Журнал «Вокруг Света» №03 за 1983 год
Шрифт:
Танко помахал Кергувге рукой: дальше подходить не стоит, стрелять мать с детьми нельзя, а вблизи она очень опасна.
Бригадир огляделся — больше моржей не видно, но в километре торчал тот самый частокол торосов. Туда. На полдороге, покрывая стук двигателя, раздался могучий хриплый голос, и Танко схватил бинокль. Ревет настоящий зверь! Только почему не видно? Наверное, за торосами. Да, он там.
Явре сбавил скорость, и вельбот пошел вдоль кромки тесно плавающих льдин, выискивая проход. Танко оглядел охотников — нигде не должно быть белого пятнышка. Любой движущийся белый предмет, хоть шапку на голове охотника, морж принимает за злейшего врага — умкы, медведя, и моментально прыгает в воду. Также пугает его блеск стекол очков, бинокля.
Танко, Тынаургин и Аннеле полезли на торос. Лежбище оказалось метрах в четырехстах. Звери лежали группами на небольших льдинах. Танко насчитал с десяток стариков. Они спали, выставив клыки в стороны. Некоторые положили головы на спины соседей. Четверо моржей-стариков лежали на большой отдельной льдине — идеальная цель, но как подойти? Ледяной массив, окружающий лежбище, был недоступен для вельбота. А без вельбота нечего и думать об отстреле: такую тушу на кромку не вытащишь, да и нельзя уходить от лодок далеко — лед есть лед, обстановка может измениться в несколько минут...
— Что делать? — спросил Танко.
— Ночевать, — сказал Тынаургин. — Поздно.
— Да,— поддержал Аннеле. — Если ночью будет ветер, лед раздвинет. А нет — пойдем дальше.
В стороне от тороса вспыхнул костер. Охотники на чистой мешковине разложили посуду, хлеб, масло. В кастрюле забулькала вода. В воздухе завитал аромат. Вдруг у края льда сильно плеснуло, и показалась морда с торчащими клыками. Животное несколько секунд разглядывало людей и, наконец ухнув, исчезло.
— Молодая женщина, очень любопытная, — сказал Тынаургин.
— А днем, на льдине, какая была? — спросил Явре.
— Наурыркы. Совсем взрослая. Опасная женщина. Питычи рассказывал: однажды, когда он был совсем молодой, долго искали зверя. Но сильный ветер гнал большую волну, и наступило время поворачивать пустую байдару к берегу. И тогда они увидели наурыркы и пэнвеля. Охотники помнили, что женщины и дети отдали им все запасы, оставили только чуть-чуть муки. И хозяин байдары направил лодку в сторону льдины, а сам приготовил винчестер. Раздался выстрел, но пуля не убила наурыркы, только ранила. Она с ревом бросилась в воду, за ней пэнвель. Наурыркы нырнула под лодку и ударила ее снизу. Байдара, как клочок шкуры, отлетела в сторону, но прежде Питычи успел схватить свою винтовку. Питычи хоть и молодой был, но уже хороший охотник. Моржиха высунула голову, чтобы глянуть на врагов, и Питычи выстрелил ей точно в висок, в единственное место, которое пробивает пуля. Моржиха утонула, а пэнвель закричал и стал ее спасать. Он поднял наурыркы на поверхность, и тут рулевой не растерялся и метнул в нее гарпун. Теперь наурыркы была поймана, и Питычи с рулевым огляделись. И увидели, что хозяина байдары нет в лодке. Питычи помнил, что он стоял на носу в момент удара. Они осмотрели море далеко вокруг, но так его и не нашли.
В небе замерцали звезды, обливая море и льды холодным зеленым светом. И ревели, устраиваясь на ночлег, животные.
Утро не принесло удачи. Моржи находились рядом, но по-прежнему были недосягаемы. Ветра не было.
— Идем искать, — решительно сказал Танко.
Вельботы выбрались из уютной бухточки и взяли курс на юго-запад: перед отплытием видели там скопление торосистых льдин. Через три часа подошли к ним, заглушили моторы и долго слушали. Один раз вроде почудился крик. И все. Во льдах зияли широкие разводья, на западе виднелось чистое море, а дальше, у горизонта, снова лежали льды. Придется плыть и туда, подумал Танко. Он приказал включить двигатели и повел вельботы в мешанину полей. Разводья оказались обманчивы. Они быстро сузились, и через два километра суденышки шли уже в тесных извилистых каналах, забитых мелким крошевом.
Потянулся ветерок.
На вельботах пошли в ход пешни и топоры. Танко отбивал ледовую атаку на носу вельбота. Явре — по бортам, зорко следя за общей обстановкой. Он моментально включал мотор, стоило оказаться впереди хоть небольшому клочку чистой воды. И все же несколько раз не убереглись: льдины били в борта так, что казалось — сейчас затрещат доски и хлынет вода. Но лодка держалась, и это придавало силы. Наконец они попали в расширяющееся разводье, которое шло к западному краю ледового скопления. Теперь вперед, как можно быстрее! Через полчаса они выскочили на чистую воду. Второй вельбот скользнул следом, закачался, пристроился сбоку.
— Как у вас? — спросил Танко, доставая сигареты.
— Нам легче, — сказал Тынаургин. — Дорогу вы делали.
Танко поднял слетевший во время аврала малахай, надел на голову. Коварен гильгиль, морской лед. Сколько забрал он из жизни смелых охотников, особенно в старые времена, когда ходили добывать рыркы на байдарах, без моторов. Лед обнимал байдару, лишая возможности работать веслами, протыкал шкуру, душил. Трещал деревянный каркас, и охотники, кто успевал, выпрыгивали на лед. А некоторые хоть и могли, но не прыгали: знали, что шансы выжить одинаковы в воде и на льду, только в воде конец приходил быстро, без мук голода и призрачной надежды на помощь, которая никогда не придет...
Сейчас у зверобоев крепкие вельботы и сильные моторы по два на каждом. И еще — всегда можно позвать вертолет. Танко бросил взгляд на свой рюкзак: там в пластиковом мешке упакована рация.
Охотники покурили, совсем успокоились после ледовой схватки и вышли на связь. Послушали, как совхозный радист Тынерультын переговаривался с бригадирами: там начинался праздник молодого оленя «Нэнрирунэ. В тундре будут веселиться, женщины заготовят хорошие шкурки для зимней одежды себе, мужьям и детям, будут гореть праздничные костры и звучать в ярангах песни под рокот бубна, будет вариться в котлах вкусное свежее мясо...
А тут вот дело не клеится. Вторые сутки пошли, а удачи нет. Танко вздохнул. В ярангах тоже ждут от них хорошей работы, там очень ценится зимой моржовое мясо... С древнейших времен пастухи-оленеводы выменивали его на шкуры и оленину у береговых охотников. Моржовое мясо делает человека здоровым и сильным, а ноги его неутомимыми в длительных перегонах стад.
Тынерультын назвал позывной радиостанции на вельботе.
— Нот канайгын, — ответил Танко. — Тут я.
— Здравствуй. Где — тут?
— В море. На западе от поселка.
— Ничего нет?
— Нашли лежбище, да подойти нельзя. Ищем другое.
— Понятно. На связь не забывай выходить.
На полпути вельботы догнала орущая стая чаек. Чайки, как говорит старая примета, почти всегда приводят к моржам, если идти следом. Танко приободрился и махнул рулевому. Тот понял и довернул вельбот точно за галдящей стаей. Вскоре увидели плывущую «трехэтажную» моржиху. На шее у нее сидел детеныш, кечыкы, а на нем еще один. Животное плыло в том же направлении, что летели чайки. Кергувге провел вельбот совсем близко от животных. Моржиха усыновила чужого детеныша, это понятно, они никогда не бросают моржат, если гибнут родители. Но кто мог стрелять в моржиху, да еще с кечыкы? Танко внимательно пригляделся и увидел на спине верхнего моржонка длинные, словно проведенные ножом, параллельные раны, совсем свежие. Ясно. Это охотился грозный умкы. Мать осталась на льдине, погибла в схватке с медведем, но дала возможность уйти сыну, а подруга ее приютила детеныша и теперь явно направляется к своим, к лежбищу.