Журнал «Вокруг Света» №01 за 1977 год
Шрифт:
Что же касается чистоты иртышской воды, то какой она поступает в область, такой и уходит из нее. И это при той нагрузке, которую несет Иртыш на территории области! За последние годы солевой состав речной воды не менялся, она пригодна для питья после кипячения. Это данные Средне-Иртышской бассейновой инспекции. Начальник инспекции Нуратия Габдуловна Сагитдинова сказала, что теперь без их участия не обходится строительство, сдача и эксплуатация ни одного промышленного предприятия: «Психология людей медленно, но верно меняется, — заметила Сагитдинова. — Если раньше инспекцию пытались игнорировать, то сейчас в спорных вопросах нас нередко выбирают третейским судьей». Промышленные предприятия области промстоки в Иртыш не сбрасывают; самые
Как видим, вопросов, возникающих в связи с интенсивным использованием Иртыша, очень много. И можно ожидать, что промышленное развитие области лишь увеличит их число. Специалисты приходят к выводу, что надо разработать единую систему забора воды из Иртыша, создать научный опорный пункт для тщательного исследования состояния иртышской поймы, с тем чтобы излечить, оздоровить ее; что незамедлительного изучения требует появление потока теплой воды в Иртыше — его влияния на флору и фауну реки (в практике существует и более кардинальное решение: теплую воду ГРЭС используют для создания теплиц и рыбохозяйственных комплексов); что следует ускорить строительство очистных сооружений во всех областях, которые нанизаны на нить Иртыша...
Размышляя над путевыми впечатлениями, приходишь к мысли, что на землях павлодарского Прииртышья создается сегодня новая среда, вторая природа. Канал-река, многокилометровой лентой прорезающий сухую степь. Орошаемые поля и пастбища. Новые города — Ермак, Иртышск, разрастающиеся Павлодар и Экибастуз. Зеленые массивы лесов (завершена, к примеру, закладка лесополосы Семипалатинск — Омск. Она идет почти параллельно Иртышу, и протяженность ее свыше 300 километров только на территории области).
Создание новой среды тесно смыкается с охраной данных природой богатств, и в первую очередь Иртыша. Думается, что Иртышу, впрочем, как и всякой большой реке в наше время, нужен один «хозяин» (высказываю мысль, слышанную в Павлодаре не раз), который мог бы учитывать интересы энергетики, земледелия, промышленности, городов и поселков, исходя прежде всего из состояния реки. Иначе сыграет ли Иртыш ту роль, которая отводится ему в развитии области и в таких проектах, как переброска части стока сибирских рек в Казахстан и Среднюю Азию?
Жизнь реки должна быть вне опасений: ведь географические границы Прииртышья расширяются с каждым днем.
Л. Чешкова, наш спец. корр.
Суша, окруженная водой
Я стоял на мосту со странным названием Котика-бридж, где-то в ста километрах от столицы Суринама Парамарибо, и взвешивал шансы выбраться отсюда дотемна. То, что обещанный автобус — он должен был пройти через мост два часа назад — не появлялся, меня нисколько не смущало. За годы работы в Южной Америке можно было привыкнуть и к большим недоразумениям.
Попасть в Суринам советскому журналисту было непросто. Ожидание визы подогревало интерес. И вот старый чиновник в аэропорту столицы Суринама, разглядывая мой паспорт, говорит, что
А ведь страна немаленькая. Ее территория почти в пять раз больше Голландии, бывшей метрополии. Рассеченные реками Суринам, Корантейн и Марони заболоченные северные низины, удобные для выращивания риса, сахарного тростника, бананов, переходят в богатую бокситами саванну, которая постепенно поднимается к истокам этих рек, берущих начало на возвышенности юга — крае алмазов и золота.
Шесть разноцветных звезд
Первыми из европейцев, что обосновались здесь, в долине реки Эскибо, в 1596 году, были голландцы. Говорят, испанцы и португальцы не проявили интереса к этой территории: золота, которое интересовало их больше всего, они здесь не нашли. Заболоченное побережье с жарким и влажным климатом встретило завоевателей неприветливо: немало авантюристов, искавших волшебную долину вечной молодости —Эльдорадо, погибло от лихорадки.
Затем на побережье высадились англичане, потом французы: территория Суринама переходила из рук в руки.
О минувших временах в Парамарибо напоминает многое. Левостороннее движение транспорта осталось от англичан. (В 1667 году они отдали страну голландцам, обменяв ее на Нью-Йорк. Город на острове Манхаттен принадлежал тогда Голландии и назывался Нью-Амстердамом.) Двух- и трехэтажные деревянные дома, выкрашенные, белой масляной краской, — наследство голландцев. Дворец губернатора, представителя королевы Нидерландов, недавнего главы «самоуправляющейся территории»... А мощный форт, ныне музей «Зиланд», с его толстыми кирпичными стенами, башнями и портиками, с пушками, обращенными в сторону реки и моря, напоминает о борьбе между местным населением и захватчиками.
На белом полотнище национального флага, вместо традиционных гербов со львами, суринамцы поместили шесть пятиконечных разноцветных звезд, объединенных линией эллипса. Шесть звезд — шесть народов: индейцы — коренные жители континента, негры — бывшие рабы, привезенные из Африки, индийцы, прибывшие сюда по контрактам в начале века, индонезийцы-яванцы (волна эмиграции в основном шла именно с этого острова), китайцы и европейцы.
Визит к индейцам, коренным жителям Суринама, или Голландской Гвианы (кстати говоря, на языке индейцев слово «гвиана» значит «суша, окруженная водой»), начался с получасового ожидания парома через реку Суринам. Пятнадцать минут переправы — и автобус помчался по асфальту дороги, связывающей столицу Парамарибо с городом Албиной, расположенным на берегу другой реки, Марони, — естественной границы страны с Французской Гвианой.
Мне очень хотелось растормошить восемнадцатилетнего Ника Акбара, который вызвался сопровождать меня в этой поездке. Но было довольно рано, Ник мирно дремал, уткнувшись головой в боковое стекло, и будить его было совестно.
Прямая, как взлетная полоса аэродрома, дорога, встречные машины никак не вязались с близостью настоящей индейской деревни. По опыту прошлых поездок по индейским поселениям в долине Амазонки я знал, что соседство с хорошей дорогой способствует разложению общины. Поселения довольно быстро превращаются или в места показной экзотики, или в пригородные подсобные хозяйства, откуда в ближайшие населенные пункты везут излишки продуктов на продажу.