Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год
Шрифт:
27 апреля. 77° 32" N, 162° 40" W. Пройдено 450 миль. Кажется, вчера мы, наконец, выбрались на настоящий паковый лед. До этого несколько дней обходили разводья. Теперь — прямо к цели...
25 мая. 80°42"N, 165° 30" W. Пройдено 660 миль. Собак осталось 36.
Аллан Джилл упал и повредил колено. Боялись, что треснула кость. Но Хеджес разрешил двигаться дальше. Сани совсем разваливаются.
...Мы преодолели полпути до Северного полюса, и позади осталось 660 миль трассы. Но на самом деле мы прошли за упряжками около тысячи миль. Дрейф льдов опять относит нас к югу. Последние дни мы буквально топчемся на месте. Разводья все медленнее затягиваются ледком. И мы уже не идем и не тащимся, а буквально ползем. В упряжках осталось по восемь-девять собак, и даже полтонны, (вес саней с грузом) даются им с трудом. На днях мы с Алланом чуть не утонули, когда наши сани, превращенные в плот, стали тонуть под тяжестью намерзшего на них льда. К счастью, дело окончилось купанием в ледяной воде. Научились мы двигаться и по глубокому снегу. Во всяком случае, во время разведок. Делается это так. Становимся на лыжи, в одной руке держим на длинных поводках трех собак, в другой — кнут. Впечатление от прогулки ни с чем не сравнимое.
За 80 дней пути мы больше узнали об окружающем нас мире, чем если бы прочли множество книг...
27 мая. 80°50"N, 165°40"V. Пройдено 670 миль.
Перед нами целое море открытой воды. Вокруг весь лед в движении. Обстановка как в худшие дни начала нашего путешествия. Двигаться можно только назад. Но какой смысл? Мы все еще в 170 милях от места, где рассчитывали разбить лагерь к 14 июня. Если бы мы были хоть чуть-чуть севернее, стоило бы заняться поисками надежного ледяного острова для стоянки. Но мы слишком отстали. Надо пройти еще немало миль, прежде чем иметь право расслабиться».
Херберт не скоро вернулся к дневнику. 3 июня он радировал Черчу: «Мы блуждали целый день, но не продвинулись ни на йоту. Сначала пошли на северо-восток, потом попытались пройти на северо-запад, но попадали в непроходимые районы. Повернули назад и снова уперлись в тупик». На помощь полярникам с мыса Бэрроу вылетел самолет. Но летчик лишь обнаружил, что экспедиция находится в сплошном кольце битого льда. В этом районе Арктики сталкиваются два мощных спиральных течения, и на сотни миль в окружности ледяной панцирь превратился в ледоворот.
ИЗ ДНЕВНИКА:
«6 июля. 81° 37" N, 165° 15" W.
Последняя неделя была в физическом смысле самой трудной. Временами собаки так глубоко проваливались в мокрый снег, что приходилось вытаскивать их оттуда поодиночке. Нам пришлось спарить упряжки и попеременно толкать сани метр за метром. На каждой остановке мы выжимаем носки и выливаем из ботинок холодную воду. Но как только продолжаем путь, оказываемся вновь по колено в ледяной каше. А на ночлегах, определив свое местонахождение, мы с горечью убеждаемся, что все наши усилия оказались тщетными, так как дрейф относит нас на юг!»
12 июля два транспортных самолета канадских ВВС сбросили путешественникам необходимое снаряжение для устройства летнего лагеря — в том числе ласты и маску для подводного плавания. Пока занимались хозяйственными делами — строили город «Мелтвилль» (от английского глагола — melt — таять), путешественники, к своей великой радости, обнаружили, что их льдина как бы развернулась и начала дрейфовать к северу. Это случилось 22 июля, в день торжественного открытия «Растай-города». Казалось, тучи над экспедицией начали расходиться.
Летний отпуск продолжался восемь недель. В первых числах сентября путешественники стали вновь собираться в дорогу. На этот раз недолгую — приближалась полярная ночь.
От точки предполагаемой остановки Большое Полярное течение должно было доставить их на Северный полюс. Однако торопиться не следовало. Первый снег запорошил ледяные поля, но озера летней талой воды еще не промерзли.
В путь отправились в понедельник 9 сентября. Прошли около семи миль, когда случилась беда. В глубокую трещину, скрытую предательским снегом, провалился шедший с тяжелым рюкзаком Аллан Джилл.
Доктор Хеджес немедленно поставил диагноз: тяжелое повреждение спины, возможно смещение позвонка. Джилла положили на перевернутую байдарку. На руках отнесли назад, в только что оставленный «Мелтвилль». В Лондон была отправлена радиограмма с медицинским заключением Хеджеса, который настаивал на немедленной эвакуации пострадавшего.
Между тем в «Растай-городе» два члена экспедиции решительно восстали против мнения врача. С трудом превозмогая мучительную боль в спине, едва разжимая зубы, Аллан пробормотал, что ни за что не покинет лагерь. Его поддержал начальник экспедиции Уолли Херберт — человек, в первую очередь ответственный за жизнь и здоровье своих товарищей. Сначала он отправил в Лондон просьбу прислать замену. Но затем, поговорив с Джиллом, он изменил мнение.
Херберту нелегко далось такое решение. Он понимал, что творится в душе Аллана, когда тот повторял сквозь зубы: «Мне легче умереть, чем покинуть вас. Ради всего святого, не предавайте меня».
Доктор Хеджес считал невозможным изменить своему профессиональному долгу; он знал: человек с таким серьезным повреждением не может оставаться на зимовку, его место — в больнице.
Херберт радировал в Лондон: «Джилл неоценим для экспедиции, он способен принести огромную пользу, даже будучи прикован к постели. Он сознает весь риск и возможные последствия и просит оставить его на зимовку».
Из Лондона пришли в ответ две радиограммы. Одна — от патрона экспедиции герцога Эдинбургского. Муж королевы писал: «С сожалением узнал о несчастье с Джиллом в довершение ко всем прочим трудностям и разочарованиям. С наилучшими пожеланиями. Филипп». Вторая радиограмма подписана председателем Комитета экспедиции сэром Майлсом Клиффордом: «Комитет обсудил все известные факторы и, сознавая большое желание Аллана остаться на зимовку, постановил, что по причинам медицинского характера, а также для обеспечения возможного старта экспедиции весной он должен — повторяем, должен — быть эвакуирован».
Аллан между тем мужественно боролся с несчастьем. Пролежав две недели неподвижно на твердых досках, ой начал делать попытки приподниматься.
«Будь я на месте Аллана, им пришлось бы пристрелить меня, чтобы взять отсюда», — заметил Херберт и отправил в Лондон гневную реляцию, выдержанную в издевательски канцелярских выражениях:
«С чувством совершенного почтения я вынужден обратиться к Комитету с настоятельным пожеланием, чтобы впредь в ответ на мои обращения к нему за моральной поддержкой в отношении каких-либо изменений планов, касающихся прохождения 3800 километров по дрейфующему паковому льду, Комитет, сообразуясь с моей ответственностью и с уважением к моему опыту и суждению, посылал мне рекомендации, а не директивы».