Журнал «Вокруг Света» №05 за 1989 год
Шрифт:
...В начале следующих суток был у лодки. Там, где вчера громоздились горы ломаного льда, открылась вода
с редкими льдинами. Вот удача! Теперь разумнее пробиваться к поселку морем. Если смогу в проливе пройти, через трое суток причалю. Отдыхать не стал. Быстро сварил на день еду, позавтракал и спустил лодку. Торопился, греб из последних сил, ел на ходу — изменится ветер, опять пригонит лед. Тундрой шел к мысу Пакса 12 часов, а на лодке добрался за шесть.
28 июля. Преодолев за десять часов непрерывной гребли акваторию бухты Нордвик, вошел в Хатангский залив. Теперь мне предстоит борьба с могучим течением реки Хатанги. Однако и союзник будет — приливное течение. Но скоро задул ветер. Выгребать бессмысленно, надо ждать, когда он стихнет. Отдаю якорь и прячусь под тент. Через полчаса выглядываю — не дрейфую ли? Пока нет, но появляется другая опасность. Далеко выступивший в море край ледяного поля ползет прямо
29 июля. Ветер потише, холод поменьше. Впервые за много дней проснулся, а вокруг ни одной льдинки. Начал долгую изнурительную работу веслами.
Почти двое суток одолеваю последние 40 километров среди ломаного льда. Работать больше приходится шестом, расталкивая льдины, немножко топором, немножко волочить через прочные перемычки. Перед поворотным маяком в бухту Кожевникова встраиваюсь в средний эшелон движущегося льда, надеясь с ним войти в бухту. Но прилив заканчивается. Не успел: навстречу пошел встречный лед.
Уже два часа по правому борту слышу монотонный гул. Ничего особенного, так гудит движущийся лед. Через некоторое время на западе глаз непроизвольно выхватил вздыбившуюся белесую громадину. Ничего не пойму — там же ледоход к морю покатил, а она навстречу прет. Достаю бинокль. Надо же, как будто домик. Пока же спринтерскими рывками проскакиваю в прогалы между глыбами плавучего льда. Опять посмотрел в сторону загадочной льдины-домика. Теперь уже простым глазом видно — домик. Тут же эту мысль прогнал. Если с берега подмыло, то, падая, он развалился бы. Главное, против течения движется и довольно быстро. Опять беру бинокль. Чудеса, да и только! Домик-то оказывается многоэтажным. Когда нас разделяло три-четыре километра, перед «домиком» поднялась носовая часть крупного судна. Так рассеялись мои миражи. Достаю дневник и записываю. «В 0 часов 30 минут 31 июля морское судно и маленькая «Пелла-фиорд» открыли навигацию 1988 года в Хатангском заливе».
Прогреб еще десять километров, затащил лодку в небольшой ключ и пошел в поселок Косистый. Пошел в сапогах с короткими голяшками. Через полтора часа хода встретил первую речку. Покрутился в устье, поискал переправу повыше — бесполезно. Вернулся, разделся и нагишом перебрался на ту сторону. Вторую речку тундрой обегал, грелся. В поселок добрался часа через три. Отправил депеши, переночевал в гостинице на мягкой постели.
1 августа. Сижу на тундровой кочке в окружении разноцветья, на самой кромке обрыва бухты Кожевникова. Внизу мой кораблик, за спиной — домики Косистого. На страницы дневника падают снежинки — температура 0 градусов. Идет 38-й день моего путешествия. Невольно думается о тех, кто живет здесь постоянно. Они знают, что есть другие края, где теплее и дольше светит солнце, где морозы не столь безжалостны, где нет долгих полярных ночей. Знают — и все же живут на Севере. Для коренного обитателя Севера земля его — не ледяная пустыня, а огромный мир, наполненный множеством разных цветов, запахов, следов, примет. Мир, в котором жизнь бурлит, словно это большой город.
До Хатанги оставалось 400 километров открытой воды и один противник — ветер. Началась обычная, ставшая нормой за все годы путешествий, гребная гонка. Вечером восьмого августа «Пелла-фиорд» бросила якорь на траверзе речного порта Хатанга. Рано утром перегоняю лодку к территории рыбозавода. Начальник отдела добычи Виктор Викторович Зуев, несмотря на ранний час, был уже на работе. Я сдал лодку и снаряжение на хранение до следующего года...
Суток не прошло с тех пор, как сделал последние гребки. Вчера — пустынное море, холодный ветер, шум прибоя, скрежет льда и всякие другие голоса необузданной стихии. Сегодня жизнь повернулась другой стороной. Сижу в Домодедове, поджидая электричку на Москву. Никак не могу понять необычность своего состояния. Напрягаю мысли, ищу причину. Вмиг осенило — шелест листвы. Неугомонный шум березовой рощи. Да, так не могла шуметь карликовая поросль тундры на 74-м градусе северной широты! Теперь я уже в другом, обычном мире. Как ни странно, думаю о новом походе. Дальше, на север, к мысу Челюскин.
Евгений Смургис
Неандерталец
В прошлом году в Ленинграде возникло научное объединение криптобиологии. Оно занимается изучением животных, существование которых пока до конца не доказано, а также загадочными явлениями природы, таинственными свойствами человеческой психики. О делах и планах объединения рассказывают участники экспедиций.
Павел Беленицкий:
В начале июня 1982 года из Душанбе я отправился на поиски «снежного человека» в составе группы исследователей, руководил которой Е. Михайловский. Мы должны были обследовать несколько пещер в районе озер Пайрон и Искандеркуль в Таджикской ССР. До нас в этих местах уже побывали такие же экспедиции из других городов.
Мы удачно добрались до места, разбили базовый лагерь и организовали круглосуточное дежурство. Нашим проводником была Нина Гринева, студентка из Ворошиловграда, которая именно в этих местах наблюдала «гоминоида» в 1980 году. В конце июня к нашему базовому лагерю подошла группа туристов из Самарканда. Они проделали большой путь через перевалы и направлялись в сторону Душанбе. Из их рассказов особенно запомнился эпизод с семьей таджиков, переправлявшейся через бурный поток. Одна из женщин с полугодовалым ребенком на руках оказалась в отчаянном положении — посреди потока оступилась и выронила ребенка. Казалось, малышу грозила неминуемая гибель, но вдруг в двухстах метрах ниже по течению, из зарослей в воду бросилось громадное человекоподобное существо, подхватило ребенка, вынесло его на берег и скрылось в кустах...
С начала экспедиции прошел уже месяц, но ничего, кроме нечетких следов, нам найти не удавалось, хотя в наиболее возможных местах появления существа мы устраивали фотоловушки. Между тем, многим участникам экспедиции пора было возвращаться домой. Я же мог пробыть в горах до середины августа. Один местный житель предложил мне обследовать другой район, где, по слухам, появляется загадочное существо. Так я оказался в Самарканде. Но идти в горы одному было безрассудно, и я решил поискать следы реликтового гоминоида в областной библиотеке. И действительно, там я нашел свидетельство о том, что через Самарканд в 1864 году везли пойманного дикого человека, правда, о дальнейшей его судьбе сведений не было. В библиотеке я и познакомился с Гобжаном Цыковиным, врачом, занимающимся тибетской медициной, которому доводилось видеть «еженя» на территории Китая в сороковых годах. Он предложил мне участвовать в небольшой разведывательной экспедиции в район, где много раз видели «снежного человека».
И вот 15 июля я, Гобжан и два местных жителя отправились в горы. Через десять дней мы оказались в верховьях небольшой речушки на небольшом плато, очень удобном для лагеря, откуда хорошо просматривались окрестности.
Первым его увидел один из наших попутчиков: на дальнем склоне мелькнула фигурка странного существа, похожего на человека. Но толком очевидец рассказать ничего не мог, и мы готовы были посчитать увиденное плодом воображения.
Вечером все собрались у костра. Гобжан скоро ушел спать, а мы засиделись. Ночь за разговорами пролетела незаметно, и было уже 6.35 утра, когда я заметил, что товарищи пристально смотрят куда-то за меня. Я обернулся и онемел: подле ближайшего дерева стояло в полный рост громадное существо, похожее на обезьяну. Большая голова втянута в плечи, руки опущены. Он немного подался назад, хрустнул веткой. Я инстинктивно схватил тлеющую головню. В этот момент он издал резкий, трудно передаваемый крик. Из палатки выбрался Гобжан и тоже его увидел. Наклонившись, Гобжан взял маленький топорик. Тут существо повернулось и, ступая равномерно огромными шагами, скрылось. Гобжан последовал за ним, но вскоре потерял из виду. Тем временем совсем рассвело, из-за горы выкатило солнце. Мы тщательно обследовали местность и обнаружили непрерывную цепочку следов. Наиболее четкие следы были в том месте, где о н стоял. Отпечаток его ступни был 37 сантиметров в длину и в ширину — 16. Ростом он был примерно 2 метра 20 сантиметров. Независимо друг от друга мы описали увиденное, и по этим описаниям я составил отчет об экспедиции. Вот строки из него:
«26 июля 1982 года, 6.35 местного времени (4.35 по московскому). Почти минуту наблюдали волосатого человека с втянутой шеей, глубоко посаженными глазами; челюстно-лицевая часть несколько выступает, грудь выпячена, но не очень сильно, сам он производит впечатление плотной фигуры; широкоплечий. Губы плотно сжаты. Растительности на лице нет (усов или бороды), оттенок волос коричневый. Агрессивных действий не предпринимал. Наблюдение зафиксировано с 11,5 метра».
Сергей Каргопольцев: