Журнал «Вокруг Света» №09 за 1978 год
Шрифт:
Из разговоров с жителями и пленными защитниками города, из попавших в руки бумаг Энрике черпает обширную информацию о Северо-Западной Африке. Хронист Зурара, писавший еще до смерти Генриха, выдвинул несколько предположений о том, что же побудило его начать многочисленные морские путешествия. Первое — это атмосфера европейского Ренессанса: принц хотел выяснить, что там, за границами современных ему знаний, которые простирались не далее Канарских островов и мыса Бохадор. Второе — ему нужны были хорошие порты для торговли и ремонта судов. Третье — усиливающееся арабское влияние в Африке: Португалии надо было спешить. И последнее — распространение христианской веры. Генрих надеялся найти в отдаленных районах Африки христианскую поддержку. Уверенность эта, несомненно, основывалась на легенде о пресвитере Иоанне, слухи о котором ходили по Европе с середины XII века. В 1165 году в европейских столицах читали письмо,
Вскоре после этого зарвавшиеся португальские моряки под началом Генриха и его младшего брата Фернандо решают сделать невыполнимое — захватить Танжер. Кусок оказывается не по зубам — арабы сбрасывают португальцев в море. Плененным морякам обещают жизнь при условии отказа от Сеуты. В залог арабы оставляют у себя Фернандо. Но ему так и не суждено было увидеть родных берегов, ибо упрямые португальцы не отдают город.
Появляется новый тип судна — каравелла. Она имелась в Португалии еще в XIII веке, но это были убогие одномачтовые суденышки, годные только для рыболовства и каботажного плавания. В XV веке они вырастают до крупных трехмачтовых кораблей с высокими бортами. В 1441 году Тристан доплывает на них до Кабо Бранко в Северной Мавритании и берет пленных, которые рассказывают массу интересных вещей о золотой торговле в Сахаре. Все это обещает баснословные прибыли. Африканское Эльдорадо бродит в умах авантюристов. Экспедиции следуют одна за другой. В 1444 году Тристан открывает устье Сенегала — реки, отделяющей Сахару от остальной Западной Африки. В это же время Диниш Диаш впервые высаживается на островах Зеленого Мыса, а через некоторое время тот же Тристан решает подняться вверх по Гамбии и находит там смерть от руки местных жителей, не пожелавших отправиться в рабство...
Принц Генрих продолжает осуществлять полный контроль над плаваниями вдоль Африканского побережья. Венецианец Кадамосто, посетивший Западную Африку с разрешения принца, сообщает, что из одной лишь фактории Аргни к югу от Кабо Бранко ежегодно в Португалию отправляется 800 рабов. Африка начинает платить свою печальную дань Европе. Кровавая заря работорговли захватывает пока лишь самый краешек Черного континента.
...Крепость представляет собой прямоугольное сооружение с большим внутренним двором и крытыми помещениями в стенах. Служитель старательно поливает и стрижет траву. Вдоль периметра форта проложены бетонные дорожки для осмотра. Они проходят как раз под стенами, поэтому там можно спастись от жаркого солнца. Стены 5—6 метров высотой, слегка наклонные, с узкими высокими бойницами со всех сторон. Опасность могла прийти и с моря, и с суши, надо было быть готовыми ко всему...
Карты того времени рассказали о мучениях, которые испытывали мореходы, упрямо двигавшиеся на юг. Но они шли и шли. Сегодняшние ученые проделали титанический труд, отождествив почти все португальские названия тех лет с современной топонимикой Южной Африки. Стало ясно, как долго, лига за лигой, продвигались вперед португальские каравеллы. Проходит еще несколько лет, сменяются имена. Бартоломеу Диаш и Васко да Гама. Оба высвечены в истории достаточно ярко. Наступает прелюдия открытия Мозамбика. Кончается XV век. События последующих лет расписаны по месяцам. Португальцы уже в Юго-Восточной Африке.
...Этой крепости тогда еще не было. Первые португальцы сгоряча прошли мимо этих благословенных мест. Бухта Делагоа послужит верой и правдой их детям.
В 1498 году они впервые встречаются с банту — племенами Юго-Восточной Африки. Люди здесь живут в соломенных хижинах и женщин больше, чем мужчин. У воинов копья и стрелы с железными наконечниками — это португальцы замечают сразу. «Наверное, в районе много меди», — говорят капитаны, разглядывая украшения африканцев. А те подносят мореходам калебасы с пресной водой. Знакомство состоялось. Эту страну называют «Терра дебоа женте» — Землей Добрых Людей. Отметим, что обработка железа не была диковинкой в этой части Африки. Племена банту плавили железо уже во II веке нашей эры на Верхней Замбези, в V веке — в Свазиленде, в XI — в Трансваале; точные методы радиоактивной датировки сильно подняли престиж африканских народов.
22 января корабли бросают якорь в широком, поросшем манграми устье реки. Это Келимано. Суда гостят здесь 32 дня. Местные жители «все черные и хорошо сложены, одежда их состоит из матерчатой повязки вокруг бедер, а вожди одеты богаче», — отмечает в дневнике капитан одной из каравелл. Названия он дает в розовом цвете: Река Добрых Знаков. Второго марта эскадра подходит к острову Мозамбик. Дневник гласит: «Люди этого острова достаточно темнокожи и хорошо сложены. Они исламской веры и говорят, как мавры. Одежды их из тонких хлопковых тканей, богато украшенных. Оружие и посуда позолочены и посеребрены. Они купцы и торгуют с белыми маврами, которые приплывают сюда на судах с севера». Благодаря моряку, который когда-то был в плену у африканцев и знает арабский язык, португальцы получают много сведений о побережье, о городах и торговле. Они впервые слышат об империи Мономотапа, о ее золоте.
Золото, золото, золото... Его блеск стоял перед глазами португальцев во всех их плаваниях. Пусть уймутся те, кто утверждает, что их одолевала жажда странствий. Их влекло золото, образ тяжелого желтого металла в слитках, в песке, в монетах...
Через месяц корабли приходят на остров Момбаса. Шейх острова радушно встречает да Гаму сахарным тростником и лимонами. Но португальцы не глядят на угощения. Они смотрят на кольца, браслеты и кулоны. Сразу же после ухода с Момбасы они захватывают бангала — небольшое местное суденышко, груженное серебром и золотом. Тогда же эскадра берет на борт арабского лоцмана ибн-Маджида и 24 апреля с юго-западным муссоном отплывает в Индию.
Время перевалило в XVI век. В 1505 году португальцы захватывают Софалу. История сохранила десятки имен и дат. Кажется, с этого времени все в истории португальской колонизации Мозамбика становится ясным...
Я вышел из своего укрытия и поднялся наверх. Вдоль всех стен крепости идет площадка для тех, кто ее оборонял. Здесь лежали груды ядер, бочки со смолой, горели костры. Каменные плиты сохранили следы былой активности жителей форта. Они потрескались и стерлись. Отсюда, сверху, виден весь залив. Каравеллы подходили с востока, из открытого океана, и бросали якорь в полукабельтове от берега. Сейчас там прочно стоит полузатонувшая проржавевшая баржа. Тогда не было бетонной набережной и ровного ряда пальм, они росли беспорядочно, воздух был намного чище.
Одна фигура в истории освоения этих районов не дает мне покоя. Антониу Фернандиш, «первооткрыватель Мономотапы» — так называют его португальские и английские исследователи. История эта необычайна и полна загадок.
Не так давно в одном из лиссабонских архивов английский историк Эрик Аксельсон нашел необычную карту. Она была составлена «каким-то белым», посетившим «очень-очень давно» империю Мономотапа, чей правитель был властителем Великих Золотых Шахт.
Известно об этом человеке очень мало. Прибыл ли он в Африку с флотом Васко да Гамы или его доставили туда корабли Кабрала — сказать трудно. В 1505 году он появляется в Софале. Что он там делает — осталось тайной, о нем самом-то известны крохи. Знают, что он был беглецом из Португалии. За что его преследовали — неясно. Вместо казни он выхлопотал себе поездку в Африку: по тогдашним временам эти понятия были равноценными. Кое-какие сведения есть о нем в хрониках. «...Были они в городе Килоа (Килва. — Н. Н.), и там был Антониу Фернандиш, морской плотник, которого оставил там Педру Алвареш, и карта при нем была...» Какая карта? Наверное, достаточно важная, раз о ней упоминает хронист. А карта действительно была у Фернандиша наиважнейшая. В Килве он, если верить хронике, собирает информацию о том, что «происходит у этих недобродушных людей с обычаями явно варварскими», то есть у жителей внутренних районов Мозамбика. Фернандиш знакомится с африканцем Мафамедо Анкони, который и сообщает ему массу интересных сведений.
В 1514 году он собирается в первое опаснейшее путешествие в Африку. «Первый белый человек в Мономотапе» — так через 400 с лишним лет назовут его исследователи. Удалось установить месяц отправки его в Африку. Афонсу ди Албукерке, второй губернатор Индии, писал из Гоа королю Португалии 25 октября 1514 года: «Официальные лица написали мне из Софалы, что нашелся человек, которому и было приказано открыть тот город в Мономотапе, откуда золото проистекает, и отправился он к Лаврам, о чем докладываю почтеннейше Вашему Величеству». По всей вероятности, письмо шло из Софалы до Гоа два месяца, и Фернандиш отбыл в конце июля, в сухой сезон. К тому же в июле — сентябре от Африки к Индии дуют благоприятные ветры, так что письмо было передано именно тогда.