Журнал «Вокруг Света» №04 за 1971 год
Шрифт:
Вообще, реакция на средневековые, классовые условности в одежде была весьма бурной. Она в числе прочего вызвала и натуризм — движение за реабилитацию человеческого тела.
В теле человека, рассуждают сторонники этого движения, нет ничего постыдного, и платье должно его лишь украшать и защищать от непогоды.
Как видите, ответ на такой, казалось бы, простой вопрос — для чего служит одежда — далеко не прост. У одежды множество «обязанностей» (мы их далеко не все перечислили). Но все то, что мы рассказали, относится к прошлому одежды и ее настоящему. А каково же ее будущее? Естественно, что очень трудно ответить на такой вопрос конкретно: будет ли, скажем, у мужчин и женщин разная одежда, будут ли носить длинные или
Но ясно одно: будущее одежды в ее удобстве и красоте, а это, если разобраться, по-прежнему то, к чему стремился наш далекий предок, первым приспособивший к шкуре завязки.
Профессор С. Токарев, Г. Босов
По одежке встречают...
Король африканского племени облачен в леопардовую шкуру. Может быть, ему в ней жарко, может быть, неудобно, может быть, он даже обучался в Оксфорде и там привык к совершенно другому костюму... Но он король, а потому обязан носить одеяние из шкуры королевского леопарда: это значит, что он силен и быстр, как леопард, и, как леопард, внушает ужас врагам — словом, настоящий король. С тех пор как вожди родов провозгласили его повелителем и подняли в знак этого на леопардовой шкуре, а потом в эту шкуру завернули, никто, кроме него, во всей стране не имеет права на подобное одеяние. Это его привилегия, символ его августейшего положения. Такая одежда, как говорят этнографы, «выполняет функцию социального знака».
Для других людей в племени эта одежда запрещена не только обычаем, многие африканцы до сих пор верят, что стоит им надеть не подобающее им королевское платье, как они тут же умрут. (Таким образом легко опознать самозванца на королевском троне: власть он захватить может, а леопардовую шкуру ему надеть никак не удастся!)
Одежда — «социальный знак» — распространена была в средневековой Европе. И, как и в Африке, сохранилась кое-где и в наши дни.
Возьмите, например, стопроцентную английскую, традициями освященную, консервативнейшую закрытую школу — «паблискул». У каждой школы своя форма, и у каждого класса тоже своя. Старшие носят шляпы-канотье, а младшеклассники (их называют фэггами) каскетки строго определенного цвета. Фэгг обязан оказывать старшим различные знаки внимания и почтения. Скажем, тушить свет в спальне — обязанность фэгга. Не приведи бог появиться ему перед старшими в шляпе или воротничке, дозволенном только старшим! Виновный будет немедленно (и весьма болезненно) наказан, а не подобающий ему предмет туалета изъят. Но и среди фэггов существуют различные правила и запреты. На снимке вы видите трех мальчиков — один из них уже получил право на темный костюм с длинными брюками (вместо серого с короткими штанишками), но, поскольку он еще не совсем перешел в разряд старших, на голове у него та же каскетка. Перед человеком в каскетке можно не вставать и, обращаясь к нему, не добавлять «мистер».
А вот образец «одежды-документа».
Женщине-мео из Верхнего Лаоса не нужен паспорт, если она одета в национальный костюм. Этот костюм сообщает о своей владелице все — от возраста и социального положения до местожительства. Прежде всего весь костюм в целом недвусмысленно заявляет о том, что его хозяйка принадлежит к гордому и воинственному племени мео. Она дочь состоятельных родителей, которые могли дать за ней в приданое и серебро, и буйволов, и рис, и кувшины, и бронзовые гонги, и многое другое, что входит у мео в понятие «богатство». Об этом говорят серебряные кольца на шее: чем их больше, тем больше приданое. Вышла девушка замуж — надела длинный передник. Муж ей, видать, попался зажиточный, а чтоб все об этом знали, надеты у нее на руки и на ноги браслеты.
А рисунок на платье любому знающему точно скажет, из какого она рода и какой деревни...
Только имя не узнать по одежде. Но не вздумайте его спрашивать: самое немыслимое оскорбление, которое только можно нанести почтенной замужней женщине-мео, — это спросить у нее имя...
Одежда эскимосов (как и других северных народов) подчинена прежде всего удобству. Веяния быстротекущей моды не властны над эскимосским костюмом, потому что эта одежда должна быть и теплой, и не стесняющей движений. Следовательно, ничто в ней не может быть ни длиннее, ни короче, ни уже, ни шире, чем это нужно охотнику или пастуху.
Только в такой одежде и мог человек освоить самые негостеприимные места планеты. Каким бы хитроумным ни было снаряжение европейцев-путешественников в Арктике, достигнуть цели им удалось впервые только на эскимосской собачьи упряжке и в эскимосском костюме.
Потому что никакой другой костюм не приспособлен к природе, потому что «эскимосы создали одежду, а одежда создала эскимосов...».
Магма, которой не было
«Обеспечить в новом пятилетии: ...проведение исследований в области геологии ...для выявления закономерностей размещения полезных ископаемых, повышения эффективности методов их поиска...»
Из проекта Директив XXIV съезда КПСС
Пуще огня здравый смысл боится абсурда. Дойдя до нелепицы, мысль шарахается прочь, ибо на что может рассчитывать здесь строгая наука?
Исследователь, так относящийся к абсурду, рискует упустить идущее в его руки открытие.
Возможно, сама эта мысль выглядит диковатой. Но не судите поспешно, ибо с абсурдом и здравым смыслом в науке дело обстоит далеко не так просто, как кажется.
Один профессор в качестве примера геологического абсурда любил рассказывать студентам такой анекдот.
— Иду я, понимаете, вдоль гранитного массива. Вижу — сидит на скале студентка и что-то выколачивает молотком. «Девушка, — спрашиваю, — что вы тут делаете?» — «Фауну ищу, профессор...»
Ох и смеялись же студенты вслед за своим наставником!
И было отчего. Посмотрим в «Геологическом словаре», что такое граниты. Вот: «Граниты — полнокристаллическая магматическая порода...»
Магматическая — в этом суть! Магма, как известно, огненный расплав земных глубин. Искать в застывшем расплаве остатки древних организмов — фауну — занятие столь же бессмысленное, как попытка найти след розы, брошенной в кипящую сталь. Бедная, неграмотная студентка — она явно проспала все лекции!
Но вот какая странная произошла недавно история. Уже не студентка — уважаемый исследователь, доктор геолого-минералогических наук вышла в поле, чтобы искать фауну в гранитах... Но это тоже присказка.
Дело вроде бы дней давно минувших та ожесточенная баталия, с которой началось развитие современной геологии. «Все из огня!» — было написано на знаменах школы, отстаивавшей происхождение всех пород из магмы. «Нет, все из воды!» — доказывали нептунисты.
Победили сторонники магмы. К началу XIX века было признано, что большинство горных пород, слагающих земную кору, — граниты, сиениты, диориты, базальты, габбро, перидотиты произошли из расплава. Морское — осадочное или органическое происхождение имеют лишь песчаники, сланцы, известняки и тому подобные образования.