Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год
Шрифт:
— Он жрет кости, — сказал Фелдспэн.
— Перестань смотреть на него, Джерри.
Вдруг Валери оторвалась от книги и покраснела: она вспомнила, где видела Лемюэля...
Лемюэль бросил взгляд через плечо и увидел, что девушка смотрит прямо на него.
«Она узнала меня», — подумал Лемюэль, сгорбившись и закрывая лицо рукой и плечом. Он принялся энергично работать челюстями, чтобы побыстрее проглотить ужин и убраться отсюда.
— Он жрет, как животное, — сказал Фелдспэн.
— Джерри, перестань, пожалуйста, разглядывать его и займись лучше своими креветками.
«Может, она не уверена, что это я, — размышлял Лемюэль. — И если удастся отсюда
Воспоминания были мучительными. Валери в тот раз выпила лишку и оседлала своего любимого конька: древности. Хотя она и знала, что надоедает этим своим собеседникам, особенно на вечеринках. И тогда, в Нью-Йорке этот человек ушел от нее. Вероятно, решил, что она обвиняет его в краж? древних сокровищ!
«Ой, — подумала она, — только бы он меня не узнал!»
— Можно мне еще один «гибсон»? — спросил Фелдспэн у проходившей официантки.
— Разумеется, сэр.
— Джерри, ты с ума сошел!
Перед Валери поставили цыпленка. Она втянула голову в плечи и принялась за еду, надеясь, что мужчина напротив слишком занят своим журналом, чтобы узнать ее.
Лемюэль взмахнул салфеткой:
— Счет, пожалуйста.
— Кофе...
— Счет!..
— Алан, дай мне ключ от номера.
— Зачем?
Продолжение в № 8
Перевел с английского Андрей Шаров
Шейхи и верблюды
В ерблюда вряд ли теперь назовешь кораблем пустыни. По крайней мере в Объединенных Арабских эмиратах. И строением тела напоминает он не пузатый лайнер, а русскую борзую. Сто литров воды зараз (как прежде бывало) ему нынче не выпить. Впрочем, зачем эти сто литров воды, если сызмальства привык он к коровьему молоку (лучших сортов в мире), смешанному со свежим медом? Не нужны бедуинам корабли пустыни, коли есть у них самолеты. К чему эти неспешные караваны, когда нефтедоллары дают возможность перевозить любой груз более современными способами?
Для чего же в таком случае верблюды? Вот здесь — самое интересное. Есть в Аравийской пустыне место (на территории эмирата Дубай), где умелыми руками зодчих возведены бетонные постройки в стиле традиционных шатров и проложена гоночная трасса с множеством телекамер на всем ее протяжении. Здесь бегают дромодеры, то есть одногорбые верблюды...
Во всех эмиратах живет 420 тысяч человек, три четверти из которых составляют иностранцы. И поскольку все эти приезжие рабочие трудятся, коренные жители могут позволить себе устраивать верблюжьи гонки или, на худой конец, увлекаться соколиной охотой.
Сын премьер-министра страны, шейх Мохаммед, имеет самых быстроногих верблюдов. Для них он построил специальную клинику и нанял лучших ветеринаров из Германии, Франции, Соединенных Штатов. Имеется также стадо коров и большущая пасека. Молоко с медом идут на корм и служат главной, единственной цели — победе на скачках.
Каждую зиму на дубайский ипподром съезжается более семи тысяч владельцев верблюдов со своими драгоценными питомцами. Кстати, цена хорошего дромодера достигает двух миллионов долларов. Верблюды, погоняемые наездниками, отправляются на старт, а закутанные в традиционные платки владельцы размещаются под бетонным тентом. Здесь и шейх Мохаммед, и министр обороны, и сыновья знати, и все-все-все. Выигрыш скачек —
Подается сигнал к началу забега, и наездники (мальчики пяти-восьми лет, преимущественно уроженцы Пакистана) с диким визгом лупят по носам своих верблюдов; удар хлыстом по другим участкам тела оставляет животных невозмутимыми. Бегущее стадо сопровождают тренеры. Они и дают команды юным наездникам — когда хлестать, а когда нет.
Представьте себе картину: пустыня, солнце, песок. Поднимая клубы пыли, несется огромное стадо верблюдов, мальчишки хлещут их по носам и визжат что есть духу, заглушая верблюжий топот, а рядом, с ревом, мчатся джипы с тренерами, которые, в свою очередь, кричат в мегафоны слова команд. Впечатляет, правда?!
Скачка тем временем набирает темп. Скорость доходит до шестидесяти километров в час — и это по песку, по жаре... Последний поворот, финишная прямая. Вперед вырывается любимица шейха Мохаммеда. Зрители замерли. Финиш!
Шейх победил, а верблюдица... падает замертво. Вместе с ней, между прочим, падает и привязанный накрепко маленький наездник: к счастью, с ним на этот раз ничего страшного не случилось. Наоборот — большая удача для его родителей, которые могут рассчитывать на «гонорар» и за следующую гонку.
Мохаммед не скрывает горя: пала его любимица. Будучи не в силах совсем распрощаться с нею, шейх заказывает лучшему ветеринару... скелет. Пусть украсит музей!
По материалам журнала «Гео» подготовил Антон Леонов
Выше, мои собаки, выше!
М ы возвращаемся с Памира. Мерный гул турбин самолета располагает к спокойному течению мысли, но думать о чем-нибудь серьезном не хочется. Я просто сижу, откинувшись на рюкзак, и смотрю на ребят. Вот Юра Борисихин, обросший бородой, в шапочке-колпачке, с круглыми стеклышками темных очков. Он совсем не похож на строгого руководителя экспедиции. О Юре я могу многое рассказать, так же как и он обо мне, ведь мы с ним знакомы уже десять лет, начиная с Полярной экспедиции, когда прошли на собачьих упряжках от Уэлена до Мурманска. Это Юра «сбил меня с пути истинного», как считают некоторые: я бросил науку и возглавил экспедиционный центр при Всесоюзном Экспедиционном объединении «Рубежи». А я благодарен ему за то, что он вместо «камня науки» дал мне возможность грызть черные сухари экспедиций, например, такой, как эта — последняя. Рядом с Юрой — Володя Бурлаков. Тоже обросший и очень серьезный. У Володи это первая экспедиция такого масштаба. Всего год, как я переманил его в Свердловск из заполярного города Никеля, где он работал заместителем директора профтехучилища. Володя — директор ВЭО «Рубежи». Объединению и года еще нет. Мы только-только встаем на ноги.
Виктор Долганов... Он больше десяти лет отработал в геофизике, выпускник Свердловского горного института, сейчас занимается у нас коммерческими вопросами. Андрей Мухин, альпинист-разрядник, тоже бывший геофизик, но призвание его, по-моему, — воспитатель. Во всяком случае, ребята его обожают. Наши с Володей Бурлаковым сыновья — Женя и Кирилл, моя жена Эля и еще ребята — альпинисты из секции Свердловского завода резиновых технических изделий. Всего 21 человек, 9 собак и полторы тонны груза. Мы возвращаемся с Памира...