Журнал «Вокруг Света» №10 за 2008 год
Шрифт:
— Хэй! — и с абсолютно прямой спиной, красиво изгибаясь в талии, юный боец семенит, почти не отрывая ног от пыльной травы. Самое главное теперь — не сдвинуться с места, пропустить рогатую голову под тряпкой или под рукой в нескольких сантиметрах от выкаченной колесом груди. Чтобы заслужить сейчас от маэстро сдержанное «Хорошо…» и потом от публики гулкое «Оле!» — на настоящей арене…
Животное наконец реагирует. Раз — взмах мулетой.
— Хорошо… Стойка! Делает стойку. И два — еще взмах, корова послушно ведет рогами за полотнищем и огибает правильный полукруг. Вот теперь красиво выходит полувероника… И вероника… И даже револера… Движения паренька приобретают уверенность, он уже почти не отбегает назад — только еще сильнее выгибается в талии, когда острые
Пока к поверженному товарищу бежали на помощь, бравая буренка успела его изрядно повалять и надавать тумаков копытами. Взъерошенный, красный, он должен довести дело до конца, и повторяются вероника, полувероника и револера. «Хорошо…» Пренебрегая правилами, он поворачивается к корове спиной и возвращается на свое место героем. Ссадина на щеке, кровь на запястье — но ему не больно, где уж там, сколько адреналина! Он встает у стены прямой, как стрела, рука с мулетой на плече — сама элегантность, в точности, как учил маэстро. Экзамен выдержан.
На самом деле тьентас — это еще и испытания для животных. Предоставляя ученикам школы тавромахии возможность попробовать себя, заводчики занимаются селекцией. Чтобы родился боевой бык, нужно отобрать самых бодливых коров.
Иберийский бык
Иберийский бык (Bos Taurus ibericus) — прямой потомок дикого тура (Bos Taurus primigenius). Он так и остался полудиким и еще сегодня способен выживать в природе без помощи человека. Он нападает без необходимости добывать пропитание и защищается, а не убегает, если ему угрожает опасность. Собственно его вспыльчивый нрав и устрашающий вид и породили феномен корриды. Начиная с XV века испанские скотоводы занимаются тем, что бережно сохраняют боевые качества иберийского быка. С этой целью животных не приручают, а, напротив, ограничивают их прямые контакты с человеком. Стада содержат в условиях, имитирующих естественную среду обитания. При помощи селекции характер зверя можно ухудшить — заводчики отбирают наиболее агрессивных животных для скрещивания. Одним из аргументов защитников корриды является то, что если бы иберийского быка не выращивали специально для боев, эта порода давно бы исчезла с лица земли. В корриде участвуют только самцы не моложе четырех лет и весом не менее 425 килограммов. Если бык на арене ведет себя слишком смирно, не нападает на пикадора или после удара пикой не бросается на движущегося человека, его удаляют с арены. Если же, напротив, бык проявил исключительные бойцовские качества, ему сохраняют жизнь. Случаи мошенничества, когда быкам подпиливают рога, встречаются, но рассказы о том, что животных накачивают стимуляторами, мажут им глаза вазелином или подрезают сухожилия конечностей, чтобы они хуже дрались, — чаще всего досужие домыслы.
Даже от самых длинных рогов тореро может укрыться за бурладеро — деревянным щитом у ограждения арены. Главное — успеть
Держать бойцовскую скотину значительно обременительнее, чем обычную, и гораздо менее прибыльно. «Мясной» бык отправляется на скотобойню в возрасте полутора лет, боевого нужно кормить как минимум четыре года. Нередко выращиванию благородных животных посвящают себя удалившиеся от дел (порой по вине этих самых животных) тореро. Из любви, так сказать, к искусству.
— У нас 1200 гектаров земли на 700 голов. Дикому зверю нужна свобода, в стойле он умирает от тоски.
Мы опять не влезли в школьный фургон, поэтому на испытания племенных быков в город Авила нас везет Гонсало Эрнандо, их владелец. Андрес Эрнандо был знаменитым матадором. Гонсало, его сын, тоже хотел быть матадором. И даже достиг цели, но в двадцать лет получил травму шеи. Отцовское скотоводческое хозяйство по выращиванию боевых быков стало называться «Эрнандо и сын».
Вдоль дороги стада иберийских быков вольно пасутся на заросших средиземноморскими дубами холмистых долинах и являют собой такую же часть испанского пейзажа, как стаи грачей на свежевспаханных полях средней полосы России. Чем благороднее бык, то есть чем чище порода, тем больше у него шансов наслаждаться вольницей, а если повезет, то и стать быком-производителем — тогда спокойная старость ему обеспечена. На 60—80 коров требуется один племенной бык. Самцов, достойных продолжения рода, отбирают еще строже, чем самок, но значительно реже — раз в 3—4 года. Это очень дорогостоящая операция для скотовода: нужно снять настоящую арену, транспортировать животных, но, как говорит Гонсало: «Хороший бык на корриде делает честь и имя владельцу, плохой — позор семье». Сегодня Эрнандо будут пробовать восьмерых, но гарантии того, что хоть один из них будет отобран в качестве племенного, нет. Если они не пройдут испытание, их отправят на бойню. Мясо у них не очень ценное — жесткое, но держать их на ферме смысла нет.
На первом ряду пустого амфитеатра расселись с десяток пожилых сеньоров: на этот раз экзаменаторы — эксперты-заводчики. К воротам загона подъехала фура, вместо кузова на платформе железные ящики, в них быки. Одна за другой открываются створки ящиков, рогатые исполины, почуяв свободу, проносятся по узкому проходу в загон — за ними с грохотом падают запорные решетки. Испытания взрослых быков — это уже совсем похоже на корриду: на большой арене, с участием пикадоров. На такое дело ученики еще не допускаются, только выпускники этого года. Их трое. Денег они за это не получат, но перед первым в их жизни сезоном важна любая возможность попрактиковаться.
На первого быка вместо положенных 20 минут было потрачено полтора часа — он явно не планировал уходить с арены. Напрасно все три неофита бегали за ним с капоте, стараясь привлечь его внимание. Усилия упряжки кастрированных и специально обученных быков-вожаков с колокольцами на шеях были так же бесплодны. Удалить смирного, но упрямого зверя удалось только с помощью очень длинной веревки — на нее навязали по всей длине шуршащие пакеты, и все собравшиеся, включая владельца быков и членов экспертной комиссии, «забредали» этой доморощенной сетью, подталкивая быка к выходу. Двойка!
Следующий испытуемый — Черный — вел себя не в пример прилежнее. Он добросовестно бросался на малейшее шевеление в поле его зрения, а в отсутствие оного так неистово всаживал рога в деревянный барьер, что один обломился. Для проверки на характер пикадор воткнул между мощными бычьими лопатками свою пику и с усилием нажал несколько раз. Под ослепительным солнцем крови не было видно, но над загривком зверя поднялся пар — из свежей раны. Бык заметался с удвоенной силой. Тут пришел черед тореро вспоминать упражнение маэстро Сальседо — отбегать назад, лицом к быку. Отлично, Черный!
Из восьми для продолжения рода отобрали только двоих — Черного и Рыжего. Остальных отправили на котлеты — для корриды они не годятся. К тому же быка нельзя выпускать на арену второй раз, он уже все «просек», и в следующий раз не «поведется» на тряпку. Мы проводили будущих производителей до самого «дома». Там очень худой и славный ветеринар, озабоченно качая головой, зашил Черному и Рыжему рваные дыры на загривке. Теперь им ничего не грозит — они гарантированно доживут до почтенной старости.
Место встречи изменить нельзя
Обратно в Мадрид мы ехали вместе с одним из «наших» тореро. Он был доволен — отличная получилась схватка. Когда-нибудь все повторится по-другому: он будет в расшитом золотом парадном костюме, с «богатым» капоте, в амфитеатре яблоку негде упасть, в глазах рябит от афиш с его именем или «торерским» псевдонимом — что-нибудь вроде Эль Чикилин или Хоселито… Еще несколько лет он будет «набивать руку» на таких вот экзаменах и зарабатывать себе имя на аренах третьей категории — в небольших городках. Чем больше боев, тем больше шансов получить приглашение от арены посолиднее.