Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год
Шрифт:
Ученым удалось раскрыть сокровенный механизм распознавания дельфинами материала, из которого сделана мишень, и это тонкое исследование выполнено именно здесь, на Карадагской биологической станции. Суть его, собственно, очень проста. Ударьте вилкой по тарелке и по столу: возможно ли спутать эти звуки? Не нужна особая квалификация, чтобы отличить, скажем, звучание стеклянного бокала от хрустального, даже если они идентичны по форме и размерам. Словом, мы тоже можем определять материалы на слух. Благодаря чему? Ударяя по предмету, заставляя его звучать, мы вызываем в нем собственные, одному ему свойственные колебания независимо от того, чем был произведен удар. Предмет не просто отражает, а переизлучает звуковые колебания, и характер этих вторичных звуков зависит от вещества, из которого он сделан. Причем это, как правило, не какая-либо определенная частота, а целый букет частот, они могут быть или близки,
Приблизительными оценками ученые не удовлетворились, явление это удалось промоделировать с помощью электронно-вычислительной машины и отыскать в нем точные количественные закономерности. Теперь и мы лучше понимаем свои способности, и техника увереннее сможет осваивать системы и механизмы биологических существ.
Простые опыты с выработкой условных рефлексов у дельфинов ныне удаются без особого труда; когда же дело доходит до вопроса, насколько развит «язык» у дельфинов, способны ли эти животные передавать и воспринимать абстрактные понятия — экспериментировать становится труднее. Достоверно установлено пока лишь то, что дельфины общаются с помощью конкретных образов, передающих чувства страха, опасности, радость победы, половое влечение и т. п., далее эмоций дело не идет, так же, как и у всех других развитых животных. Для того чтобы говорить о наличии у дельфинов «языка», нужно создать строго определенную, однозначную ситуацию и проследить, соответствуют ли ей такие же определенные сигналы, одинаковы ли они у разных особей. Иначе говоря, убедиться, что дельфины называют вещи своими именами. К сожалению, в неволе поставить такие опыты не удается. Правда, замечено, что, когда двое дельфинов «разговаривают», один никогда не начинает своих скрипов и свистов, пока не закончит их другой. Но это может быть и «игра с соблюдением правил». Были попытки связать дельфинов по телефону, когда они обменивались сигналами, не видя друг друга; авторы этих опытов утверждали, что в данном случае будто бы состоялась передача абстрактных понятий. Однако более скрупулезный анализ показал, что выводы были ошибочны.
Исследователи день изо дня повторяют опыты, накапливая статистику — мать обобщений. Истинные открытия вообще требуют долгих и утомительных будней. Если можно назвать будничной работу с дельфинами, которыми остро интересуются сейчас десятки научных дисциплин.
Карл-Эрик Фихтелиус, Сверре Шёландер
Если они думают, значит, это им нужно
Вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что высшие позвоночные способны к проявлению чувств. Иначе обстоит дело с «высшими» психологическими процессами. Мы считаем, руководствуясь нашими мерками, что разум ставит человека выше дельфина, слона, шимпанзе, а дельфин, в свою очередь, смекалкой превосходит кошку.
Давно известно, что чем сложнее объект исследования, тем труднее разобраться в нем, отделить «существенное от несущественного». Изучение сознания у дельфинов, как и у других высших животных, особенностей протекания у них тех или иных психических процессов только началось, и мы знаем еще очень и очень мало. Тут нечему особенно удивляться, так как всем нам известно, насколько мало изученной оказывается психика и поведение даже у человека (Здесь и далее курсивом выделен комментарий доктора биологических наук А. В. Яблокова.).
Логично предположить, что за высшую психическую деятельность отвечают те части мозга, которые наиболее заметно росли в объеме и весе по мере эволюции животного мира. А за эмоции — скорее всего те мозговые отделы, которые мало эволюционировали. Мы знаем только один значительный отдел мозга, который последовательно возрастает от вида к виду: полушария. Похоже, что интеллектуальное превосходство человека над другими представителями животного мира объясняется функциями коры полушарий.
Сказанное выше позволяет сделать вывод, что и животные с крупным мозгом, особенно с очень большой корой, могут быть в какой-то степени разумными. Но чтобы искать у животных с крупным мозгом признаки разума, полезно выяснить для себя, какого рода разум мы ищем.
Остановимся на таком определении: разум — это способность различать, объединять и обобщать, анализировать и ассоциировать, улавливать связи, иметь представление о причине и следствии, представлять результат еще лишь задуманных действий, путем рассуждения находить средства для достижения желанной цели.
Пользуясь таким определением, можно найти немало черт разумного поведения дельфина.
Сейчас существует считанное число критериев, которые мы можем признать за объективные при определении разумности. Один из таких критериев — способность к экстраполяции, — подробно изученный профессором Л. В. Крушинским из Московского университета, позволяет выстроить в четкий ряд по возрастанию способности к элементарной рассудочной деятельности представителей всех групп позвоночных. Этот же критерий объективно говорит о том, что среди собак встречаются как очень умные, так и очень глупые особи, что в целом все врановые птицы много умнее куриных и т. п.
В опытах по экстраполяции животным предлагается решить (сообразить — в буквальном смысле этого слова), следя за направлением движения быстро промелькнувшей в окошке кормушки, куда нужно направиться вдоль стены, что преграждает путь к кормушке, чтобы получить корм. Система перегородок при этом такова, что подопытное животное должно порой двигаться первоначально в противоположную сторону от того места, где кормушка будет в его распоряжении. Говорят, что вороны, которым предлагали дважды подряд решать такую задачу, падали в обморок от нервного напряжения.
Такой эксперимент профессор Л. В. Крушинский и сотрудники нашей лаборатории Н. Л. Крушинская и И. Л. Дмитриева хотели поставить и с дельфинами. Но оказалось, что кормушка с кормом не особенно привлекательна для дельфинов, которых, что называется, хлебом не корми, а только дай поиграть в мячик. На игровой активности и был построен эксперимент, придуманный в 1972 году. За ширмой мячик помещали в полую фигуру. Затем ширма снималась. На глазах у дельфина, который с видимым любопытством высматривал, куда пропал мячик, полая фигура и соответствующая ей по размерам и форме плоская фигура (например, конус и треугольник, куб и четырехугольник) растягивались несложным приспособлением в разные стороны. Чтобы получить мяч, дельфин должен был подплыть к полой фигуре и перевернуть ее. Естественно, мяч не мог быть помещен в плоскую фигуру. Дельфины моментально, с первого раза, поняли это обстоятельство и толкали носами рычаг у полой фигуры. Говоря по-ученому, дельфины оперировали эмпирической мерностью. Это один из интересных критериев элементарной рассудочной деятельности. Сходные задачи решали не все собаки, но все испытанные обезьяны. Следовательно, по этому критерию афалины и высшие обезьяны находятся на одной ступени самопознания (наполню философское определение человека — «материя, познающая себя»).
Проведенные эксперименты однозначно свидетельствуют о существовании у дельфинов элементарной рассудочной деятельности.
Одно из свойств, которое мы воспринимаем как признак разумности, — способность к обобщению. Но ведь реакции высших животных на внешние воздействия индивидуальны и разнообразны, а это и есть некоторое обобщение. Дельфин, обученный бросать дрессировщику кольцо, бросит ему и другой предмет без дополнительного обучения. Кроме того, любые свойственные дельфину формы поведения проявляются и в совершенно новых условиях. Обычно дельфин над водой не охотится, тем поразительнее, что можно научить его выпрыгивать из воды на высоту нескольких метров и хватать сигарету изо рта дрессировщика.
Есть еще одна характерная черта в психике животных с крупным мозгом — неотения. Обычно под этим термином подразумевается явление, когда некоторые черты молодняка и даже эмбрионов более древних по происхождению видов сохраняются в развитых зрелых особях вида более позднего. У взрослого человека, скажем, много общего с новорожденной обезьяной или обезьяньим зародышем: безволосое тело, круглая голова.
Способность к самостоятельным решениям в поведении у развитых животных, их обучаемость тоже можно рассматривать как пример неотении. Природа как бы не довела работу над психикой в данном случае до конца — ведь у более ранних видов она «окостеневает», животное больше руководствуется системой безусловных рефлексов. В результате же неотении возникли существа, способные на самые разнообразные действия, животные, чье поведение не стереотипно.