Журнал «Вокруг Света» №08 за 1988 год
Шрифт:
Вконец рассвирепевшая толпа — с двумя трупами на руках — устремилась к дому управляющего заповедником. Выбили стекла, искорежили казенные машины, требовали повсеместного уничтожения тигров. Едва не дошло до кровопролития.
Корбетт, в чью честь назван этот парк, место мартовской драмы, писал в начале нашего века: «Тигр-людоед — это зверь, выбитый из колеи обстоятельствами, вынужденный искать легкой добычи, грубо нарушать тигриные привычки. Таким стрессом для него в девяти из десяти случаев становятся тяжелые увечья, неспособность охотиться с прежней резвостью. В десятом случае — причиной преклонный возраст и то же бессилие на настоящей охоте». Во времена Корбетта рано было говорить о третьей, ныне главенствующей причине — удручающем сокращении джунглей и количества дичи. А заповедник создает неведомые прежде проблемы. Хотя тигры бродяги и отменные ходоки, способные за ночь отмахать километров тридцать, но пределы своего участка джунглей они нарушают редко, ревниво оберегают свои владения от соперников. Тигрица терпит у себя дочерей, взрослый самец — нескольких самок, но не других самцов, даже если это повзрослевшие сыновья. Куда деваться молоди и одряхлевшим зверям? На край джунглей. Но и окраины со временем становятся чьими-то. Остаются специально задуманные буферные пояса — на этих открытых пространствах, поросших лишь невысокой травой, «изгои» заметны и крестьянам, и администрации заповедника, которая может их или ликвидировать, или отловить для зоопарка. Но сельское хозяйство съедает нейтральные зоны.
Такая драма происходит в заповеднике Читаван. До 1980 года в окрестностях не было ни одного инцидента с тиграми. А к концу прошлого года мартиролог тигриных жертв пополнился уже тринадцатым именем — и ко всем трагедиям «приложили лапу» именно изгои.
Иными словами, беда не от умножения тигров, а от сокращения джунглей. Доказательство — резерват Рантхамбор в относительно малонаселенном штате Раджастхан. Плотность тигриного населения здесь — самая высокая в стране. Но крестьяне на хищников не в обиде. Во-первых, климат сухой, непроходимых чащ и буйных зарослей нет. Во-вторых — и это главное,— вокруг Рантхамбора множество небольших лесков. Чуть перенаселение в заповеднике — молодые тигры мигрируют в соседнюю чащу. Управляющий заповедником борется за то, чтобы эти лески объявили достоянием заповедника. Тогда опасность конфликта с крестьянами будет устранена на долгие годы.
Совсем особенные проблемы в уже упоминавшемся Сандарбан-Форесте. На поросших лесом заболоченных островах и островках дельты Ганга люди не селятся. Дичи там в избытке. И все-таки местные тигры — их двести шестьдесят, самая большая в мире популяция,— завзятейшие в Индии людоеды. Вот что писал еще в 1666 году один путешественник-европеец об этих местах, мало изменившихся в следующие три века: «Здешние жители плавают по протокам в лодках — ловят в реке рыбу, на островах дельты охотятся, запасаются хворостом, собирают дикий мед. Ночевать там смертельно опасно. Не только на суше, но и в лодке — может впрыгнуть тигр. Хищники повадились добираться вплавь даже до лодок на длинной привязи, вдали от берега». Последним словам можно доверять: в отличие от большинства кошек тигры любят воду и отлично плавают. С XVII века нрав сандарбанских разбойников не смягчился — похоже, каждый третий тигр не прочь отведать человеческого мяса.
Что за причина такой аномалии? Специалисты винят высокие приливы. Морская соленая вода проникает далеко вверх по течению реки, тигры пьют ее и... портят себе обмен веществ и характер — становятся злыми, возбудимыми. А возможно и другое: во время приливов вода в устье реки поднимается и смывает тигриные метки. Кошачий бедлам! Границы упраздняются дважды в день! Тигры поневоле забредают в чужие владения — драки, ранения, злоба!
Администрация заповедника пробует «лечить» хищников. В местах, недосягаемых для соленой воды, вырыты прудики, чтобы тигры пили исключительно пресную воду. Всех местных жителей обязали во время плавания по дельте надевать на затылок белую глиняную маску. Благодаря маске человек постоянно как бы повернут лицом в сторону возможного нападения — тигр может таится и на берегу, и на ветке, нависшей над водой. По округе расставлены манекены в ношеной крестьянской одежде. Тигр, который посягнет на такую фигуру, получит крепчайший удар током. Такой сюрприз не скоро забывается. Тигры поддались на обман, и манекены время от времени требуют замены. Смотреть на чучела после атаки жутковато.
Прудики, маски и «шоковая терапия» дали неплохой результат. Но что именно отпугнуло людоедов — загадка, ибо все методы применили одновременно: работники заповедника торопились отвести угрозу от людей...
Нападение тигра не всегда кончается самым печальным образом. Сотни людей отделались только испугом и шрамами. Возле Дадхвы живет своего рода мировой чемпион по выживанию — крестьянин Шив Шанкар, которого тигр «мял» дважды. В первый раз дело было в хижине, и тигра спугнула упавшая керосиновая лампа. Через пару дней людоед вернулся — и в последний момент испугался вопящих соседей Шанкара, которые с кольями спешили на помощь. На вопрос, почему ему так повезло, Шанкар, поглаживая широченный шрам через всю лысину, отвечает загадочно: «Потому что я всю жизнь пил много молока». По местному поверью, того, кто пьет много молока, сама судьба бережет.
В прежние времена опытные индийские охотники срывали по 10 тысяч долларов за то, что подводили зверя под выстрел богатому иностранцу. Некоторые из них и по сей день точат зуб на решение правительства. И норовят узаконить свои преступные проделки последних лет: получив приказ на выбраковку тигра-людоеда, такие ловкачи дают телеграмму заграничному клиенту и ждут его иногда по многу дней. А зверь-убийца разгуливает близ крестьянских хижин.
— Набегами на поселки и на скот,— поясняет Р. Л. Сингх, руководитель общенациональной программы по спасению тигров,— грешат животные, обитающие на краю леса. А что, если изымать провинившегося зверя, усыплять и увозить от соблазна подальше — в глубину другого заповедника, куда забредают только отпетые браконьеры? Пробовали. Все равно имеется в результате тигриный труп. Джунгли строго поделены между тиграми, новичок обязан убить одного из законных хозяев, иначе сам будет убит или, всего хуже, оттеснен опять-таки к краю леса, к жилью.
За убитого тигром быка крестьянин получает от государства по деревенским масштабам сумму немалую — две тысячи рупий (примерно сто пятьдесят долларов). Но только тогда, когда тигр нашкодил вне заповедника. В других случаях арифметика закона простая. За убитого на территории заповедника тигра взимается штраф в пять тысяч рупий. Кроме того, браконьер получает шесть месяцев тюремного заключения. Если же тигр убьет человека — пять тысяч рупий получает семья погибшего, а тигра отстреливают.
Но не унять штрафами ненависть к полосатым соседям. За последний год, например, в Дадхве и окрестностях погибли тринадцать тигров. Одному оторвало голову взрывом бомбы, заложенной в кусок мяса. Другого нашли мертвым в окружения ста пятидесяти дохлых стервятников: они отравились ядом, который проглотил хищник! Смерти остальных зверей тоже не похожи на естественные. Но поди найди виновных! И еще один штрих. Сингх однажды застал охранника, своего подручного, за неожиданным занятием: тот сжигал труп кем-то убитого тигра. Зачем, дескать, отвечать за недосмотр, если количество тигров неизвестно и проще замести следы чужого преступления.
— За два года мы теряем по площади целую Бельгию леса,— говорит Аджан Сингх.— Будут тигры — будет среда их обитания. Будут джунгли — скажут спасибо потомки. Но воевать с крестьянами — это не решение проблемы. Надо повернуть жизнь так, чтобы соседство с заповедником было им экономически выгодно. Чтобы они сами упрашивали власти, чтобы не превращали умирающие джунгли в заказники! Надо обеспечивать крестьян топливом, чтобы они не воровали его в лесу. Надо научить их строить дома не из лесных материалов. Надо давать кредиты тем, кто не вредит лесу. Надо силами заповедника снабжать фуражом крестьянский скот. Надо... А, всего не перечислить... Надо прежде всего покончить с сахарным тростником вокруг Дадхвы, а сам заповедник обнести проволокой под током.
Для всех этих «надо» нужно время, от этого и горечь в голосе Сингха. А пока... пока надо помнить добрый совет: «Не кланяйтесь при тигре!»
В. Задорожный
Забытые истории бутылочной почты
Работая с материалами Государственного океанографического института (ГОИНа), я столкнулся не с дневниками великих мореплавателей и капитанов, как вправе был ожидать, а с многочисленными документами, написанными сухим канцелярским слогом, пестрящими статистикой и специальными терминами. Моя мечта — самому найти уникальные исторические документы — таяла с каждым днем.
И вдруг на стол легло объемное дело под интригующим названием: «Тихий океан. Записки из бутылок. 1910—1914 гг.». Сразу вспомнилась завязка романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта» — три документа из бутылки, найденной лордом Гленарваном в желудке акулы... С некоторым трепетом открываю папку и вижу, что дело полностью состоит из записок в половину обычного листа. Просматривая их, я стал выписывать наименования кораблей, с борта которых были брошены бутылки: крейсер «Командир Беринг», заградитель «Уссури», миноносец «Властный», парусная шхуна «Нептун»...