Журнал «Вокруг Света» №08 за 1984 год
Шрифт:
Власти некоторых штатов не принимают меры по защите рифа, ссылаясь на то, что под ним находятся большие запасы нефти и необходимо проводить пробное бурение в различных частях заповедника. А если не удастся затея с нефтью, промышленники собираются выручить большие прибыли, добывая среди коралловых рифов известняк.
Есть ли предел изменений в среде обитания, за которыми наступает необратимое нарушение? Безгранично ли будет приспосабливаться человек к новым условиям или все-таки есть предел? Если да, то какой? Можно ли заменить природную среду искусственной? На эти вопросы конгресс не дал пока точных ответов. Да это просто невозможно. Процессы, происходящие в биосфере, настолько
Н. Непомнящий
На Минском шоссе
Всесоюзная вахта памяти... На ее торжественное открытие в Минск в апреле этого года съехались ветераны, делегации братских союзов молодежи социалистических стран, комсомольцы — участники похода по местам боевой и трудовой славы. В парке «Дружбы народов» в честь 40-летия освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков участниками вахты памяти была посажена березовая роща. Люди говорят, что судьба леса повторяется в судьбе народа. И это так. Каждого четвертого недосчитались белорусы после войны, и каждое четвертое дерево из страха перед партизанами фашисты вырубили на этой земле. И белоствольная аллея — это как бы воздвигнутый зеленый обелиск в память павших. Ветераны войны встречались в бывшем партизанском лагере, под Минском, вблизи деревни Заболотье... Костер памяти зажигали командир партизанской бригады «Разгром» Павел Тимофеевич Клевакин и молодой гвардеец пятилетки с Белорусского автозавода Семен Кашевский.
Июнь сорок четвертого. Смоленщина. Батарея тяжелых самоходок после марша расположилась в лесочке. Где-то отдаленно глухо звучат раскаты грома. Фронт уже три дня как начал наступление. А у нас тихо. И вдруг слышу: «Командиров к комполка!»
До будки недалеко — минута, и мы там. Виктор Зверев, тоже командир батареи, балагур и весельчак, не теряя времени, шутливо «вводит в обстановку»:
— Застоялись?! Пора седлать!
— Шишкин, батарею к рассвету вывести в рощу «Н» и поступить в распоряжение комбрига Походзеева,— ставит задачу командир полка подполковник Карташев. — На борт взять дополнительно снаряды и по две бочки горючего. Двигаться без света. Вопросы есть?
— Нет!
— Выполняй!
Мы уже привыкли к лаконичным приказам Карташева, а потому без лишних слов я тут же начал наносить на карту место, куда следовало прибыть, уточнил у штабников дорогу, по которой мы должны двигаться в строгих условиях прифронтовой полосы, сигналы.
Подготовка была недолгой. Нам и раньше приходилось брать на машины по одной-две бочки и дополнительные боеприпасы. Поэтому крепления были уже подготовлены заранее. Осталось только получить и уложить получше бочки и ящики со снарядами. В итоге наши мощные ИСУ-152 с уложенными на крыше ящиками стали похожими на сухопутные дредноуты.
Нашлось время поговорить и с экипажами. Ведь при успехе начавшейся операции наша танковая армия выходила к начальным рубежам войны — к границе. Хорошо об этом сказал Вася Величай, командир машины:
— Не мы — так кто же? Кто должен снова встать на ту черту, откуда мы ушли когда-то? Мы, и только мы!
...Наступила темнота. В июне она слабая. Дорогу видно хорошо. И в назначенный район батарея прибыла раньше срока. К рассвету все машины были уже замаскированы, а экипажи выкопали даже щели-ровики — на всякий случай, для укрытия при бомбежке.
Стрелка-указатель с надписью «Хоз. Походзеева» помогла быстро найти его штаб. Комбриг был тоже не настроен на большие речи. Оглядев прибывших командиров, удовлетворенно, как бы сам себе, сказал: «Все на месте. Начинаем». И, не теряя времени, пригласил всех за штабной автобус, где среди кустов была вывешена план-схема предстоящих действий.
Здесь полковник Походзеев разъяснил, что бригада вводится в прорыв на Минском направлении в качестве передового отряда корпуса. Наступаем на Смоляны, Толочин, Борисов. Путь лежит по лесным дорогам, болотистым районам, где продвижение будет затруднено не только из-за сопротивления врага, но и сложными дорожными условиями. Главное — обойти врага и ворваться ему в тыл.
Головным предстояло идти батальону капитана Фещенко. За ним — мы.
До выступления оставался только один час. Но и его хватило, чтобы выйти к исходной точке и разъяснить задачу личному составу.
Обогнав стрелковые части, танкисты устремились по назначенным маршрутам. Но уже в ближайшие часы бригаде пришлось сбивать мощный заслон противника в районе Смоляны, а затем в Озерцах. Особенно упорным было сопротивление врага в Озерцах, на подступах к Толочину.
Лобовая атака на Озерцы не удалась. Противник сумел ее отбить, хоть и понес потери. В этих условиях батальоны бригады совершили обходной маневр, повторным ударом с двух сторон зажали противника в клещи и уничтожили. Самоходчики не подвели, в этом бою действовали отважно, но им пришлось пережить тревожные минуты.
Когда танкисты пошли в обход, сменили позицию и мы.
Дорога проходила через рощу. Даже не дорога, а тропа, но уже проторенная — по ней прошли до нас танкисты. И вот когда до огневого рубежа оставалось каких-нибудь двести-триста метров, на выходе из рощи застряли две самоходки.
Случилось это потому, что механик-водитель техник-лейтенант Николай Семенов заметил вдруг перед машиной мину и сделал резкий поворот. Гусеницы сорвали тонкий слой грунта и тут же глубоко зарылись в песок. То же самое случилось и с другой машиной.
Значит, на опушке минное поле?! И двигаться нельзя?! Саперов нет. И где их искать? А время? Ведь до открытия огня остались считанные минуты.
«Надо рисковать»,— не успел подумать я, как Семенов крикнул:
— Нашел! Отойдите все, и подальше!
Он продолжал «щупать» штыком землю. И точно — не более метра от первой в песке лежала другая мина. Не остановись Семенов при повороте — подорвались бы на ней.
Нашли четыре мины. Больше не стали искать — время торопило. Обозначили вешками и мины и проход.
А на рубеж мы все-таки успели. Там уже стоял танк комбрига. Доложил ему и, понятно, получил внушение за задержку. К «счастью», неприятный разговор был прерван налетом вражеской авиации. Загремели зенитки, залились звенящими трелями спаренные «максимы». Разрывы бомб, грохот, песок, дым, пыль.
— Атака через десять минут. Сигнал — красные ракеты,— заключил комбриг.
Бомбежка продолжается, но надо выполнять поставленную задачу. Была не была — побежал к машинам.
Успел. Хоть попетлять пришлось как зайцу по снегу. «Юнкерсы» заходили один за другим и по бросали бомбы по очереди...