Журнал «Вокруг Света» №10 за 1977 год
Шрифт:
— Скоро по домам, — сказал Романов.
— Теперь можно. Железную руду нашли? Нашли. Уголь нашли? Нашли. Считай, под боком, каких-то двести километров напрямую от Локоджи.
Молния снова озарила хижину. Я ждал оглушительной пальбы, но вдали лишь глухо пророкотало. Что-то щелкнуло. Обернулся. Настроечная шкала транзистора осветилась: хозяин включил приемник. В хижину ворвался голос лагосского диктора, изредка прерываемый треском грозовых разрядов. По радио передавали последние известия. Диктор рассказал о приезде в Нигерию делегации из соседней африканской страны, потом его голос обрел торжественность:
— Нигерийское правительство приняло
Хозяин все еще усердно точил мачете. Только это было другое мачете. Прежнее лежало у скамейки, рядом блестели лезвия двух мотыг.
— Как оришу вашего звали? Того, в легенде...
— Аджама.
Гроза затихла, я распрощался с Дайо Умо и вырулил на дорогу. Над саванной, над бушем под коромыслом радуги выступала, как огромный длинный пирог, зеленая гряда, скрывающая сокровище Аджамы, которое нашли для нигерийцев наши геологи.
Юрий Долетов
Сотворение Севера
Странный закат разливался перед нами. Не полоска зари — закрывая полнеба, висел над землей сотканный из густых светящихся волокон тяжелый занавес. Казалось, что он шелестит... Фиолетовые и багровые полосы, переплетенные синими, оранжевыми, розовыми, серебристыми нитями, изгибаясь, волнисто ниспадали от зенита к горизонту.
— Да, — сказал мой случайный попутчик, закидывая за плечо тощий рюкзачок. — Вся красота земли ушла к небу...
Мы шли вдоль железнодорожного полотна. Солнце после короткой передышки снова выскочило из-за горизонта. Вздрогнули рельсы: навстречу нам шел состав.
— Продукты везут, — заметил попутчик. Мимо пробегали рефрижераторные секции. — Вот так же и землю возим...
— Какую землю?
— Обыкновенную. Почву. — Помолчал, добавил: — Для теплиц... — И, ковырнув носком сапога кочку, вздохнул с досадой: — Убогая земля!
«Убогая земля!» Был в этих словах какой-то внутренний диссонанс...
Поправка на НТР
Что значит «Север»? — вопрос не новый. И чтобы избежать терминологической путаницы, четко договоримся: наш сельскохозяйственный Север — это территория, где сумма так называемых активных температур меньше 1600 градусов. Этот незримый температурный рубеж считается границей устойчивого полевого земледелия. Такой климатический Север не тождествен географическому, ибо включает в себя и большую часть Сибири, Дальнего Востока. Продукты питания туда тоже в основном приходится завозить из центральных и южных районов страны.
Но давайте уточним проблему. Если послана на Север экспедиция, продовольствие ей можно доставить хотя бы на вертолете. Если же на Севере климатическом построен город, возникает дилемма: либо производить продукты питания на месте, либо их привозить. Можно подсчитать, во сколько обойдется морковь (капуста, молоко, мясо и т. д.) северного производства по сравнению с южным вариантом. Последний выходит дешевле. Однако стоит обольщенному
Да, Север — наш важнейший сырьевой «цех». Но не только. Север в такой же мере дом для миллионов людей. Дом, который смотрит в будущее. Мы идем на Север жить. И бесконечные хвосты продовольственных караванов — совместимы ли они с нашими темпами, с нашими задачами?
Нам нужны не только рудные и прочие сокровища Севера, нам нужны его колоссальные пространства. И если НТР ставит перед нами небывало масштабные проблемы, то она предоставляет и масштабные возможности для их реализации. Не будем доказывать, рентабельно или нерентабельно возить продукты питания на Север. Поставим вопрос совсем иначе. Не как «кормить» климатический Север, а как превратить его в житницу, в гармонично развитый край промышленных и аграрных комплексов, в полноценную, полнокровную, обжитую часть страны...
«Задача завоевания целого материка»
— Именно об этом мечтал еще десятилетия назад Николай Иванович Вавилов, — сказал директор ВИРа, академик ВАСХНИЛ, Герой Социалистического Труда Дмитрий Данилович Брежнев.
Перехватив мой взгляд (я с пристрастием изучал антураж директорского кабинета), Дмитрий Данилович как-то торжественно произнес:
— Николай Иванович работал в этом кабинете. Вот и решили восстановить все как было...
Да, идеи о «северной житнице» впервые высказал полвека назад Н. И. Вавилов. И вопрос поставил именно по-современному — не о том, ввозить или не ввозить продукты питания, а вот как: «Наряду с продвижением земледелия к Крайнему Северу в связи с развитием промышленности и путей сообщения встает еще более грандиозная задача осеверения советского земледелия... Встает задача завоевания целого материка».
Еще в 1919 году по указанию В. И. Ленина при ВСНХ была образована Комиссия по изучению Севера. На следующий год в Хибины, приехали геологи. А три года спустя, когда стало ясно, что здесь будет город, точнее, города, к геологам присоединились биологи, селекционеры — группа молодых исследователей. Всю практическую деятельность по освоению Кольского полуострова направлял С. М. Киров. Геологами «командовал» академик А. Е. Ферсман, биологами — академик Н. И. Вавилов, первый директор Всесоюзного института растениеводства. В общем, «звезды первой величины». И пока геологи искали руду в горах, биологи искали свою «руду» — в почве и растениях — «руду плодородия».
И вот там, на разъезде Хибины, молодым агрономом и селекционером И. Г. Эйхфельдом и его товарищами были проведены первые опыты.
Сплошной галечник, тундра, болота — вроде бы и выращивать ничего нельзя. Исследователи привезли несколько вагонов навоза, раскопали землю, убрали камни, внесли удобрения и посеяли самые обычные овощи — морковь, репу, брюкву, капусту. И... получили урожай.
Это был не бог весть какой богатый урожай. Но он был впервые собран за Полярным кругом — на первых сантиметрах созданной человеком почвы.