Журнал «Вокруг Света» №10 за 1977 год

Вокруг Света

Вот простой расчет. Хозяйственное развитие, удовлетворение человеческих потребностей требуют все большего производства энергии. А тут закон природы, с этим ничего нельзя поделать. Нарастание энергетических расходов уже ощутимо дает о себе знать в крупных городах, где температура воздуха, особенно зимой, на несколько градусов выше, чем в окрестностях. Наши большие города как бы оказались сдвинутыми к югу... Эти островки тепла пока ничтожны и на климат всей планеты влияют неощутимо. Но производство растет, соответственно растет потребление энергии. Что будет дальше? Какой бы годовой процент прироста энергетических трат мы ни приняли за основу, конечный результат будет один: перегрев земной поверхности! Со всеми вытекающими отсюда

последствиями — таянием льдов, повышением уровня, океанов, потрясениями климата.

Или катастрофа — или остановка индустриального роста? Ведь даже широкое освоение солнечной энергии, «чистой», ибо ее использование не меняет теплового баланса Земли, даст лишь отсрочку. Как ни огромна величина этой энергии, она все же конечна. Тем более что много ее взять не удается, — за ее счет живет вся планета.

Похоже, что в масштабах земной природы наша задача не имеет удачного решения. Можно избавиться от каких угодно химических загрязнений, переводя всю индустрию на безотходную технологию (трудно, но чего не сделаешь, когда иного выхода нет). Для теплового загрязнения и такого рецепта нет. (Разве что мы научимся фонтаном выбрасывать излишек тепла в космос или превращать рассеянную энергию в вещество...)

Однако безвыходная в масштабах Земли ситуация получает свое естественное разрешение в космосе. Вот там индустрия сможет развиваться, не угрожая Земле перегревом! (И всякими иными загрязнениями тоже...) В воображении возникает образ Земли-сада, Земли-парка, Земли-дома, окруженной космическими промышленными пригородами. Ведь в космосе мы найдем все, что угодно, — и энергию, и вещество, лишь одного мы там не сыщем — благодатной среды обитания, высшей ценности.

Возникшая картина сегодня кажется, безусловно, фантастической, но давно ли и полеты в космос были фантастикой? Речь тем более идет не о ближайшей перспективе. К тому же шаг индустрии в космос вряд ли будет вынужденным. Техника уже сейчас тянется к космическому пространству, где вакуум, невесомость, сверхнизкие температуры обещают невиданное развитие новых и выгодных технологий, которые в условиях Земли дорогостоящи и малоэффективны. Кто внимательно следит за ходом тех планомерных экспериментов, которые велись и ведутся в орбитальных лабораториях, тот, конечно, заметил, что зачатки космической технологии производства возникают уже сейчас.

Ныне, когда силы социализма, мира и прогресса борются за международную разрядку, создаются условия для новых, еще более смелых шагов в освоении космического пространства на благо человечества.

Первая рукотворная звезда зажглась над планетой, когда с горизонта еще не исчезли следы гроз и бурь второй мировой войны. Космические звезды будущего возможны лишь над мирной Землей!

Д. Биленкин

На перекрестке цивилизаций

Отгородившаяся от остальной Испании горной цепью Сьерра-Морена, Андалузия начинается сразу же за перевалом Деспеньяперрос. Еще какую-нибудь сотню лет назад здесь приходилось впрягать в дилижансы свежих лошадей, и сопровождавшие почту чиновники нервно ощупывали пистолеты, вглядываясь в густые заросли кустарника, сквозь которые с трудом продиралась дорога. Сегодня, подымаясь по национальной автостраде № 4, путник хватается не за пистолет, а за фотоаппарат: после унылых степей Кастилии и Ламанчи Андалузия встречает его ошеломляющими панорамами скалистых горных отрогов и буйным цветением трав.

Спустившись в долину Гвадалквивира, шоссе у поселка Байлен разветвляется: к югу уходит дорога на Гранаду, на запад продолжается четвертая автострада, щедро орнаментированная рекламами отелей Кордовы и Севильи.

Мы едем в Севилью. Нас трое: политический обозреватель Центрального телевидения Владимир Дунаев, кинооператор Алексей Бабаджан и автор этих строк, ведущий машину и потому лишенный возможности реагировать на восторженные восклицания спутников, обильно насыщенные сугубо профессиональной терминологией: «режим», «панорама», «наезд», «передер», «точка». К сожалению, заключительную часть пятисотсорокакилометрового пути от Мадрида мы проезжаем уже ночью, и это лишает нас возможности оценить в полной мере спокойное величие мечети в Кордове, кипение буйных гвадалквивирских вод и безмятежную тишину поселков, рассыпанных в долине реки.

На протяжении многих веков Андалузия была самым оживленным перекрестком коммуникаций, связывающих Европу с Африкой и Ближним Востоком, а затем и с заокеанскими колониями Испании. Через нее прошли финикийцы и карфагеняне, затем она была покорена Римом и превратилась в Бетику — одну из самых процветающих провинций великой империи, родину философа Сенеки и императоров Траяна и Адриана. До сих пор здесь сохранились многочисленные памятники той эпохи: величественные руины Италики под Севильей, бесчисленные мосты, акведуки и дороги.

В V веке нашей эры сюда хлынули орды вандалов, давшие имя этой области (Вандалузия), но не сумевшие совладать с местной, слишком развитой для них культурой. Затем последовало восьмивековое господство арабов, и слава о преуспевающем халифате Аль-Андалуз разносится по всему миру. Со своим знаменитым университетом, богатейшими библиотеками и бурной научной жизнью Кордова становится самым передовым культурным центром Западной Европы. А последний бастион арабского владычества Гранада до сих пор продолжает поражать величием Альгамбры — дворцового комплекса, воздвигнутого незадолго до того, как под могучим напором реконкисты рухнуло последнее мусульманское королевство на Иберийском полуострове.

А потом началась эпоха Великих географических открытий, и порт Кадис стал окном в Новый Свет. Пожалуй, ни в этой стране ни вообще в Европе не найдется другой области, где бы происходило такое поистине вавилонское столпотворение совершенно различных культур, религий, традиций и нравов, взаимное влияние которых создало нынешний неповторимый облик Андалузии.

Наглядным символом этого может послужить история знаменитого, третьего по величине в Европе после римского Святого Петра и лондонского Святого Павла, кафедрального собора в Севилье. Сначала на останках римского акрополя был воздвигнут полтора тысячелетия назад строгий храм вестготов. В XII веке на его руинах выросла арабская мечеть с изящным девяностовосьмиметровым минаретом Хиральдой. А спустя еще триста лет на этом же месте началось продолжавшееся сто четыре года строительство католического собора, одного из самых знаменитых памятников средневековой готики. Мечеть была, естественно, снесена. Но, демонстрируя удивительную для тех суровых времен терпимость, а может быть, руководствуясь соображениями экономии государственных средств, строители сохранили Хиральду, слегка модернизировав ее и превратив в колокольню.

С тех пор Севильский собор стал главной достопримечательностью Андалузии, местом паломничества католиков и обязательной точкой пересечения всех туристских маршрутов, проходящих через испанский Юг. Он поражает и подавляет холодным величием своих теряющихся во мраке сводов, монументальностью необъятных колонн, пронзительным свечением гигантских витражей. Суровый покой храма нарушают лишь непрерывные потоки туристов, восторгающихся импозантным надгробием Христофора Колумба, резной аркой королевской капеллы, бесценной коллекцией полотен Мурильо и прочими сокровищами, собранными здесь святыми отцами за пять веков. Пройдя через темные залы храма, туристы поднимаются на Хиральду, откуда открывается красочная панорама Севильи, рассеченной бурой лентой Гвадалквивира.