Журнал «Вокруг Света» №09 за 1993 год
Шрифт:
«Сумасшедший!» — с восторгом воскликнул про себя Сирегар. Он готов был ворваться к ним, но его остановило странное выражение, исказившее лицо оранга путих. Не страсть, а страдание читалось на нем. Дикое, неразумное поведение пленника невероятно восхитило раджу и еще больше усилило интерес к нему.
В углу хижины, мрачно и сосредоточенно, Василий допивал кувшин с вином. На смену безразличию пришла жалость к себе, затем тихое негодование. Он выкрикнул несколько раз на малайском языке: «Дикари! Райская страна, населенная дикарями!»
Кардила отчетливо расслышала и поняла, о чем говорит огромный человек. От удивления она открыла глаза и немного приподнялась, чтобы получше рассмотреть его. Сидя к ней спиной, он что-то яростно шептал на уже непонятном ей языке. Одно настроение сменялось у него другим с невероятной быстротой, и по мере того, как исчезало содержимое кувшина, заметно улучшалось. Все энергичней мотал он головой и бормотал какие-то неразборчивые слова.
Неожиданно у него получилось странное подобие мотива. Вне себя от радости, раскачиваясь, как маятник, он встал и уперся руками в стены хижины. От изумления Кардила привстала, и это еще сильнее взбодрило Василия, нашедшего слушателя. Лихая матросская песня привела его в восторг. При этом он громко хлопал в ладоши, подбрасывая ноги в разные стороны, и вопил во всю мощь легких. Кардила закрыла уши и, не в силах больше сдерживаться, громко засмеялась.
Раджа, изумленный не меньше ее, не знал, как дождаться утра, чтобы дикарь повторил все это для него еще раз.
Когда первые лучи солнца прокрались в хижину, Василий с трудом открыл глаза. В стороне, завернувшись в саронг, спала Кардила. Неяркий свет играл в ее густых коротких волосах, высвечивал прекрасное лицо.
«Зачем я здесь, в этой адски душной стране? — спрашивал себя Василий, перебарывая усиливающуюся головную боль. — Чтобы понять их варварские обычаи, надо забыть обо всем, что окружало тебя прежде, или сойти с ума».
Глядя на Кардилу, он с болью подумал: «Зачем такое совершенство дано первобытному, коварному созданию?!» Василий смотрел на нее так долго, что доводы разума смолкали, а сердце билось с невероятной силой, оглушая его.
Сквозь полуприкрытые веки Кардила наблюдала за ним. «Какой позор иметь такое глупое лицо, где все читаешь без слов?! — с осуждением подумала она.— Вот уж поистине проклятье богов — родиться таким дикарем! Но он мне необходим, чтобы спасти наш род. Разве настоящий воин может так откровенно смотреть на женщину?! Он никогда не унизит себя этим!» — убеждала она себя, но не торопилась прерывать этот бесцеремонный, полный восхищения взгляд.
По тому, как дрогнули ее ресницы, Василий понял, что Кардила не спит, и быстро отвернулся в другую сторону. «Надо поскорее выбираться отсюда. Но без нее мне дорогу не найти, так что придется как-то договариваться». Чтобы привлечь внимание девушки, он негромко кашлянул, и она сразу открыла глаза.
— Не бойся,— прошептал он.— Как тебя зовут?
— Кардила.
— А меня — Ма...
— Нет,— решительно прервала его девушка.— Ты не должен говорить свое имя. Если Сирегар его узнает, то сегодня же убьет тебя, чтобы его сын стал воином.
— Надо бежать,— тихо сказал Василий.
— Да,— неуверенно согласилась Кардила.
— Как? Ты знаешь, как? — громче спросил он.
Наступила долгая пауза, и наконец Кардила сказала:
— Три дня к нам никто не войдет — таков обычай. Один раз в день принесут воду и еду. Мы должны сидеть вместе, закрывшись с головой этим покрывалом. Ты понял?
— Понял. Но зачем?
— Такой обычай, надо сидеть рядом,— терпеливо повторила она.— За эти дни мы все решим.
Василию хотелось о многом расспросить ее, но он видел скрытый испуг и недоверие к нему. Больше всего его беспокоило предчувствие, что у нее, судя по всему, есть какой-то свой, тайный замысел.
— Кардила,— не выдержал Василий,— ты тоже как они?!
В замешательстве она разглядывала его, не понимая, о чем хочет узнать оранг путих.
— Ты как раджа? — переспросил Василий.
— Да,— подтвердила Кардила.— Была.
Глаза огромного человека выражали смятение и ужас, и в который раз Кардила отметила про себя: «До чего же трудно говорить с дикарем!»
— Мой отец был раджа, но из другого племени. Он был врагом Сирегара. Понимаешь?
— Господи! — обрадовался Василий и вскочил со своего места, но, увидев испуг на ее лице, с неохотой отошел назад.— Значит, ты не людоедка?! — выпалил он и сам подивился глупости своего вопроса, но было поздно.
Не скрывая презрения, она отвернулась от него.
— Извини, я не хотел тебя обидеть,— поспешил заверить Василий.— Я не понял тебя сразу.
Они замолчали и вскоре услышали проснувшееся селение. Заплакали дети, женщины энергично стучали посудой, мужчины что-то оживленно обсуждали.
Резкий, отрывистый звук, похожий на внезапный хлопок, раздался совсем рядом с хижиной. Кардила моментально вскочила, схватила батиковое покрывало и села на циновку.
— Быстрее, чего ты ждешь?! — воскликнула она.—Скорее иди сюда. Садись рядом, я уже объясняла тебе.
Василий в доли секунды очутился рядом с ней, но так неловко опустился на циновку, что чуть не придавил девушку. Только сейчас он по-настоящему разглядел, какой маленькой и хрупкой она была по сравнению с ним. Кардила ловко взмахнула покрывалом, накрыв их обоих с головой. В этом простом жесте его вновь поразило редкое изящество, которое дается только природой. От нее исходил тонкий пряный аромат, и у Василия закружилась голова. Кардила боялась шевельнуться. Сила, исходившая от оранга путих, завораживала ее.
В хижину бесцеремонно вошел воин, принесший еду, и с интересом разглядывал огромные ноги Василия, торчавшие из-под покрывала. Ему хотелось увидеть как можно больше и поскорее рассказать об увиденном в селении. Воин долго топтался у двери, несколько раз переставлял кувшины и, наконец, огорченный, вышел из хижины.
Сирегар, давно наблюдавший за пленником, начал нервничать. «Чего он медлит?! — злился раджа.— Да и Кардила ведет себя странно. Неужели девчонка ответит на желание оранга путих?!»