Журнал «Вокруг Света» №05 за 1990 год
Шрифт:
— Привет! — Алексей Суров протягивает сквозь прутья ограды загорелую руку.— Мы здесь случайно, несколько минут назад приехали. Вон наша машина...
У экспедиционного «газика» знакомлюсь с Сергеем, шофером, который уже два месяца в поле. Сюда приехал из Узбекистана, где работал с отрядом зоологов нашего института. Появившаяся из кабины миловидная женщина оказалась Кэтрин Вин...
Вечером за чаем выяснилось, что Кэтрин — внучка известного этолога Винсента Вин-Эдвардса. Она окончила Кингстонский университет в 1977 году, и Роберт Лиска, знаменитый своими экспериментами по физиологии размножения сирийского хомячка, сразу же пригласил Кэтрин на работу в Принстонский университет. Однако она выбрала объектом своих исследований джунгарского хомячка. Почему? Как призналась сама Кэтрин, это «маленькое фотогеничное животное с плохо изученной экологией» показалось ей интересным, вот она и занялась им, защитила диссертацию... Ее здесь зовут Катя.
В полночь — звонок кинооператора телекомпании Би-би-си из Бристоля по поручению Дэвида Эттенборо. Пока Катя беседует с англичанином, Алексей пояснил, что их съемочная группа прилетает 14 августа. И тут же смущенно добавил, что Эттенборо — человек деловой, бесплатно себя фотографировать вряд ли позволит. Может запросить за это... три тысячи долларов.
5 августа. Машина переваливает через хребет Восточного Танна-Олу, по горному серпантину спускается в Убсу-Нурскую котловину. На этой территории предполагается создать биосферный заповедник и отнести его к памятникам Всемирного наследия человечества. И результатом работы нашей экспедиции, помимо изучения джунгарского хомячка, должны стать рекомендации о мерах охраны редких видов животных и растений котловины. Рекомендации эти будут направлены в комитет по созданию заповедника. Ведь здесь представлен почти полный набор природных зон Земли...
Пылим степными дорогами, вокруг кустится карагана, серебрятся шелковистые метелки ковылей. Сторожевым замком вырастает останец Аюшлаан, что в переводе: «место, откуда все видно». С его гранитных округлистых глыб, расцвеченных накипными лишайниками, срываются стаи диких голубей. Озеро открывается и как-то сразу притягивает, но дорога уводит в песчаные холмистые увалы, чтобы вновь показать всю красоту его отсюда, с высшей точки.
Позже я спрашивал у кочевников-чабанов, как переводится название Тере-Холь? Но они ответили, что «просто озеро».
Цветные пятна палаток метрах в тридцати от песчаного пляжа. И я расчищаю пятачок среди зарослей караганы для своей палатки. Коварный, оказывается, кустарничек. Все ладони в колючках и занозах...
— Через час будем оперировать хомячка, приходите,— предлагает Катя и идет к навесу, у которого Дан Кютур возится с компактным генератором. Дан Кютур — канадец, инженер из Монреаля, он отвечает за техническое обеспечение экспедиции. Я фотографирую Дана, на всякий случай заручившись его бескорыстным согласием.
Под навесом, где обедали за общим столом, загорается лампочка. Коля Цыбульский наполнил молочную флягу родниковой озерной водой, накачивает паяльную лампу. Как закипит вода, он «заправит» флягу бутылочкой лимонного или апельсинового концентрата. Первейшее жаропонижающее!
Саша Телицына села за компьютер. Ежедневно записи ночных наблюдений за поведением джунгарских хомячков, сделанные исследователями на площадках, переносятся с диктофонов в дневник, а оттуда в машину.
Метод, который используется здесь для исследования скрытной жизни хомячков, называется радиопрослеживанием. Идея его появилась давно. В нашем институте группы ученых, инженеров и техников занимаются разработкой и созданием уникальных приборов, которые испытываются в полевых условиях. При этом надо, естественно, как можно больше знать и о жизни животного (будь то дельфин, морской котик, косуля или черепаха! и уметь прикрепить радиопередатчик или магнитофон, чтобы приборы не мешали.
В полевой операционной палатке Наташа Бодяк взвесила хомячка, которому готовятся вшить под кожу брюшка радиопередатчик с батарейкой и термодатчиком. Залитые воском, они размером с горошину и весом всего 2 грамма. Катя натягивает резиновые перчатки, делает зверьку анестезирующий укол...
После операции проверяют работу передатчика. На крышке ресивера-приемника записывают порядковый номер хомячка и каналы частот его датчика.
6 августа. Полевые дежурства на площадках у нас ежедневные — с захода солнца и до утра в любую погоду. За самкой джунгарского хомячка, недавно прооперированной, в эту ночь наблюдать мне и Саше Телицыной. Два года назад она окончила биофак МГУ, сейчас аспирант.
Для всех сборы на ночное дежурство привычное дело, для меня — впервые, и Саша советует захватить телогрейку и термос с чаем. Ночи длинные и холодные. Дан раздает каждой «двойке» комплект снаряжения. В него входят: портативная рация и магнитофон, фонарики-маячки и так называемые налобные фонари, которые крепятся на голове с помощью резинки; флажки с номерами, причем для каждого животного свой цвет; часы, почвенные мешочки, наконец, приемник и антенна. Все компактное, легкое и свободно умещается в рюкзаке...
Пробуксовывая в песке, наш экспедиционный вездеход скрылся за холмом. Порыв ветра донес заунывное урчание его двигателя.
— Вы хорошо ориентируетесь? —спрашивает Саша.
— Компас захватил.
— Я не о том, лагерь мы найдем в любом случае. Зверек наш за ночь может уйти от норы за километр, и не по прямой...
Телицына положила телогрейку и сумку у куста караганы, опустилась на колени и разгладила флажок. Такие же золотистые, зеленые и алые синтетические лоскутки на проволочных флагштоках яркими цветами-обманками вкраплены на обширном участке степи.
— Опять корова флажок жевала. Надо бы писать номера ближе к проволоке. Зря днем поленились закартировать площадку...
Я достал из рюкзака портативную рацию, диктофон, фонарики и таймер, расправил и закрепил усы переносной антенны.
— Давайте антенну,— говорит Саша,— я настрою приемник...
Попутно она мне объясняет, что зашитый в брюшную полость хомячка микропередатчик с батарейкой будет подавать сигналы месяца полтора.
Кстати, такой датчик стоит 50 долларов, а приемники раз в десять дороже.
Включаем датчик, и сразу раздаются настойчивые позывные. У каждого хомячка свой участок обитания. У самок они поменьше и изолированы друг от друга, у самцов значительно больше. Встречи самцов редки, более того, они маркируют территорию специфическим секретом желез, чтобы избегать встреч.
Пушистый серый комочек, чуть крупнее домовой мыши, от его затылка с закругленными ушками по сторонам пролегает черная полоска — по всему хребту до куцего хвоста. Поразительно, но хомячка вовсе не смущает свет наших фонарей, в общем-то необычный для их ночной жизни. Но еще удивительнее, что за ночь зверек пробегает до 6-8 километров. И при этом безошибочно ориентируется. Что ему помогает в этом: пахучие следы, луна, звезды, память — сказать пока трудно.