Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год

Вокруг Света

Колон ответил, что, по его мнению, эскадра должна состоять как минимум из четырех кораблей, хорошо оснащенных и полностью укомплектованных командами. Всего никак не меньше двухсот пятидесяти человек. Ресенде, к которому обратился архиепископ, оценил стоимость экспедиции в сорок-пятьдесят тысяч золотых флоринов, отчего длинное лицо архиепископа еще больше вытянулось.

— Если вы не умерите ваши аппетиты, сеньор, боюсь, нам не удастся договориться. Весь мир знает, что война истощила казну и сейчас их величества

расплачиваются с поставщиками.

— На что тогда я могу рассчитывать? — осведомился Колон.

Талавера взглянул на адмирала, ожидая от того ответа, но вмешался Фонсека:

— Нет необходимости рисковать больше чем одним кораблем.

Тут уж Колон посмотрел на Ресенде, ища у того поддержки.

— Нет, нет, — Ресенде покачал головой. — Слишком опасно. Как минимум, нужны два корабля, хотя этого явно недостаточно. А вот трех, я думаю, сеньору Колону вполне хватит.

— Пусть будет так, — согласился Колон. Талавера сделал пометку на лежащем перед ним листке бумаги и спросил Колона, какое вознаграждение потребует тот за свою службу.

Колон ответил без малейшего промедления, поскольку много думал над этим:

— Одну десятую всего того, что принесут Испании мои открытия.

— Одну десятую! — ужаснулся архиепископ.

— Неужели вы рассчитываете, что их величества будут столь расточительны? — фыркнул Фонсека.

— Разве это расточительность? Я бы, к примеру, с удовольствием согласился бы отдавать вам по десять мараведи из каждой сотни, которую вы мне принесете.

— Ваш пример неудачен, — возразил Талавера. — В данном случае их величества финансируют вашу экспедицию.

— Они рискуют золотом, — добавил Фонсека, — вы же — ничем.

— За исключением собственной жизни, — усмехнулся Колон.

Злобная гримаса, перекосившая лицо Фонсеки, побудила Китанилью вмешаться:

— Мне представляется, сеньоры, что мы можем с этим согласиться, если их величества одобрят наше решение.

— Очень хорошо, — кивнул Талавера. — Тогда, я полагаю, с этим все ясно.

— Все ясно? — брови Колона картинно поднялись.— Все? — он оглядел бесстрастные лица королевских советников: — Как же так, сеньоры? Вы словно принимаете меня за обычного наемника. Мы только начали, господин мой архиепископ.

— А что еще вы можете требовать?

— Титул адмирала всех морей и океанов, которые я открою, с соответствующими почестями и привилегиями, полагающимися адмиралу королевства Кастильского.

— Помоги нам. Боже! — воскликнул Фонсека, а дон Родриго Ресенте наградил Колона убийственным взглядом.

Колон же спокойно продолжил:

— Причем титул, почести и привилегии должны передаваться по наследству моим потомкам.

— А при чем здесь ваши потомки? — поинтересовался Кинтанилья.

— Открытые мною земли останутся во владении Испании на долгие времена,

если не навечно, и я хочу сохранить причитающуюся мне долю. Но раз я смертен, она должна "остаться моим потомкам.

Едва ли они могли придраться к логике его рассуждений, однако их возмущала сама мысль о том, что иностранец, да еще низкого происхождения, требует родовых привилегий.

— Согласиться с этим, — вскричал Фонсека, — означает уравнять вас со знатнейшими грандами Испании.

— Ни один гранд не сослужил Испании столь добрую службу, как я.

— Матерь божья! Вы рассуждаете так, словно ваши открытия уже явь, а не грезы.

— Когда они станут явью, я потребую еще кое-что.

— Еще? — Талавера нахмурился, Ресенде рассмеялся. — Что же еще вы можете потребовать?

— Звание вице-короля на всех открытых мною землях. На какое-то мгновение все лишились дара речи. Первым пришел в себя Фонсека.

— Наверное, только скромность мешает вам потребовать корону Испании.

— Других требований у вас нет? — сухо спросил архиепископ.

— Вроде бы я все сказал.

— Не теряю надежды, что со временем вы придумаете что-нибудь еще, — ухмыльнулся Фонсека.

Талавера тяжело вздохнул.

— Ваши требования превосходят все то, что я мог бы порекомендовать их величествам. Но решение, разумеется, будут принимать их величества. И я не сомневаюсь, вам откажут, если вы не умерите ваши притязания.

Колон резко встал, посмотрел на них сверху вниз, гордый, как Люцифер.

— Я не сниму ни единого из моих требований. Сделать это — значит принизить величие затеваемой экспедиции. С вашего разрешения, господа, позвольте откланяться, — небрежно поклонившись, Колон повернулся и вышел из комнаты.

Над столом повисла тишина.

— Вот к чему приводит необузданное воображение, — пробурчал Талавера.

— Наглый выскочка, раздувшийся от гордости, словно мыльный пузырь, — поддакнул Фонсека.

— Не стоит удивляться тому, что он высоко ценит предлагаемый товар, — заметил Ресенде. — Каждый торговец ведет себя точно так же, утверждая при этом, что ни на йоту не снизит цену. Если их величества откажут ему, он станет куда благоразумнее.

— Если? — возмущенно переспросил Талавера. — Да в этом не может быть никаких сомнений.

Прошла целая неделя, прежде чем король и королева, занятые проблемами, связанными с Гранадой и евреями, смогли принять епископа и его коллег.

Кинтанилья, глубоко уважавший Колона, сохранял полный нейтралитет. Ресенде придерживался мнения, что назначенная Колоном цена может стать предметом переговоров. Но Фонсека и Талавера требовали решительного отказа.

— Таковы его требования, — Талавера весь кипел от негодования. — Как ясно видят ваши величества, наглость его не знает предела.