что делать, Саша, — ласково говорил отец Иоанн. — Я и сам такой. Плоть наша немощна и сварлива!

— И гордыня проклятая охватывала меня. Думалось: “Хоть бы у меня первого зажегся Огонь! Да чтоб сам зажегся!”

— А как же, Саша! А как же! Это же Христос! Самое желанное, что есть у нас!

ГАЛИЛЕЯ

В воскресенье мы разговлялись. Как и положено русскому православному человеку — широко и радостно, ибо только враг Христа в это время года грустит и тоскует. А в понедельник вместе с нашей украинской

группой паломников отправились путешествовать на север, в Галилею. Был солнечный, прекраснейший день, и если накануне все дни стояла прохлада, то теперь заметно потеплело, будто воскресший Господь согрел землю. Мы ехали мимо блок-постов и цветущих кибуцев, в которых воплотилась большевистская мечта о колхозах. Всюду роскошно цвели лиловые бугенвилеи и сиреневые глицинии, целые разливы цветов. С транспарантов нам ласково помахивал ручкой главный любавичский раввин Шнеерсон, этот Ленин хасидизма. Странно, что нигде не видно было портретов Герцля или Троцкого, Голды Меир или Геннадия Хазанова.

Сельское хозяйство Израиля производит сильное впечатление. Особенно если учитывать, что здесь собирают по три урожая, а некоторых культур — и по четыре. Жаль только, что при этом было полностью разрушено сельское хозяйство в России...

Город детства Иисусова, благословенный Назарет, очень красив. Еще в середине ХХ века это было захолустье. Теперь Назарет — цветущий город, вольно раскинувшийся на высоких холмах. Жаль только, что общую картину города сильно портит довлеющее над ним гигантское здание, очень похожее внешне на вокзал или аэропорт. Некогда здесь, над пещеркой Благовещения, располагался скромный латинский монастырь. В 1969 году был построен католический Благовещенский храм, высотою в 55 метров. Вот он-то и производит впечатление вокзала. Причем это впечатление еще более усиливается, когда входишь внутрь. На потолке — какие-то мрачные бетонные балки, всюду ничем не заполненные пространства, ни икон, ни скульптур, одни темные витражи. Гранитный пол. Так и ждешь, что вот-вот прозвучит гулкое: “Объявляется посадка на поезд, следующий рейсом Назарет—Гоморра! Пассажиров просят пройти на перрон!”

И захочешь полюбить католиков, так они сами тебе этого не дадут, особенно когда ознакомишься с их современной архитектурой.

Но как бы они ни шикали на нас, а мы все-таки пропели “Богородице, Дево, радуйся...”, стоя пред пещеркой Благовещения, в которую нельзя войти и приложиться к святым камням. Если бы храм Воскресения в Иерусалиме достался католикам, они бы и в него не пускали или впускали бы только за деньги. А папа катается по странам мира, и ему рукоплещут на Украине и в Болгарии, в Румынии и Азербайджане. Понятное дело — в Европе верующих совсем не осталось, надо новую паству рекрутировать.

Православный храм Архангела Гавриила дарит утешение, и здесь забываешь о папежниках.

Кана Галилейская расположена так близко от Назарета, что уже в ближайшие лет десять эти два библейских города, скорее всего, сольются воедино. Здесь, в православном храме Георгия Победоносца, хранятся каменные водоносы новозаветных времен, один из которых почитается, как тот самый, в котором Христос превратил воду в вино на браке Симона Кананита, единственного из двенадцати апостолов, похороненного на Русской земле — в Абхазии, в Новом Афоне. Сам Георгиевский храм построен на месте первого чуда Христова. Вино в Кане изготавливают в огромных количествах, ведь всякому приятно привезти несколько бутылочек из самой Каны Галилейской. Самый распространенный сорт вина производится из смеси виноградного, гранатового и финикового соков.

Окрестности Галилеи и Генисаретского озера — самые исхоженные Господом места в Святой Земле. Если маршруты Его путешествий нарисовать на карте, то здесь цепочки Его следов выткут целую паутинку. И над

этой излюб­ленной Господом местностью, посреди цветущей Ездрилонской долины, возвы­шается гора Фавор, место Его единственного прижизненного Преображения. Высота Фавора — 600 метров. На вершине — православный Преображенский храм с величественным интерьером. Белые потолки расписаны синими линиями, крестами и звездами, похожими на русские орденские. Здесь хранится чудотворная икона Богородицы, знаменитая многочисленными исцелениями. Особенность и редкость ее состоит в том, что она не писанная, это — гравюра.

В Святой Земле немало таких удивительных чудес. В Иерусалиме мы прикладывались к плащанице, из которой тихо-тихо доносится стук забиваемых гвоздей. Это была обычная плащаница, какие используются в обычных храмах в Страстную Пятницу, но в один прекрасный день из нее стали доноситься эти звуки и звучат непрестанно поныне.

Вид с горы Фавор такой, что дух захватывает от красоты. Говорят, ни один фотограф так и не сумел передать в фотографии эту величественную красоту. А русский человек непременно подумает и скажет, что наш Крым удивительно похож на Святую Землю.

Если про Благодатный Огонь при Гробе Господнем знают многие, то о чудесных зарницах на Фаворе в праздник Преображения Господня мы и сами услышали впервые. Оказывается, здесь происходит то же, что в храме Воскресения перед самым явлением Огня. На Фавор спускается туча, и из этой тучи высверкиваются зарницы, которые затем можно наблюдать внутри нашего православного храма, особенно возле алтаря и в алтаре. В католическом храме, также расположенном на Фаворе, ничего подобного никогда не наблюдалось. Наша вожатая Спиридония со смехом рассказывала, как однажды двое неверующих рабочих трудились в храме и, застигнутые там зарницами, выбежали бледные, трясущиеся: “Мы... только что... это... Бога видели!..” Ну прямо как те украинки: “Е Бог! Е Бог!”

Спустившись с Фавора, мы отправились на Иордан. Здесь погружались в священные воды, текущие через пальмовые леса, омывали свою немощную и сварливую плоть теми самыми струями, которыми Иоанн Предтеча крестил людей и самого Господа. И это было как сон. Как дивный, сладостный сон...

Заканчивалось наше путешествие по Галилее в Магдале, городке, располо­женном на берегу Генисаретского озера, которое еще иначе называют Гали­лейским морем. По русским понятиям это ильмень, поскольку Иордан в него втекает, из него же вытекает и течет дальше. (У Даля: “Ильмень — озеро, особенно образующееся от широкого разлива реки, озеро, в которое впадает река и из него снова вытекает”.) В Магдале родилась равноапостольная Мария Магдалина. Евангелие от Луки повествует о том, что Мария была одержима злыми духами. Быть может, такими же, которые на наших глазах мучили бедную Надю? Здесь, в Магдале, возле радонового источника Господь исцелил Марию. Теперь сей источник находится в стенах русского православного монастыря Марии Магда­лины. Монахини угощали нас чаем, потом мы купались сначала в Галилейском море, а потом и в чудесном радоновом источнике. Дай Бог, чтобы после этого злые духи навсегда покинули Надю, вознаградив ее, мужа и сына за их стойкость и терпение!

На закате, простившись с украинской группой, которая уезжала в Яффу, мы возвратились в Иерусалим. Темнело быстро. В свете фар автомобиля было то и дело видно, как дорогу перебегают лисы. Здесь их очень много. Водитель-араб гнал с бешеной скоростью, и всего через два часа впереди показались иерусалимские огни. Кто-то из нас приободрил водителя, назвав Иерусалим так, как его называют арабы-мусульмане:

— Аль-Кодс!

Водитель немного смутился, затем по-английски объяснил нам:

— Нет, я — христианин. Для меня это — Иерусалим. Для мусульман он — Аль-Кодс, для евреев — Йерушалайим, а для христиан — только Иерусалим.