Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год
Шрифт:
— Но ведь машина, на которой вы едете, принадлежит Армии США, как же получилось, что вы на ней ездите и имеете права на ее вождение?! — почти крикнул хозяин машины, в которой я сидел.
Вот теперь и я мог пошутить.
— Спросите лучше об этом не меня, а вашу армию,— как можно безразличнее и простодушнее ответил я.
Оба полицейских уставились на меня в замешательстве.
— Неужели САЛТ уже работает? — вдруг радостно улыбнулся один из них. Слово «САЛТ» в странах английского языка означает то же самое, что у нас Договор ОСВ — Договор об ограничении стратегических вооружений. Я только улыбнулся
— Я же сказал — спросите Армию США...
Наконец полицейские оправились от потрясения.
— Я не знаю, до чего вы договоритесь со своей страной, мистер, но я бы не советовал вам оставлять без внимания вызов в суд Соединенных Штатов. Если вы думаете вернуться в эту страну когда-нибудь, у вас будут здесь большие неприятности... А теперь получите документы...
И они вручили мне большую бумагу, на которой было написано следующее: «Мистер Игор Зотиков, двигавшийся на автомобиле фирмы «Шевроле», пикап, типа... принадлежащего Армии США, номерной знак... и т. п., следовал по дороге «Интерстейт номер девяносто пять» между столбами такими-то и такими-то и такими-то на север в 3 часа 43 минуты пятого июля такого-то года со скоростью восемьдесят миль в час, чем был нарушен закон штата и федеральный закон» (следовали номера законов).
После этого они дали мне вылезти из машины:
— До свидания, сэр, счастливого пути. Будьте осторожны на дороге. И не забудьте — суд города Конкорд ждет.
— Куда уж забыть!
Сон как рукой сняло. Все остальные сто миль я ни разу не превысил скорости.
Утром, когда приехал на работу, на столе лежала записка: «Игор, вас просила зайти Лилиан...» Лилиан была «офицером безопасности». Это она оформила мне разрешение на управление военной машиной. Когда я пришел в ее офис, меня приняли радостно:
— Наконец-то приехали, а то мы ждали вас вчера, уже начали волноваться...
— А вы не напрасно волновались, Лилиан,— весело отвечал я.— Теперь я чувствую себя почти как настоящий американец. Меня даже вчера ночью остановила полиция за нарушение правил движения. Скорость немного превысил...— беззаботно трещал я, привыкший здесь, в комнатке Лилиан, к доброжелательным улыбкам. Но вдруг по лицу Лилиан и ее помощника, который сидел здесь же, я почувствовал, что сказал что-то не то.
— Что!!! — закричала, вскочив, всегда спокойная, улыбчивая Лилиан.— Вы имели дело с полицией? Вы были задержаны за превышение скорости!
— Да, а что тут такого, Лилиан?..
— Вы превысили скорость! Вы нарушили закон штата и федеральный закон! Это плохо, даже если бы вы сделали это на своей машине. Но вы сделали это на машине, принадлежащей правительству Соединенных Штатов, его армии... Боже мой... Боже мой... Верните мне права, которые я вам дала,— говорила сокрушенно Лилиан, встав из-за стола и в волнении шагая взад и вперед по комнате.
— Но это еще не все, Лилиан,— продолжал я.— Меня, Лилиан, вызывают в суд города Конкорд на двадцать четвертое, а вы знаете, что четырнадцатого уже я должен быть в Москве...
— О боже мой, откуда вы свалились на мою голову,— с новой силой запричитала Лилиан.— Зайдите ко мне часа через два. Попробуем что-нибудь придумать.
Я ушел, но о работе думать не хотелось. Пошел искать кого-нибудь, кто хорошо понимал бы ситуацию и смог бы правильно, доброжелательно растолковать ее мне...
Конечно же, таким человеком был Георгий Константинович Свинцов. Георгий Константинович, или Джордж, как его здесь называют, работает здесь уже много-много лет. Приветливый, умный умом много выстрадавшего человека, Георгий Константинович всегда был моим добрым ангелом-хранителем, готовым ответить на любой вопрос, а главное — ответить как русский русскому, то есть как человек, знающий то, чего не знаю я, поскольку мой склад мыслей и опыт отличаются от того, который требуется в данной конкретной ситуации.
— Здравствуйте, Игорь Алексеевич, с приездом. Надеюсь, поездка была успешной,— встретил меня с улыбкой, встав из-за стола, Свинцов.— А мы с Нилой уже скучали о вас, вспоминали...
Со Свинцовым я познакомился несколько лет назад, когда приехал в институт первый раз. Ко мне подошел пожилой, седенький, худой, аккуратно, но скромно одетый человек и вдруг, по-старомодному пристукнув ножкой, протянул руки по швам и изогнулся в поклоне:
— Разрешите представиться: Георгий Константинович Свинцов, работаю в этом учреждении и всегда готов помочь приезжающим из Советского Союза. Все ваши, кто был здесь, знакомы со мной,— произнес он и неуверенно сделал жест правой рукой вперед.
Я широко протянул ему руку, он радостно закончил начатое движение правой руки, и мы обменялись крепким рукопожатием.
— Игорь,— сказал я по здешнему обычаю называть друг друга только по именам.
— Нет, я так не могу, какой же вы Игорь, вы ведь русский, разрешите мне звать вас по имени и отчеству. Ведь и я для вас Георгий Константинович, а не какой-то Джордж, как зовут меня эти...
«Как хорошо, что я не успел сказать «Джордж»,— подумал я.— Ведь американцы мне уже все уши прожужжали о «Джордже Свинцове», который ищет встречи со мной».
Все остальное время Георгий Константинович был где-то рядом. Он не был ответственным за мой прием, но, будь его воля, он бы вообще меня никуда не пускал от себя и своей семьи.
Свинцов жил с женой Нилой и ее матерью, Екатериной Павловной, которую все американцы звали «бабушкой» с ударением на «у». Оказалось, сделать ударение в этом слове на «а» для человека, родной язык которого английский,— невозможно.
Сколько раз сидел я за столом в доме Свинцовых, расположенном в получасе езды от института. И всегда на столе появлялись грибочки, квашеная капуста, удивительный украинский борщ с пампушками.
— Игорь Алексеевич, как вы находите этот борщ, не правда ли, он сделан очень по-русски? — задавала наводящие вопросы раскрасневшаяся хозяйка, с гордостью оглядывая приглашенных гостей-американцев.— Вы извините, я буду говорить с дорогим гостем по-русски.
После войны, в 1945 году, Нила с матерью оказались в лагере для перемещенных лиц, где-то под Мюнхеном. Там они и встретились с Георгием. Как перемещенные лица, на родину Свинцовы возвращаться не решились. В 1949 году они получили право на въезд в США. Приехали в Бостон. Обосновались. Нила пошла работать на ткацкую фабрику, Георгий в порт — свободной была лишь самая тяжелая работа. Он таскал на спине тугие мешки с сахаром. (С тех пор кисти рук у Свинцова всегда полусжаты в кулаки. Не распрямляются.) Вскоре у Свинцовых родилась дочь.