Журнал «Вокруг Света» №05 за 1989 год
Шрифт:
И вот 30 января 861 года экспедиция на двух или трех небольших судах направляется к заветному острову, извлекает мощи римского епископа и даже якорь, с которым он был брошен в море. Мощи торжественно вносят в город; на пути к собору процессия останавливается у каждой церкви, совершая благодарственное богослужение. Затем мощи помещают в городском соборе. Часть этих реликвий Константин возьмет потом с собой, повезет их в Моравию и в конце концов доставит в Рим. Именно Константину обязано папство возобновлением культа Климента.
Культ Климента сыграл особую и многогранную роль и в славянских странах. В Киеве обладательницей его мощей стала Десятинная церковь, куда их доставил князь Владимир после известного похода на Корсунь — в церкви был в его честь придел. В Древней Руси Климент воспринимался
В начале февраля 861 года Константин и Мефодий простились с Херсонесом и «направились в Хазарию к Меотскому озеру и к Каспийским воротам Кавказских гор». Этими двумя названиями, в сущности, и исчерпываются географические вехи предстоящего путешествия.
Меотским озером в античной и византийской литературе называлось Азовское море. Вряд ли экспедицию интересовало море, скованное в это время года льдами. Скорее всего конечной целью плавания было устье Кубани (Куфиса, или Кофиса, как называли эту реку в Византии). Из-за встречного течения путешествие было томительно долгим: только на второй или третий день посольский дромон мог войти в Боспор Киммерийский. Вид его берегов представлял грустное зрелище: тут и там виднелись руины городов, сметенных полчищами кочевников — гуннами, булгарами, тюрками, хазарами. Византия любыми средствами стремилась вновь утвердиться на этом важном перекрестке. Центром ее притязаний стал город Таматарха, отстроенный на месте античной Гермонассы (современная Тамань). Ко времени путешествия Константина и Мефодия это был уже вполне византийский город, имевший епископскую кафедру, и силуэт города определял кафедральный собор, окруженный рядом церквей и монастырей. Раскопки Тамани показали, что застраивался город хаотично. Небольшие обмазанные глиной деревянные дома жителей обогревались открытыми очагами. Встречались и каменные постройки; особенность их заключалась в кладке стен, которая производилась «в елочку», то есть под углом к наружной поверхности стены. Через сто лет после приезда славянских просветителей этому городу суждено будет стать столицей славянского княжества Тьмутаракань.
По-видимому, кроме Таматархи, экспедиция побывала и в двух других городах Керченского пролива — Боспоре, центре епископии, и Фанагории — в единственном уцелевшем античном городе, в котором также была христианская община. Здесь некогда отбывал ссылку свергнутый византийский император Юстиниан II, за которого хазарский каган выдал замуж свою дочь. Посещение этих мест могло иметь определенное значение для успеха предстоящей миссии.
Дальше миссия, очевидно, двинулась по древнему караванному пути от Черного моря до Каспийского. Житие указывает конечный пункт миссии — Каспийские ворота Кавказских гор. Так в древности назывался Дербентский проход. Дело в том, что Хазарский каганат за время своего трехсотлетнего существования сменил три столицы. В Дербентском проходе лежала вторая из них — Семендер. Но за сто с небольшим лет до миссии Константина, когда хазарские войска были полностью разгромлены арабами, каган перенес резиденцию в устье Волги. В течение IX века каганат настойчиво восстанавливал свое господство на Северном Кавказе и к шестидесятым годам снова утвердился в Семендере.
В долине Кубани путники могли не увидеть поселений адыгских племен: в это тревожное время люди жили высоко в горах, а в предгорьях лишь пасли стада. Приморские адыги (зихи) считались давно уже христианизированными — в память об их крещении была воздвигнута величественная базилика в нынешней Ново-Михайловке. В течение столетия до путешествия Константина таматархская епископия пыталась распространить христианство и среди закубанских адыгов (косогов). Но православной к этому времени стала лишь племенная знать.
В районе современного города Невинномысска караванный путь пересекался с Великим шелковым путем. Шелковый путь здесь разветвлялся: одна дорога шла вверх по Кубани и Теберде на Клухорский перевал, другая по Большому Зеленчуку на перевал Сангаро. По этому пути в обоих направлениях двигались купеческие караваны, груженные восточными и византийскими товарами. Разноязыкая речь, диковинные одежды, непривычные лица — все это создавало необычную колоритную картину.
Двигаясь далее на восток, путники оказались в долине реки Сунжи, притока Терека. На левом ее берегу недалеко от Грозного и по сию пору высится огромное городище Алханкала, на котором еще в конце прошлого века были остатки каменных стен. Внутри города находилась укрепленная цитадель — резиденция аланского вождя, предводителя окрестных племен.
Дальше дорога шла вдоль Сунжи и Терека и выходила на бескрайние пространства Терско-Сулакского междуречья — обширной и богатой земли, называвшейся в древности страной Берсилией. Здесь был политический центр Хазарского каганата, откуда тянулись нити на весь предгорный Северный Кавказ. Там, где река Сулак вырывается из горных теснин на равнину, находилась первая столица каганата Беленджер — ныне Верхне-Чирюртовское городище. До Семендера, резиденции кагана, оставалось около 60 верст, и миссия, чтобы отдохнуть и набраться сил, поднялась в старый город. Это тем более вероятно, что здесь была многочисленная христианская община, несколько часовен и две церкви. Внушительно и грозно выглядели стены Беленджера, нависающие над головокружительной кручей. Кроме обычных стенных башен, вперед выдавались две массивные выносные башни, соединявшиеся с крепостью каменными перемычками,— они производили впечатление несокрушимой мощи. Строили город, конечно, не хазары, а местные народы, знавшие секреты сейсмостойкого строительства: в крепостные стены Беленджера заложены антисейсмичные камышовые пояса.
Наконец миссия вступила в столицу каганата. Семендер находился на месте современного аула Тарки, недалеко от Махачкалы. Сейчас сохранилась только часть крепостной стены. Ее расположение говорит о том, что городские укрепления Семендера были построены по тому же принципу, что и дербентские. Хазары сделали этот город «сборным местом», куда стягивались войска каганата для грабительских походов. Семендер являлся не только политическим, но и крупным торгово-ремесленным городом, в котором жили купцы из разных стран. Византийская миссия прожила здесь лето 861 года.
Дипломатическая задача миссии до конца не ясна. В житии Константина кратко говорится об осаде неким хазарским полководцем «христианского града» во время пребывания миссии в Крыму, после чего каган освободил двадцать пленных греков. Возможно, миссия должна была примирить хазар с Византией. Но, возможно, целью миссии было добиться сближения Византии и каганата после похода «русов» на Константинополь в 860 году. Эта гипотеза подкрепляется ответом кагана императору: «Все мы — друзья и приятели твоего царства и готовы идти на службу твою, куда захочешь».
Константин же был занят религиозными спорами с ревнителями иудаизма и ислама. Он, разумеется, одержал победу по всем пунктам: поразил своих противников «словесной силой от божией благодати, горящей подобно пламени». Житие Мефодия добавляет, что внес свой вклад в эту победу и старший брат: «Он молитвою, а Философ словами взяли над теми верх и посрамили их».
Эту победу публично признал первый советник кагана: «Гость этот ниспроверг наземь всю гордыню сарацинов, а нашу отбросил на иной берег, как нечто нечистое». Хазарская аристократия как будто была готова уже принять крещение: «Не враги мы сами себе, и так повелеваем, что с этого дня понемногу, кто может, пусть крестится по своей воле, если пожелает. А тот из вас, кто на запад кланяется, или еврейские молитвы читает, или держится веры сарацинской, скоро смерть от нас примет». И в результате «крестилось же из них двести человек, отказавшись от мерзостей языческих и браков беззаконных».