Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год
Шрифт:
Драматична была судьба черепах, обитавших на Пинсоне (Дункан). В начале 60-х годов перепись показала, что здесь осталось около сотни черепах-пинсон, но все они были старше 50 лет. Вроде бы процесс воспроизводства черепах происходил нормально: самки откладывали яйца, черепашки вылуплялись в срок. Но все они, еще не успев обзавестись твердым панцирем, становились добычей расплодившихся пришельцев — черных крыс.
Ко времени создания Дарвинского центра взрослые
Существует мнение, что когда-то черепахи обитали на всех островах, перемещаясь между ними на кусках пористой вулканической лавы — пемзы. Постепенно «осевшие» животные обособлялись от обитателей других островов, и в результате появились виды, обладающие специфическими признаками.
Так, часть черепах, обосновавшихся на островах, покрытых зарослями высоких кактусов, в ходе эволюции обрела более длинные шеи. Тысячелетиями обгрызали они нижние «лепешки», тянулись все выше за сочным кормом. Выживали из поколения в поколение самые длинношеие. А кактусы... тоже тянулись вверх. Но это, конечно, история веков и тысячелетий весьма отдаленных.
Ныне галапаго, обитающие на Санта-Крусе, Фернандине, Пинсоне Эспаньоле, резко разнятся между собой. А на Исабеле в каждом из шести крупных кратеров обитают черепахи только одной разновидности, отличающиеся от соседней.
И все же отдельным видам, по мнению сотрудников Дарвинского центра, все еще грозит вымирание: не всегда удается обеспечить условия, гарантирующие размножение черепах. Пример тому — знаменитый Одинокий Джордж. Этот огромный самец, обнаруженный в 1971 году и вывезенный с Пинты,— единственный представитель вида. И хотя фонд Чарлза Дарвина предложил десять тысяч долларов за самку черепахи-пинта, до сих пор поиски пары для Одинокого Джорджа не увенчались успехом. Нет пинты ни в государственных, ни в частных зоопарках, нет нигде в мире. Со смертью Одинокого Джорджа исчезнет сам вид черепах-пинта...
Заместитель директора центра биолог Хосе Каньон рассказал мне:
— Станция называется международной. И она в полной мере оправдывает этот титул. Здесь работали ученые из Англии, Польши, США. Сюда заходило советское научно-исследовательское судно «Академик Курчатов».
Ученые Дарвинского центра вместе со служащими Национального парка большие усилия прилагают для борьбы с животными-«иммигрантами», которые водятся главным образом на тех пяти островах, где живут люди. Но средств на уничтожение одичавших собак, кошек, свиней, коз крайне мало.
Большая часть средств предоставляется по каналам ЮНЕСКО. Но их хватает на удовлетворение лишь первоначальных нужд Дарвинского центра. Нечего и говорить, что приехать сюда для исследовательской работы зачастую не могут не только ученые других стран, но и сами эквадорцы.
— Мы занимаемся изучением флоры и фауны архипелага в комплексе,— рассказывал Хосе Каньон.— Например, изучаем сухопутных игуан, охраняем их и по возможности переселяем на те острова, где популяции по каким-то причинам сократились. Но перед черепахами человек в особом долгу — они больше других представителей фауны пострадали от его «цивилизаторской» деятельности.
...В зарослях кустарников и кактусов находим знаменитый
— Педро — главный черепаховед,— коротко представляет его Ариас.
Педро начал работать здесь лет двенадцать назад, сразу после окончания естественного факультета Гуаякильского университета. Он здешний старожил и большой знаток своего дела.
— Черепашки, на спинках которых вы видите белые цифры 78 и 80, взяты с острова Пинсон. А другие, с цифрой 79,— с Эспаньолы, — объясняет Педро.— Когда они подрастут, вернем на родные острова.
За толстым стеклом террариума ползают десятки малюток. Белые пятнышки на спинках делают их похожими на заводные игрушки.
— Есть тут и «аборигены», уроженцы Санта-Круса. Они тоже нуждаются в помощи,— продолжает главный черепаховед.— Начали работу со сбора яиц. Наши сотрудники регулярно объезжают острова и ищут в песке на пляжах яйца, собирают в корзины, доставляют в питомник и закладывают в инкубатор. Через восемь месяцев появляются малютки. В террариуме они в полной безопасности.
— Сколько же времени они растут в «детском саду»? — спрашиваю я.
— Четыре-пять лет. За это время достигают довольно крупных размеров и, главное, обзаводятся столь прочными панцирями, что можно смело возвращать малышей на родные пляжи.
— Когда началась работа? — вступает в беседу Ариас, занятый до этого фотографированием черепашек.
— Да сразу же после решения о создании Дарвинской станции.
Служебные помещения еще строились, а ученые уже принялись обследовать острова. Начали с Эспаньолы. Яиц там найти не смогли, видно, все пожрали крысы. Да и взрослых черепах было немного. Поэтому поймали нескольких самок и самца и привезли в питомник. Здесь они дали потомство. В конечном счете около сотни выращенных особей были возвращены на Эспаньолу, где они превосходно себя чувствуют.
С черепахами-пинсон дело обстояло иначе. Собрали яйца, поместили их в инкубатор и вырастили черепашек здесь, в террариумах. Теперь и этому виду вымирание не грозит, по меньшей мере в обозримом будущем. До 1977 года на острова было возвращено более трехсот спасенных черепах. И вот что важно: с тех пор, как ученые-биологи взяли на себя охрану архипелага, не исчезло больше ни одного вида.
— А черепахи в вольерах, их зачем там содержат?
— Там черепахи с разных островов, где популяции заметно уменьшились. В вольерах они находятся под постоянным наблюдением ученых, о них заботятся, здесь больше шансов сохранить яйца, а следовательно, и потомство.
— Что же нужно, по вашему мнению, чтобы восстановить сократившиеся популяции отдельных видов?
— Настойчивая, терпеливая работа, время и, конечно, средства,— отвечает Педро.— Это, так сказать, внутренняя сторона дела. Но есть еще и внешняя. Например, нужны более эффективные меры в регулировании туризма, оградить архипелаг от загрязнения. Много вопросов возникает и в связи с хозяйственной деятельностью местного населения.