Журнал «Вокруг Света» №04 за 1983 год
Шрифт:
Нечогин раскрыл второй пакет. В нем оказалась толстая пачка номеров газеты «Социал-демократ».
— Посмотрим, что это за газета, — произнес подполковник, разворачивая лежавший сверху номер. — «Несколько тезисов». Гм-м. — Палец его следовал по строкам. — «Социальным содержанием ближайшей революции в России может быть только революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Революция не может победить в России, не свергнув монархию и крепостников-помещиков». Да за доставку такой газеты в Россию полагается смертная казнь или каторга! —
— Он не знает,— перевел ответ задержанного Нисканен.
— Как это не знает? — вскочил Нечогин.
— Говорит, что его остановил в Хапаранде неизвестный человек, попросил отвезти в Торнео санки с продуктами для больной матери. Обещал хорошо заплатить.
— «Неизвестный человек»... Да что он, издевается над нами? А куда он должен был доставить санки?
— Он говорит, что должен был отвезти их к себе домой. За ними придет хозяин.
Нечогин приказал: немедленно пошлите людей на квартиру этого финна. Адрес: Большая средняя улица, дом Гранлунда. Пусть ждут человека, который спросит литературу.
Под утро задержанного увели в арестантский дом при полицейском управлении. Нечогин тут же сел писать телеграмму генералу Еремину в Гельсингфорс.
В письменном донесении Нечогин сообщил, что задержанный на границе в ночь на 1 января финляндский уроженец Эрик-Юрье Руонала сообщников назвать отказался. В пакетах оказалась запрещенная к внедрению в империю большевистская литература:
Брошюра «Социализм и война».
Сочинение В. Ленина. Издана в Женеве в 1915 году — 93 экземпляра.
Журнал «Коммунист» № 1—2, изданный РСДРП,— 47 экземпляров.
Газета «Социал-демократ» № 47 за 13 октября 1915 года — 278 экземпляров. «Социал-демократ» № 48 за 20 ноября 1915 года — 231 экземпляр.
По два экземпляра брошюр и газет Нечогин выслал в Гельсингфорс. Все остальное, включая литературу, санки и лыжи Руоналы, передал на хранение полицмейстеру Акселю Меларту.
— Ваше превосходительство, пришло донесение от Нечогина.— Подполковник Тунцельман, звякнув шпорами, положил папку с надписью «К докладу» на стол начальника финляндского жандармского управления.
Генерал Еремин быстро прочитал телеграмму, вскинул глаза на Тунцельмана.
— Повезло Нечогину, — сказал он.— Напал-таки на большевистский транспорт. Из Петрограда давно сообщают, что каким-то путем в столицу регулярно поступает ленинская литература. Об этом доносят агенты, да и при арестах обнаруживают свежие номера газеты «Социал-демократ». А откуда попадают они в Россию, было неизвестно. Теперь ясно: через Торнео. Наверняка все это время перевозили под самым носом у Нечогина, а этот шляпа ничего не замечал.
— «Коммунист» — новый журнал, ваше превосходительство,— нашел нужным вставить Тунцельман.— Тоже очень и очень вредного направления. Я просматривал его. В нем большая статья Ленина «Крах II Интернационала». Целиком направлена против ведения войны и самодержавного строя. Автор призывает рабочих к революционным выступлениям.
Подумав, Еремин распорядился:
— Подготовьте донесение за моей подписью в Петроград. Пусть этим финном займутся в столице. А Нечогину надо дать указание, чтобы продолжал расследование, выявил сообщников этого финна, связался с шведскими властями в Хапаранде. Пусть выяснит, кто поручил ему перевозку большевистской литературы через границу.
Финляндское жандармское управление сообщило всем сотрудникам о задержании в Торнео транспорта большевистской литературы. И вскоре на имя Нечогина пришла секретная шифровка из Таммерфорса от ротмистра Ивановского, в которой говорилось:
«По имеющимся сведениям, Эрик Руонала еще до войны являлся руководителем революционеров в Северной Финляндии».
Нечогин несколько раз вызывал Руоналу на допрос, но ничего от него не добился. Арестованный упорно отказывался назвать имена людей, которые поручили ему перевозить русскую подпольную литературу.
— Ну а явку, куда ты должен был сдать литературу, назовешь? Ведь на твоей квартире целую неделю сидели, а все впустую. Значит, обманул? — горячился жандармский подполковник.
Руонала молчал. И только по ночам в одиночке арестантского дома он позволял себе вспомнить, как все это началось.
...Однажды в середине августа Руоналу пригласил к себе известный в Хапаранде социал-демократ, хозяин обувного магазина Аксель Рённмарк. В его доме был еще один мужчина, который назвал себя Карлом Чилбумом. Он сказал, что приехал в Хапаранду из Стокгольма, чтобы организовать доставку в Россию издающейся за границей литературы большевиков — самой революционной из всех российских партий.
— Мы советовались с председателем социал-демократической организации в Торнео, кому бы можно было доверить это важное дело,— добавил Аксель Рённмарк.— Он рекомендовал тебя. Ты работаешь в Хапаранде, а живешь в Торнео, и к твоим ежедневным переходам через границу все уже привыкли, в том числе и пограничная стража.
...Узнав от Рённмарка о поступлении очередной партии русской литературы из Стокгольма, Руонала приходил к нему на квартиру. Вдвоем набивали газетами и брошюрами объемистый рюкзак, и Руонала шел к мосту через реку, которая разделяла шведскую и финскую стороны. Российские стражники, дежурившие у пропускного пункта, знали Руоналу.
Внешне он выглядел спокойным, улыбался стражникам, когда проходил по мосту, не торопясь вступал на финский берег, не спеша уходил. Но только он знал, чего стоило это спокойствие. Сердце каждый раз сжималось в комок. А вдруг кто-нибудь заинтересуется содержимым рюкзака или из пропускного пункта выйдет жандармский офицер и придерется к нему? Всякий раз судьба Руоналы висела на волоске, но он продолжал всю осень носить через границу литературу, переправив в Россию за это время тысячи экземпляров большевистских газет и журналов...