Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год

Вокруг Света

— Самое трудное? — переспросил нас Херберт. — На мой взгляд, пройти первые сто миль.

Так и оказалось.

Начиная с 23 января, когда впервые из-за горизонта высунулось солнце, Херберт ежедневно вылетал на рекогносцировку. Возвращался угрюмый. Давно прошли все сроки старта, график похода был непоправимо поломан, а ледовая обстановка оставалась беспросветной.

По вечерам в кафе «У Фреда» (так прозвали хижину Фреда Чёрча, радиста, который будет поддерживать связь с экспедицией во время всего похода) собирались эскимосы, пили чай. Спорили: на какой миле англичане повернут назад, если вообще выберутся на лед, успеют ли, нет встретить

ужасного десятиногого медведя. Вспоминали местного охотника, который лет сто назад ходил пешком в Ледовитый океан. Вернулся, истоптав четыре пары камиков — эскимосских снегоступов. Рассказал о дружелюбном племени, которое живет «там». В доказательство оголял спину: на спине был мастерски вытатуирован кит.

Четверых англичан занимала та же проблема: как преодолеть сотню миль, отделяющую берег Аляски от панциря крепкого пакового льда? Эти сто миль представляли собой месиво из взгроможденных друг на друга льдин, крошеного льда и черных разводий. Менялся ветер, менялась температура. Не менялась только общая картина взбудораженного льда. Ждали одного: когда слабый северо-восточный ветер совпадет с крепким морозом. Ветер соберет расходящиеся ледяные поля, а мороз скует оставшиеся разводья.

«Ни, один задолжавший жилец, — писал в те дни Херберт, — не крадется так осторожно мимо двери своей квартирной хозяйки, как мы должны красться по свежему льду. В отличие от пресноводного морской лед не трескается, как стекло, а прогибается под тяжестью тела. Никогда не знаешь, в какой момент он лопнет».

19 февраля с самолета была обнаружена «ледовая дорога» — узкая полоска гладкого льда, уходящая от берега. Правда, вела она не на север, а на восток.

— Все едино, — сказал Херберт, — ждать больше нельзя.

На восходе солнца 21 февраля 1968 года четверо путешественников отправились в дорогу.

С собой у них был провиант на 14 дней. В течение трех часов, пока стояло солнце, видимость была приличной. Ветер достигал примерно 15 узлов, температура держалась около 25 градусов ниже нуля по Фаренгейту.

Вечером состоялся первый радиосеанс. Путники одолели

15 миль, но «ледовой дороги» не нашли. В лабиринте торосов все видится иначе, чем с воздуха. «Я смертельно устал, Фредди, — сказал радисту Уолл. — Давай сегодня покороче».

ИЗ ДНЕВНИКА:

«26 февраля, понедельник. Мы проделали адское количество тяжелейшей дорожной работы за эти последние дни. Она изматывает, но приносит удовлетворение. Этот мягкий лед весь перемолот. Он грязного цвета. Как куча строительного мусора. Дьявольская картина. Кернер и Хеджес расшибли колени об острые куски льда».

В среду, 28 февраля, летчик Боб Мэрфи на самолете «чессна-180» обследовал район движения экспедиции и, обнаружив проход в торосах, сбросил опознавательный знак. Знак путешественники не нашли.

В четверг, пролетая над лагерем, Мэрфи обнаружил, что путешественники находились на небольшой ледовой площадке, со всех сторон окруженной водой. Сверху было видно, как площадку прорезывали темные молнии трещин.

Лишь 5 марта четверо ступили на прочный лед.

В тот же день Херберт вернулся к своему дневнику:

«К югу, востоку и западу от нас — открытая вода. На севере, за десятиметровой ледяной стеной — хаос торосов. Мы все еще в зоне столкновения ледяных полей. Наши беды начались четыре ночи назад. Тревогу поднял Кернер. Лежа в своей палатке, он обратил внимание на то, что гул и скрежет

сталкивающихся льдин стали как будто громче. Он вышел и, пройдя каких-нибудь полсотни метров, увидел при слабом свете северного сияния движущуюся на юг ледяную гору. Кернер поднял нас на ноги, и мы стали запрягать собак... Мы неслись среди льда, ощущая, что все вокруг даже не движется, а тоже летит. Сквозь гул канонады раздавались отдельные взрывы. Это огромные глыбы падали в разверзшиеся воды. Я чувствовал

резкий запах моря. Мы бежали от преследовавшего нас шума часов пять, но он не утихал. Не в силах двигаться дальше, мы устроили привал, но вскоре новые опасности погнали нас дальше. Я не знаю, как долго еще нам предстоит двигаться среди этого предательского льда и как долго каждый из нас сможет выдержать это напряжение».

Четыре упряжки снова пустились в бега. В эти дни вся надежда была на самолетик «чессна-180». Мэрфи ежедневно разыскивал отряд и руководил с воздуха его передвижением. Контакт воздух — лед не всегда оказывался прочным. Четверка жаловалась, что представление Мэрфи о длине сухопутной мили намного отличается от общепринятого. Кроме информации о состоянии льда, авиация доставляла путешественникам продовольствие по индивидуальным заказам и журналистов из «Санди таймс».

17 марта журналист Питер Данн передал в газету:

«Сегодня мы вылетели с аэродрома мыса Бэрроу и совершили посадку в 55 милях к северо-востоку, около экспедиционного лагеря. Лагерь находится в 350 милях южнее того места, где экспедиция должна быть по графику. Херберт выглядит чрезвычайно усталым. Он смотрит на окружающие лагерь барьеры вздыбленного льда, как на тюремные стены. «Пора бы нам, наконец, начать двигаться», — говорит он. Аллан Джилл выглядит так же бодро, как на старте. Хеджес, отрастивший бороду, пожаловался мне, что чуть не застрелил свою лайку Бабблз, приняв ее ночью за волка. Кернер, также небритый, писал письмо жене. Все вокруг было белоснежным. И только эти четверо были черны, как шахтеры».

ИЗ ДНЕВНИКА:

«29 марта. 73°8"N, 156°5" W. Я начинаю верить, что при разумной доле везения мы сумеем добраться к лету до Полюса недоступности. Каждый волен помещать этот полюс по своему разумению... Мое предложение — 82° 30" N и 172°30"W.

...Мы встаем рано и ложимся поздно, измотавшись вконец. Наши сани перенесли изрядную тряску, и мы не устаем удивляться, что они еще не рассыпались. Мы сами тоже живы-здоровы, если не считать синяков, обмороженных мест и ладони Кернера, прокушенной собакой. Собаку пришлось пристрелить. Еще одна погибла в драке. Осталось 38.

...Паковый лед в нашем районе пришел в движение. Мы не можем позволить себе дальнейших задержек, если хотим разбить летний лагерь на Полюсе недоступности. По теории, дрейф льдов этого бассейна должен приближать нас к намеченной цели со скоростью полмили в день. Но пока нам не удалось обнаружить ничего похожего.

...Всю неделю двигались медленно и осторожно по молодому льду. От мыса Вэрроу теперь 400 миль. Во вторник нам сбросили продовольствие еще на полмесяца. Но больше всего мы радовались, получив смену шерстяного белья. Хотя солнце и начинает пригревать, все еще очень холодно. То и дело обнаруживаем в районе наших стоянок следы белых медведей. Но самих животных не видно...