Журнал Наш Современник №9 (2001)
Шрифт:
Движимый страхами “ученый” интерпретирует как пример “нацизма” итоговые мысли И. Р. Шафаревича. Мы же воспринимаем их как обостренную тревогу человека, живущего одной судьбой со своей Родиной: “Зная роль, которую “Малый Народ” играл в истории (общемировой истории. — И. К. ), можно представить себе, чем чревато его новое явление... утверждение психологии “перемещенных лиц”, жизни “без корней”..., то есть окончательное разрушение религиозных и национальных основ жизни. И в то же время при первой возможности — безоглядно-решительное манипулирование (!) народной судьбой. А в результате — новая и последняя катастрофа, после которой от нашего народа, вероятно, уже ничего не останется” (там же, с. 473).
Слова эти сказаны в 1980 г., до “перестройки-85” и
В заключение давайте вдумаемся в пророческие слова еще одного великого русского человека Константина Леонтьева, жившего в XIX веке: “Многие в Европе... желают слияния всех прежних государств Запада в одну федеративную республику... И при этой мысли относительно России представляется немедленно два исхода: или 1) она должна в этом прогрессе подчиниться (!) Европе, или 2) она должна устоять в своей отдельности... Надо крепить себя, меньше думать о благе и больше о силе... России нужна внутренняя (!) сила, нужна крепость организации, крепость духа дисциплины...”
Так будем же прислушиваться к своим собственным мыслителям-провидцам и с пониманием и презрением отвергать самозванных “вождей”, оплаченных Западом.
Игорь Костенко,
кандидат физико-математических наук,
г. Краснодар
Познать Россию
Без наличия подлинной национально-государственной идеи (не злободневной, а вечной, “стратегической”, если можно так выразиться, цели) вывести Россию на достойный путь не удастся. Все “тактические” действия властей будут заведомо беспомощными, слепыми. Причем идею эту нельзя выдумывать, “креатировать” в неких политических лабораториях, как происходит сейчас.
Становится очевидно, что национальная идея существует объективно, и все кризисы и катастрофы конкретной нации (слово “нация” я понимаю в культурно-цивилизационном смысле, как определенную общность людей не обязательно одной этнической группы) происходят оттого, что власть предержащие неверно понимают эту идею, пытаясь приспособить ее под свои личные представления (здесь мы не рассматриваем случаи внешней опасности). Вспомним постоянно цитируемую мысль Владимира Соловьева о том, что идея нации есть не то, что сама нация думает о себе во времени, а то, что Бог думает о ней в вечности. Иногда приходится слышать, что этими словами В. Соловьев хотел выразить бесполезность людских представлений об их нациях, но мы с этим согласиться не можем. Мыслитель скорее указывал на опасность относительного, ограниченного взгляда и склонялся к тому, что постигать идею нации нужно не с позиций настоящего и субъективного, а с позиций вечного и объективного. В том же, что хотя бы пытаться постичь высшую идею своей нации — необходимо, мы твердо уверены. Точно так же и каждому человеку необходимо чувствовать свое призвание, по крайней мере — деятельно искать его, ибо без знания своего пути не может полноценно существовать ни человек, ни нация.
Характерно то, что нам не нужно искать национальную идею вслепую — ведь позади у нас великая более чем тысячелетняя история. По упадкам и взлетам нации (совокупно объединяющим культурные, демографические, военные, экономические и прочие показатели) можно судить о том, в какой период нация наиболее соответствовала своей объективной идее, а в какой — наиболее отклонялась от нее, ибо при выполнении своей идеи нация развивается, при невыполнении же деградирует.
Осознанная национальная идея станет стратегией нации (не стоит здесь понимать слово “стратегия” в военном смысле), стержнем ее существования. Она станет основной идеологией, идеологией утверждения (не стоит и слово “идеология” понимать в ограниченном смысле тоталитарного мышления и пропаганды), тем общим, чем будет обеспечиваться внутреннее, духовное единство народа, вне которого разрушается само понятие народа. Ибо идеология отрицания (будь то ответ на внешнюю или внутреннюю угрозу и т. п.) не может быть вечной, она всегда вторична и относительна. Она обеспечивает не подлинное единство народа, а лишь временное совпадение интересов разрозненных социальных групп (пример — сегодняшнее всеобщее неприятие олигархов и либералов-реформаторов: в случае исчезновения общего объекта отрицания исчезнет и существующее единство взглядов, а идеологии утверждения не
Идеология отрицания должна быть подчинена идеологии утверждения, должна быть частью ее, не обладающей самоценностью. Ибо без основной, утверждающей идеи нация существовать и развиваться не может. Реализация возникающей как ответ на деструктивный фактор идеологии отрицания не приводит нацию, потерявшую свою основную идею, к подъему. Нация, утратившая идеологию утверждения, борется не с самим деструктивным фактором (ибо не может его осознать), а с его следствием, с носителями разрушения, на смену которым, подобно головам сказочного чудовища, приходят новые. Тогда как бороться нужно именно с самой “национальной инфекцией”, с искажением подлинного исторического пути развития. Нужно не просто сбросить существующие идеалы, а обрести подлинные, соответствующие объективной идее нации идеалы, сменить ориентиры. И тогда окажется, что вовсе не обязательно бороться с носителями прежнего зла — им уже не будет хода, не будет воздуха.
Идеология утверждения выводится из объективных факторов, влиявших и влияющих на развитие данной нации, другими словами, из того, чем нация жила на протяжении ее исторического пути.
Осмысление истории
Сегодня, когда все большую точность в понимании истории обнаруживает геополитический подход, с новой актуальностью возникает теория принципиального цивилизационного различия различных наций. Название науки геополитики, возникшей из синтеза различных дисциплин (география, история, политология, этнография, философия и др.), не очень точно выражает ее сущность, но дело не в этом. Главный закон геополитики и утверждает упомянутое цивилизационное различие структур, деля мировые нации и государства на евразийские (традиционалистские, идеократические) и атлантические (рыночные, технократические, индивидуалистические). История свидетельствует, что искажение исторического пути нации разрушает эту нацию — и это как нельзя более актуально сегодня. Цивилизации несопоставимы, ибо существуют по разным законам, и механическое перенятие чужих форм невозможно. Иначе говоря, нации, сумевшие пройти более или менее значительный исторический путь, всегда “светили собственным светом” и всегда деградировали при попытке перенести на свою почву иные законы.
Постичь объективную идею нации можно, изучив все факторы, определявшие существование этой нации, ее государственность как средство творческого существования этой нации. Причем тут нужно учитывать, что хоть “со стороны” иногда и бывает виднее, но смысл конкретной культуры можно оценить только изнутри, проникнувшись светом этой культуры. Иначе выйдет односторонняя и ограниченная трактовка явлений одного порядка по законам другого (например, согласно американскому пониманию вся история России — сплошное “нарушение прав человека”).
Смысл государства у разных культур различен; вот почему нам необходимо всегда помнить, что определяло бытие России и какой тип государственности соответствует этому бытию более всего.
В данной работе мы не будем разбирать подробно каждый из факторов, так как не это является предметом исследования, а лишь обозначим их.
Отношение к государству и правителю. В России правитель воспринимался народом как Божий помазанник, соответственно и сам правитель (царь) ощущал свое положение скорее обязанностью, чем правом. Этому способствовала укорененная в русском народе христианская религия. Россия жила не рынком, а семьей, русское общество всегда было традиционным и идеократичным (даже в формально атеистическом СССР). Сама идея власти была не политической, как в западных демократиях, а религиозной (Н. Жевахов). Государство было “организмом духовной солидарности” (И. Ильин), а не прикладным административным институтом или “органом принуждения”. Кроме того, в силу объективных условий (размер территории, климат, внешние угрозы, многонациональность) была неизбежна власть авторитарного типа. Без такой сильной централизованной власти держава просто распадалась.
Отношение к армии и войне. Роль армии в России первостепенна: за тысячелетнее существование русского государства выдавалось редкое десятилетие без оборонительных войн. В течение всей нашей истории мы защищались — и при этом успевали осваивать новые земли, приращивать население, создавать культуру. Поэтому война для нас всегда была “священной”, всегда была суровой необходимостью. Здесь же можно проследить развитие коллективного (соборного) сознания, также обусловленное объективно.