Журнал «Вокруг Света» №09 за 1993 год
Шрифт:
— Ошибаетесь, барон. Ваш соотечественник ухитрился убить двух моих солдат и удрать на остров людоедов.
— Бог мой! — от внезапного испуга лысина Кирнштейна покрылась испариной.
— Я собираюсь послать на остров своих людей, но прежде мне надо все знать о русском,— продолжил Ван дер Вальк.
— Конечно, конечно,— воспрял Кирнштейн.— Все, что угодно. Я бы и сам... да уверен, ваши люди вмиг отыщут его. Им не впервой ловить беглецов в джунглях.
— Если вы настаиваете, барон, то я не буду возражать против вашего
У Кирнштейна язык пристал к небу. Он силился что-то сказать, но слова застревали в горле.
Вдоволь насладившись испугом собеседника, Ван дер Вальк смилостивился:
— Лучше уж оставайтесь здесь. В ваши годы надо себя беречь.
В ответ Кирнштейн подобострастно закивал головой.
— Да, дело предстоит непростое,— задумчиво произнес Ван дер Вальк, многозначительно глядя на Ван Димена.— Только вам и могу доверить. Тем более вы русского знаете.
— Сколько человек прикажете взять с собой? — спросил Ван Димен по-деловому.
— Думаю, с вашим опытом и двадцати солдат хватит.
Остров не так уж велик.
— Золотые слова,— угодливо поддакнул Кирнштейн заметно повеселевшим голосом.
Ван Димен хмуро посмотрел на барона, искренне досадуя, что тот не пойдет вместе с ним. Одной пули он бы не пожалел для него.
... До темноты оставалось не больше получаса, когда отряд Ван Димена подошел к озеру.
— Вот это да! — не выдержал один из солдат.
— Чертовски здорово! — подтвердили остальные.
В неярких лучах заходящего солнца озеро Тоба, окруженное горами, заросшими яркой тропической зеленью, каждое мгновенье меняло цвет. Из дымчато-серого оно превращалось в синее и, темнея, отливало черным, а случайный луч света, падая в него, делал его изумрудным.
— Ровно в 12 ночи отплываем,— скомандовал Ван Димен. — А сейчас отдых.
Желания плыть на опасный остров в кромешной тьме ни у кого не было, но все прекрасно понимали: лучше застать врасплох местных людоедов, чем оказаться их добычей.
Ван Димен сидел у небольшого костра, и тяжелые воспоминания словно выползали из темноты.
... С детства Ван Димен мечтал разбогатеть. Он нанялся служить в Батавию, хотя и знал о дурной славе Ост-Индии: адской жаре, изнуряющих болезнях, тропических ливнях и коварных малайцах. На самом деле все оказалось намного хуже, да и служба много денег не приносила.
При первой возможности он попросился надзирателем в местную тюрьму, надеясь побольше заработать. Через три года добровольной каторги, дослужившись всего лишь до сержанта, он понял: в Азии, как и в Европе, честным путем не разбогатеешь.
Мысль о больших деньгах и возможности с их помощью купить офицерский чин не давала покоя. Слухи о предприимчивости китайцев, их огромных состояниях как ржавчина разъедали душу. Он знал, что многие надзиратели устраивали китайским мафиози побеги или помогали убрать в камерах неугодных осведомителей, и за это получали огромные взятки. Через три года наступил и его «звездный» час: он был приглашен к одному из самых богатых китайцев города — Чу Мин Фату.
За годы, проведенные в Батавии, Ван Димен хорошо усвоил, что китайцы не приглашают к себе посторонних. Любопытный глаз редко проникает в их жилище. Высочайшая честь, оказанная ему, не была простой любезностью. По неписаным законам местных китайцев, всякий, кто переступал порог дома Чу Мин Фата, становился его должником, и за великодушное доверие должен был оказать какую-либо услугу именитому хозяину.
Как только Ван Димен вошел в дом и сел в уютное кресло, Чу Мин Фат без всякий церемоний сказал:
— Я полагаю, в тюрьме несложно устроить встречу двух заключенных?
И вопросительно посмотрел на Ван Димена.
— Думаю, не очень сложно, правда, у нас строгие правила,— ответил гость.
Чу Мин Фат, опережая решение Ван Димена, назвал баснословную сумму. За нее можно было купить не один офицерский чин.
— А чтобы не было никаких осложнений,— добавил китаец,— вы можете отправиться на Суматру. Говорят, там климат лучше, да и поспокойнее будет.
Чу Мин Фат быстро поднялся и, едва кивнув, надменно прошествовал к двери. Церемония закончилась.
Через несколько дней Ван Димен был переведен на Суматру.
Он отогнал воспоминания и резким голосом скомандовал:
— Отплываем!
Глава 7
На рассвете Василий очнулся и огляделся вокруг. Он лежал в большой светлой хижине на плотной тростниковой циновке. В центре стояли два резных кресла и невысокий деревянный стол, покрытый батиковой скатертью с замысловатым рисунком.
Тихий скрип двери вернул тревогу, так ненадолго покинувшую его. В хижину вошел Абиб и, угодливо придерживая дверь, пропустил вперед Сирегара. Раджа величественно подошел к резному креслу и сел. Два воина остались у входа, плотно затворив за собой дверь.
— С тобой будет говорить великий раджа Сирегар, — напыщенно произнес Абиб.
Но Василий опередил раджу:
— Где Кардила?
Сирегар молчал.
Василий понял, что наступают решающие минуты.
Проворно вскочив, он ударил Абиба ногой точно в подбородок, выхватив при этом у него паранг. Острое лезвие коснулось шеи раджи, и Василий крикнул:
— Ну?!
— Она в другой хижине,— прошептал Сирегар, замерев от страха.
— В какой?
— У сопо.
— Кто еще с ней?
— Ани.
— Как?! Она же убита!
— Нет,— простонал раджа.
— Говори! — потребовал Василий.
Это была другая моя раба. Я знал: Кардила придет, если увидит Ани мертвой. Я приказал изуродовать лицо мертвой так, чтобы ее никто не узнал. Кардила поверила, что это Ани, и пришла.
— А почему ты не убил Ани? — спросил Василий.