Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год
Шрифт:
А внизу под часами особое устройство смонтировано — воспроизводит в натуре северное сияние. Часов, сам понимаешь, на всех не хватит, но если ты поторопишься, пошлешь радиограмму в политотдел Главсевморпути с обоснованной просьбой — тебя не обойдут.
На следующее утро радиограмма-заказ ушла в Москву.
Успех окрылил Кекушева, и начальник каждого следующего аэродрома узнавал по секрету новость о необыкновенных часах.
Кекушев отделался выговором, но вся Арктика еще долго хохотала, вспоминая историю «часов со Шмидтом».
Но даже
Мамонты с Чукотки
Как поется в известной песне, «четвертый день пурга качается над Диксоном». Четвертый день снежные вихри носятся по острову, рыча и завывая на все лады. Самолеты Высокоширотной воздушной экспедиции сиротливо мерзнут на утонувшем в сугробах аэродроме, а ее участники, проклиная синоптиков (они всегда во всем виноваты), изнывая от безделья, развлекаются кто как может: преферансом, домино, анекдотами, чарками спирта или сном.
...Пассажирский зал недостроенного аэропорта походил на шумный цыганский табор. Просторное помещение было вдоль и поперек завалено мешками с полярной одеждой, ящиками с научным оборудованием и запасами продуктов, заставлено раскладными походными койками, на которых в живописных позах коротали время «пленники пурги».
Володя Шамов, второй пилот трудяги Лишки (Ли-2), смотрел очередной сон, когда кто-то потряс его за плечо. Он приоткрыл глаза и увидел согнувшуюся над ним полуодетую фигуру бортмеханика Васи Мякинкина.
— Ну, чего тебе? — недовольно пробурчал Шамов. — Такой шикарный сон видел: Сочи, пляж, девочки. И надо же было разбудить на самом интересном месте!
— Потом досмотришь. Вставай, дело есть.
— Ну говори скорее, что за дело, а то хочу сон досмотреть. Пурга не унялась?
— Унялась, не унялась — какая разница, — сказал Мякинкин. — Дело-то срочное. Надо побыстрее спецгруз оформить.
— Что еще за груз? Опять начальство какую-то хреновину надумало?
— Сено!
— Сено? Ты что — поддал прилично, а закусить забыл? — съехидничал Шамов. — Откуда на Диксоне сено?
— Самое что ни есть обыкновенное сено. Травка такая, желтенькая, мягонькая.
— Мы что на Полюс коров повезем?
— Не коров, а мамонтов!
— Мамонтов!! — Шамов даже привстал в спальном мешке от удивления. — Откуда тут, на Диксоне мамонты?
— Да не на Диксоне. На Чукотке. Самые натуральные — все в шерсти, с клыками и даже хвостик сохранился. Их там на Чукотке выкопали из вечной мерзлоты, а они взяли и оклемались. Вот и задали начальству задачу. На Чукотке кормить их нечем, а навигация только в июле начинается. Неровен час помрут: в самолет их ведь не засунешь. Вот и порешили гнать их своим ходом до Архангельска. А чтобы бедняги по дороге не померли с голодухи, приказано через каждые 50 километров сбрасывать им с самолета сено.
— Ну и дела, — пробормотал Шамов окончательно проснувшись. — А кто еще будет этим делом заниматься?
— Котов и Мальков. Но заковыка в том, что в порту имеется сено в двух видах: рассыпное и в тюках. Сам понимаешь, что в тюках его и грузить легче, и сбрасывать проще. Если мы опоздаем, то останемся с носом. Придется брать россыпью. А тогда — хана, хлопот с ним не оберешься. Так что давай, одевайся и дуй к начальнику аэропорта. Если он будет отказываться — не поддавайся, — стой на своем, как панфиловцы под Дубосеково. Понял? Действуй по обстановке. Коли надо — не жмись, обещай в благодарность канистру спирта, нельму — у нас ее еще целый мешок остался.
Сопя и чертыхаясь, Шамов накинул на плечи меховой реглан, нахлобучил малахай, сунул ноги в унты и пошел к выходу.
Едва за ним захлопнулась дверь, все повскакали с коек и, одеваясь на ходу, ринулись следом за Шамовым.
Переступив порог кабинета начальника аэропорта, Володя стянул с головы малахай и, прокашлявшись с мороза, сказал:
— Привет начальству!
— Здорово, Шамов. С чем пожаловал, небось, опять бензин будешь просить?
— Никак нет.
— А что за срочность такая? Летной погоды еще дня четыре не будет.
Успеете сто раз загрузиться.
— Успеть, конечно, успеем, но лучше загодя договориться, чтоб потом горячку не пороть.
— Предусмотрительный ты у нас человек. Ну выкладывай, что надо.
— Сено! — выпалил Шамов.
— Сено? Вы что льдину устилать будете, чтобы посадка была помягче?
— И что в этом смешного? — обиделся Шамов. — Это ведь не моя блажь, а важное задание. Правительственное, — произнес он с расстановкой. — Сено необходимо, чтобы кормить мамонтов.
— Мамонтов? — начальник даже задохнулся от удивления. — Послушай, Шамов, ты часом не захворал?
— поинтересовался начальник. — Может, доктору позвонить?
— Правильно меня предупреждали, что здесь на Диксоне бюрократ на бюрократе, — взорвался Шамов.
— Есть у вас сено, я точно знаю.
Только вы его для своих коровок приберегаете, а на мамонтов вам на плевать.
Трудно сказать, какой оборот приняли бы дальнейшие события, если бы под напором тел не распахнулась дверь и в кабинет не ввалилось десятка два людей, задыхавшихся от хохота.
Шамов все понял.
— Ну Васька, гад, попомню я тебе твоих мамонтов! — зло бросил он и выбежал из кабинета.
История с мамонтами получила неожиданное продолжение.
Дня через три пурга выдохлась окончательно, и вокруг самолетов закипела бурная жизнь. Под замасленными брезентовыми полотнищами зарычали АПЛ (авиационные подогревательные лампы, похожие на огромные примусы). Механики остервенело колотили по примерзшим ко льду колесам микрометрами — внушительными деревянными молотками. Машины подвозили к самолетам экспедиционные грузы.